— Сэр, что с нами будет?
— Да это же настоящие звери!
— Этот капитан законченый ублюдок!
— Мы должны сопротивляться!!!
— Это полная задница, сэр!
— Убить всех негров!!!
И так далее.
— Хватит! Тишина! — не выдержал Хеллборн. — Мы найдем выход, я вам обещаю. Сейчас — всем отдыхать. Вам потребуются силы. — Еще раз окинул взглядом строй. — Среди нас дама, надо выделить ей отдельный уголок.
— Сэр, в этом нет необход…
— Отставить. Выполнять. Старшие офицеры — совещание через пять минут. — Джеймс оглянулся. Здесь не было душевой кабинки. — Вон в том углу.
* * * * *
— Четыре мушкетера, — ухмыльнулся Беллоди. Цвет его лица колебался между синим и фиолетовым, и виновата в этом была отнюдь не тусклая лампочка. Все-таки здорово его отделали. "А меня?" — подумал Хеллборн и пересчитал языком зубы. Вроде бы все на месте.
— Вот уже второй раз, — продолжал Беллоди.
— Девятый или десятый, — признался Мэнс Эверард.
— Аналогично, — откликнулся Джон Гордон.
— Не могу решить, — не удержался Хеллборн, — столь богатый опыт говорит в вашу пользу или наоборот?
— Что ж, — спокойно ответил Эверард, — я выбрался и никого при этом не предал. Наверно, все-таки в мою.
— Извините.
— Ничего страшного.
— Ваши предложения, господа? — вздохнул Джеймс.
— У нас остался человек снаружи, — напомнил Беллоди.
— Да, конечно, — кивнул Хеллборн. — Пожалуй, в настоящий момент, это самая большая наша надежда.
— Вы уверены в ней? — спросил Гордон.
— Да, абсолютно уверен. И не только по той причине, о которой вы сейчас подумали, — отозвался альбионец. Офицеры и джентельмены покраснели. Все четверо, одновременно.
— Но ведь это же действительно звери! — не выдержал Гордон.
— Бывало хуже? — поинтересовался Джеймс.
— Было по-всякому, — неопределенно пожал плечами американец. Эверард только молча кивнул.
— Будем надеяться на лучшее, — промямлил Хеллборн. — Если станет совсем плохо… что ж, тогда рвем веревки зубами и бросаемся на них, как только откроется дверь.
— Если откроет… — Беллоди оборвал себя на полуслове. — Конечно, рано или поздно…
— Вот именно. Кто знает, что придет в голову этим садистам, но вряд ли они заперли нас в этот отсек, чтобы заморить голодом. Могли бы утопить в шлюпке. Воздух поступает, — Хеллборн принюхался и тут же пожалел об этом. — Будем ждать. Рано или поздно, они вернутся для продолжения разговора. ОК, всем отдыхать.
Джеймс первым прислонился к переборке, устроился поудобнее (да, связанные за спиной руки мешали) и прикрыл глаза. Голову немедленно наполнили мрачные мысли, и, чтобы разогнать их, он стал вспоминать все, что знал про абиссинеров.
Белголландцы — нет, тогда это были просто Свободные Нидерланды, Республика Восемнадцати Провинций — окончательно выгнали португальцев и других европейских конкурентов из Аденского залива около 1650 года. Тогда же они принялись превращать временные крепости и торговые форпосты на эритрейском и сомалийском берегу в постоянные поселения. Уничтоженных аборигенов — эфиопов, арабов, сомалийцев при этом никто не подсчитывал. Транзитная торговля процветала, колония тоже.
Полтора столетия спустя в европейскую метрополию пришел Наполеон, превративший старые добрые Нидерланды в новую нехорошую Белголландию. Когда Наполеон пал, из метрополии в Африку прибыли новые поселенцы. Тогда же за белыми колонистами окончательно закрепилось прозвище "абиссинеры", а колония получила свое настоящее имя. Заметную часть новых переселенцев составляли люксембуржцы и белгерманцы[5] из Эйпена, Буллингена и других "Восточных Кантонов". С тех пор они совершенно смешались с голландцами и фламандцами, и говорили на одном языке ("африкаансе"), но Белголландская Абиссинская Республика/Белголландский Абиссинский Рейх сохранила/сохранил свое двойное голландо-немецкое имя.
Около 1880 года доминион БАР-БАР внезапно поднял мятеж против метрополии. Как это обычно бывает, из-за какой-то ерунды, вроде торговых пошлин на фрукты. Первыми на подавление мятежа прибыли не европейцы-бенилюксеры, а морские пехотинцы ВИК. С тех пор абиссинеры недолюбливали своих восточно-азиатских кузенов и называли их не иначе, как "виксосы". (Тесное общение с египтянами не прошло даром. Между прочим, верхние египтяне называли "гиксосами" каирских французов).
