— Это Вам, Дашенька, просто не повезло встретить своего единственного. — урезониваю я прямодушную комсомолку.
— Да где ж его встретишь? Один вот с фингалом, другой в простыне, а третий в трусах стоит, подбоченясь. Где, я спрашиваю? А к Розе лезть с этим делом не вздумайте. Убьёт на хрен.
— Что? Прям так и убьёт? — типа шучу я.
— Прямо так, — отвечает Даша. — Я с ней подо Мгой снайперить начинала. Я то знаю.
Тут «мальчики» заносят гитару, гармонь и аккордеон.
— А Даша то — музыкантша, как и ты, — ухмыляется Лёва. — Ну-ка сбацай нам что-нибудь, пышечка.
Девушка решительно снимает красную косынку и, подойдя к Лёве, резко откидывает косу на спину. Тут замечает, вставшую у двери, Розу. Улыбается ей, и говорит:
— Вот, просят песню спеть. Всё нормально.
Берёт гармонь и начинает…
(https://youtu.be/_as6Y9L1lyo?t=1 Наша Дарья- Волховская застольная)
Тут, грустно улыбнувшись, заговорила Роза:
— Там на высоте 43,3 под Синявино Дашу ранили, а я получила контузию и снова в школу снайперов инструктором. А это меня в сорок первом под Одессой корреспондент снял. (показывает фото из коробки). Держу «Светку» как балалайку. Неудачное фото. У меня в этот день напарника убили…
— А товарищ спортсмен тоже играет, — встревает Лёва.
— Спойте, — просит Роза, вытирая глаза, — что-нибудь душевное…
Беру гитару. Решение, что петь, приходит сразу. Глядя на Розу, начинаю…
(https://youtu.be/-8VVj-wv65s?t=1 Песни Великой Победы- На безымянной высоте. На гитаре(кавер))
Даша слушала, затаив дыхание, и с последним аккордом вскочила и поцеловала меня в щёку.
— Ничёсе, — почти по-шуваловски протянул Лёва, — А меня?
— Перебьёшься, — поглаживая косу, ответила музыкантша.
Роза молча подошла и пожала руку.
— Пора по рабочим местам, — подталкивая Лёву к двери, затрещала Даша, — Елена в девять обход начнёт.
— У вас тут прямо как в больнице, — заметил Колобок. Обычно разговорчивый, он как то затерялся на фоне более нахрапистых.
— Так… Желающие помочь девушке в работе есть? — продолжила заброс Дарья.
— А поцелуешь? — лыбится Лёва.
— Поцелую в щёчку. Если захочешь, — завязывая красную косынку, включает андерсоновскую «свинопасову принцессу», — только побреешься сначала. Ну, что? Лады?
— Лады. — отвечает Булганин, и, заметив, как Роза прыснула от смеха, с сомнением спросил:
— А что за работа?
Пишу из «спортивного» блокнота для тренера Маслова список. Перечень игроков для создания новой команды. Вратари: Альберт Денисенко из дубля краснодарского «Динамо», Олег Макаров из дубля «Динамо»(Киев). Защитники-полузащитники: Василий Васильев из «Крыльев Советов»(Молотов), Евгений Байков из «Динамо»(Владимир), Юрий Войнов из команды города Калининград, Борис Кузнецов из МВО(Москва), Владимир Кесарев из московского «Машиностроителя». Нападающие: Виктор Соколов из Локомотива(Бабушкин), Василий Бузунов из ОДО(Свердловск), Заур Калоев из «Спартака»(Тбилиси), Генрих Федосов из «Динамо»(Молотов), Борис Татушин из московского «Буревестника», Валентин Емышев из дубля московского «Спартака». Емышева я на переезде из грузовика вытащил перед катастрофой. Это, оказывается, его за скорость в том ЦСКА, несмотря на разбитое колено, прозвали «Электричкой». Нам скоростные нападающие ох как нужны. Ребят из списка я помнил по тем играм чемпионатов 1957–1964, а с некоторыми, даже общался в той жизни. Почти все парни из списка сейчас почти никто. Играют или в дубле или в классе «Б». Но, проблем с переходом в это время очень много. Это в новом веке — деньги главное. Здесь же и ведомственные интересы, и боязнь переезда, нежелание расставаться с семьёй и любимой, да и верность клубу играет не последнюю роль. Так, что хорошо будет, если половину ребят из списка удастся уговорить. Что ж, остальных можно будет снова осенью пригласить. Если в высшую лигу выйдем, как в той истории, то игроки будут сговорчивей.
