— Мы прошлый раз, мне кажется, что-то не успели доделать? — игриво-кокетливым тоном спросила меня Мари.
— И где ты предлагаешь этим заняться? В «Шоколаднице»? — спросил я, уже мысленно представляя, что я с ней буду делать в подсобке этого кафе.
— Зачем в кафе? У меня квартира здесь рядом с посольством находится, в трёх минутах ходьбы.
Отказываться от секса на нормальной кровати, я естественно, не стал и через три минуты в этой кровати мы с Мари и продолжили. Да, горячая штучка оказалась эта Мари, это я ещё прошлый раз оценил, но и я показал всё, на что способен. Её хватило на три раза да и время пожимало. Надо было забрать готовые паспорта с визами и успеть заскочить на Калужскую.
— Ты первый, кто смог со мной три раза кончить и меня довести столько же раз до оргазма, — довольно улыбаясь проговорила она и поцеловала в губы. — Я завидую твоей Светлане. Но, надеюсь, когда ты вернёшься, мы сможем это попробовать сделать четыре раза подряд. Я вижу, что у тебя ещё остались силы для этого.
— Обязательно. Ели ты в следующий раз опять предложишь мне выбирать между сексом с тобой и мороженым, то я предпочту, естественно, секс, как и сегодня.
Потом мы отправились в посольство и я забрал наши паспорта. После чего я официально попрощался у всех на виду с Мари, мол мы с ней общаемся исключительно по делу, и уехал на Калужскую. По дороге позвонил Солнышку, Серёге и Димке и предупредил, чтобы все стояли у подъезда без пятнадцати два и ждали нас. Ну, кроме моей второй половинки. Мы с ней вместе выйдем.
На калужской уже все знали, что группа «Демо» сегодня улетает в Париж. Каждый меня поздравил с новыми гастролями и пожелал счастливого полёта. Зинаиду Павловну я спросил про деньги. Все три миллиона в рублях и миллион в долларах уже поступили на наши счета. Я её предупредил, чтобы они с Вольфсоном их ни в коем случае не трогали. Я прилечу и разберусь сам, куда в первую очередь их направить. Об этом я предупредил и самого Александра Самуиловича.
Всем пообещал привезти из поездки парижские сувениры. После этого я отправился к Наташе. Она сидела за своим рабочим столом и что-то писала. Вид у неё был грустный.
— Что-то случилось? — спросил я, нежно целуя её в губы.
— Ты уезжаешь, вот мне и грустно, — сказала Наташа и обняла меня.
— Так всего же на четыре дня?
— На целых четыре дня. Я боялась, что ты не успеешь ко мне заехать. Я так рада, что ты успел. Знай, что я тебя очень люблю.
— И я тебя люблю.
После этих слов мы не выдержали и опять устроили безумный секс на столе. У меня ещё хватило сил на один раз, но Наташа была и этому рада.
— Ты, в конце концов, заказала диван? — спросил я её, смеясь. — Мы этот твой стол скоро сломаем. Тебе же за ним ещё работать.
— Во-первых, не сломаем. Он прочный и наши занятия любовью выдержит. Во-вторых, я буду за ним работать и вспоминать, чем я с тобой на нем занималась и у меня сразу будет улучшаться настроение. И в-третьих, я уже заказала диван и его привезут в пятницу, как раз к твоему возвращению.
— Диван опробовать не получится. На пятницу у меня столько дел, что даже думать не хочется.
— Я помню, твой памятник будут утром открывать. Я потом обязательно на него посмотрю и сфотографируюсь рядом, на память.
— Вот тебе данные на четырёх англичан, которых ты встретишь завтра в Шереметьево. Они прилетят утром из Лондона. Необходимо взять лист ватмана и написать на нём их фамилии большими буквами, чтобы они тебя заметили в аэропорту. Возьмёте с Димкой и парой наших ребят «рафик» и отвезёте их в гостиницу «Салют». Ситников из ВААПа сегодня закажет для них отдельные номера… Они у здесь у нас в Центре будут делать замеры, а потом оборудовать нам три звукозаписывающие студии.
— Поняла. Как раз сегодня после четырех ко мне придут устраиваться на работу пока только две мои подруги. Вот и будет у нас троих первая работа.
Я её поцеловал на прощание и помчался домой. Хорошо, что всё было рядом. Дома меня встречала Солнышко и Маша. Вот бедовая девчонка, не удержалась, всё-таки, и приехала нас проводить. Только у меня на настоящее мужское прощание с ней сил уже не было. Эта ненасытная француженка почти все соки из меня высосала, в прямом и переносном смысле. Даже на Наташу совсем немного осталось. Но с Маши и поцелуя хватит. А вещи, оказывается, они уже и без меня собрали. Получилось пять чемоданов, большинство из которых были заняты нашими сценическими нарядами. Значит, домой мы вернёмся, как минимум, с десятью. Надеюсь, в этот раз шубу в Париже мы купим, хоть и опять не сезон.
— Так, — спросил я сразу двух своих женщин, — мои все вещи положили?
— А как же, — ответила Солнышко. — Видишь, даже гитару твою в прихожую уже вынесли. Ты в чем полетишь?
— Да в этом же костюме. Только рубашку и галстук сменю. Я быстро в душ и сделайте мне что-нибудь поесть. А за столом я вам вкратце расскажу, что я сегодня делал и что в итоге у нас получилось.
Про Мари с Наташей я рассказывать не буду, я не же самоубийца. Они обе меня задушат за такие выкрутасы. А про остальное расскажу. Когда я вышел из душа, стол был уже накрыт. Мои женщины сидели и четыре глаза с четырьмя ушами были готовы внимать каждому моему слову. Как там пел Юрий Никулин в «Кавказской пленнице»: «Если б я был султан, я б имел трех жен». Если посчитать, то у меня уже есть три жены, но они об этом не знают. Но передо мной сейчас сидят только две, вот двум и расскажу.
— Гостиница, в которой мы будем жить, — начал я, — просто супер. Номер площадью 160 квадратных метров с тремя террасами, две из которых с видом на Эйфелеву башню. А с третьей видны Елисейские поля и Триумфальная арка.
— Ой, мамочки, — запричитала от восторга Маша, — это же в несколько раз больше, чем моя квартира, в которой даже балкона нет.
— А ещё нас уже ждёт в Шереметьево личный самолёт президента Франции.
Маша была полностью в шоке. О таких вещах она даже не слышала. Опять скажет, что мы буржуи. И про деньги я рассказывать им не стал. Маше знать ещё рано, а Солнышко этот вопрос не интересует. Доев обед, я дал команду одеваться и выдвигаться. Когда мы были почти готовы, нам сообщили о приходе Димки с помощниками. Мы успели втроём посидеть на дорожку на чемоданах. Целоваться, как в Лондоне мы, правда не стали, и я открыл дверь ребятам. Они забрали у нас из прихожей чемоданы с сумками и с удивлением рассмотрели мои фотографии с Брежневым на охоте. Я их увеличил и повесил в прихожей, чтобы тот, кто зайдёт, видел, с кем хозяин этой квартиры очень часто общается.
На улице нас ждал наш «Икарус», так как Димка решил взять с собой опять двадцать человек фанатов. Плюс ещё Серега с Иркой и Маша, которая напросилась нас провожать. Ну очень ей хотелось посмотреть аэропорт и увидеть наш маленький самолётик. Пусть едет, места всем хватит. Она молодец, сделала Солнышку прическу и макияж. А в Париже в гостинице есть свой стилист, так что за внешний вид своей подруги можно быть спокойным.
— Привет, народ, — подошёл я к ребятам и поздоровался со всеми за руку. — Серега и Ирина. Я хочу вас обрадовать. Я выбил из французов двойную оплату за наши гастроли Так что ты, Серега, получишь не двадцать, а сорок тысяч долларов. Вот три чека по девяносто тысяч франков на каждого из нас. Твой я тебе отдам в самолёте. И твой номер в лучшей гостинице Парижа будет стоить почти тысячу двести долларов в сутки.
Ирка и Серега стояли обалдевшие от такой информации. По иркиным глазам я понял, что она такого не ожидала и больше не станет пытаться лезть ко мне с денежными вопросами. Она поняла, чего могла лишиться, если бы я Серёгу с собой не взял. Но я от своих планов отказываться не собирался. Я вчера передал с Алексеем, моим охранником, рапорт о необходимости установления круглосуточной слежки за Иркой Свешниковой, прописанной в городе Обнинске Калужской области. Я теперь всё про неё знаю. И чтобы совсем добить Ирку, я сказал:
— Сегодня утром я написал и записал ещё одну песню на французском, — сказал я, глядя на Серёгу. — Мы её исполнили вдвоем с Солнышком. А ноты мне написали в ВААПе, некогда было к тебе заезжать. Так, все в сборе? Тогда поехали.