Воодушевленные своими успехами виксы даже собирались включить умиротворенную Абиссинию в состав ВИ-Конфедерации, но тут запростестовали уже кузены из другого океана. Добрые граждане Доминиона Белгондурас совершенно справедливо решили, что виксы лезут в чужую зону влияния. Метрополия, не желавшая чрезмерного усиления и без того могущественных азиатских доминионов, поддержала гондурасцев, и виксы неохотно отступили.
Репрессии среди побежденных мятежников были сведены к минимуму, больше того, им кинули сладкую косточку — помогли завершить покорение Эфиопии. Увы, дальнейшее продвижение в Африку было невозможно. Пока шла гражданская война в Абиссинии, хитроумные англичане в союзе с Верхним Египтом совершенно покорили Судан. Тогда абиссинеры развернулись на 180 градусов и поспешили оккупировать Йемен. И в итоге все остались довольны. Кроме покоренных, конечно, но проблемы туземцев не волновали белых шерифов.
Только в 1935-м эфиопы подняли восстание, жестоко подавленное в самые кратчайшие сроки. В этой войне и принял участие Рик Блейн.
Вот вроде бы и все… Абиссинский Рейх всегда был черной дырой и медвежьим углом Белголландской Империи. Черт, почему они так возненавидели греков?! Какие-то смутные слухи приходили перед самой войной… Право, события в том же Белгондурасе куда больше интересовали мировое сообщество в целом и Джеймса Хеллборна в частности. Ведь Гондурас владел не только Ганским Золотым Берегом, но и половиной Карибских островов — толстая заноза в заднице у американцев, мексиканцев и апсаков…
Но довольно о Гондурасе. Пусть сегодня о нем беспокоятся другие.
Согласно последним сводкам с фронтов, солдаты Абиссинского Рейха захватили Итальянскую Центральную Африку, почти всю Британскую Аравию, Болгарское Заиорданье, и уже подходили к Иерусалиму.
Больше того, они взяли в плен самого Джеймса Хеллборна!!!
Глава 26. Абиссинская рулетка
В последовавшие часы "Демон Смерти" вел себя как обычный воздушный корабль на тропе войны. Он куда-то летел, снижался, поднимался и неоднократно менял курс. Три-четыре раза с верхних палуб даже доносились винтовочные выстрелы.
"Развлекаются, — предположил Хеллборн. — Акулу небось подстрелили или… кто их знает".
Ближе к вечеру дверь отсека снова распахнулась.
— Пожрать, — лаконичные спартанцы должны были лопнуть от зависти, услышав этого бар-барского капрала. Абиссинер поставил помятое алюминиевое ведро на пол сразу за порогом и повернулся, явно собираясь уходить.
— Но позвольте! — Хеллборн с трудом встал, ноги затекли. — Как мы должны это кушать?
ЭТО по цвету и запаху напоминало свезжие помои.
— Ртом, — капрал продолжал ставить рекорды лаконичности.
— То есть как? — не понял Джеймс. — Может быть нам все-таки развяжут руки? Выдадут ложки? Или мы что-то пропустили? Женевская конвенция говорит, что военопленные имеют…
— Эх, скучно с вами… — внезапно разговорился абиссинер. Грустно вздохнув, он прополоскал свой ботинок в ведре. — Вот, как сейчас помню, в прошлый раз… — капрал не договорил и опрокинул ведро. Содержимое принялось медленно растекаться по отсеку. Люди были вынуждены встать, чтобы не оказаться в грязной луже.
— Вы бы поторопились, — заметил тюремщик. — Иначе совсем без еды останетесь.
И захлопнул дверь, прежде чем кто-то успел ему ответить.
Отсек снова наполнился голосами:
— Вот мерзавец!
— Ублюдок!
— Животное!
— Мы что, должны это с пола слизывать?!
— Сэр, мы должны что-то сделать!
Хеллборн не успел рот открыть, потому что снова открылась входная дверь, в очередной раз привлекая всеобщее внимание.
— Чуть было не забыл, — невозмутимо признался вернувшийся капрал, держа перед глазами клочок бумаги. — Хе-ло-борн? Есть здесь такой? На выход.
— Остаетесь за старшего, Гордон, — только и успел сказать Джеймс.
* * * * *
В роскошно обставленной (картины в золотых рамках и прочее мещанство) каюте его ждали двое. Один — давешний капитан воздушной пехоты — сидел прямо на столе, другой — за столом, но почему-то спиной к гостю. Воистину, ничего святого!
— Вы свободны, капрал, — этот второй так и не обернулся. Чем он там вообще занят? Читает что-то… — Присаживайтесь, барон.
"Это он мне?" — не сразу сообразил Джеймс. Ах, да. Стоило похвастаться…