Стук в дверь. Взволнованная женщина спрашивает:
— Лев Булганин здесь? Его из приёмной заместителя председателя Совета министров СССР спрашивают. Срочно.
— А он Даше пошёл помогать. — говорю я.
У женщины после этих слов остановилось дыхание. Решаю помочь:
— Давайте я им всё объясню.
Захожу в кабинет. Беру трубку.
— Алло.
— Соединяем с Николаем Александровичем Булганиным.
Охренеть.
— Здравствуй, Лёва, ты почему к родне сразу не поехал. Люди волнуются. Названивают. Что ты в этой гостинице делаешь?
— Здравствуйте, Николай Александрович. Это Юрий Жаров. Спортсмен. Лев Николаевич сейчас не может подойти к телефону. Он работает. Помогает одной девушке. Да, час назад с нею познакомился. Что делает? Уголь в котельную таскает вёдрами. Скоро закончит, наверное. Что ему передать? К родственникам? Хорошо. Что? Точно уголь. Точно.
Сижу в кабинете заведующей. Пью редкий в этом времени напиток — кофе. Елена Дмитриевна, отойдя от шока, рассказывает про своих подопечных:
— У нас тут, знаете ли нет белых и пушистых. Либо судимость, либо тёмное прошлое. Вон ваши новые соседки… У Розы статья за убийство в состоянии как его…
— Аффекта?
— Точно. Её изнасиловал один штабной, а двое держали. Часиками трофейными думали откупиться. А у Розы в сумочке наградной пистолет был. Насильнику, извините, член отстрелила, а дружкам задницу попортила. На суде комдив поручился, член военсовета фронта тоже. Её ж на Героя представляли. Завернули. Дали условно пятёрку. Условно редко кому дают. Дашка, вон, реально сидела. Она после войны комсомолила на ткацкой фабрике. Подговорила комсомолок ускорить процесс производства. Целый месяц ткань гнали, которую забраковали потом. Статья. Вредительство. Кого сажать, а вот Даша есть, которая заколебала всё руководство своим максимализмом. На стройке гидростанции, куда её сослали, театр организовала в бараке. Спектакли давали. Да такие, что даже из города приезжали смотреть. Потом Владимир Владимирович как-то её сумел сюда забрать, а потом орденоносцам амнистия вышла. Тут Даша к себе Розу позвала. Ту, после психушки не брали никуда. А у неё приступы случаются иногда. Вот завхозом уже год работает. Другие девушки их побаиваются. А Вы надолго к нам?
— За неделю думаю управлюсь. Осенью ещё раз приеду. — почти выхожу из кабинета и спрашиваю, — А как до физического отделения университета добраться?
— Это Вам в центр. На площадь Минина и Пожарского. В приёмную к товарищу Мельниченко. Там подскажут.
Тут на лестнице раздаётся звонкий смех и на этаж выходят Даша с Лёвой. В чёрном комбинезоне и шлеме перепачканный лётчик был похож на матёрого танкиста перебравшего двигатель. Я прерываю их веселье фразой:
— Лев Николаевич, где Вы ходите? Тут Ваша родня на ушах стоит. И папа волнуется. Немедленно поезжайте…
— Да они опять начнут Зинку соседскую за меня сватать. — нервно отвечает потерявшийся москвич, — В прошлый раз еле отвертелся. Напоят и женят, как пить дать. Такие вот мои тётушки. Впятером любого уболтают.
Тут, потенциальный жених оглядывается на Дашу и говорит, глядя на неё:
— А если я не один приеду…
Улыбка с лица операторши котельной сползает:
— Не… Не согласная я. — лепечет по-колобковски.
— Там накормят от пуза. Денег мне дадут. В театр вечером пойдём.
— В драматический? — уточняет «мнимая невеста».
— В любой. Слово офицера. Выручишь? Там и делать то ничего не надо. Скажешь — почтовый роман. Мол на фронте раз виделись и вот снова нашлись.
— У меня платья нет для театра. Танька не даст. Мы с ней вчера чуть не подрались.
— Товарища Зайцеву я беру на себя. Через полчаса выдвигаемся. — вальяжно приказывает мажор.
— Через час. Причёску нужно сделать.
Собираемся с Колобком на тренировку. Васечка осмелел немного и спрашивает Лёву:
