суббота
Сидя в одном из учебных классов, где обычно у нас проводится командирская учеба, я думал, как там мой начальник штаба выводит технику дивизиона в пункт сбора.
Мои мысли прервал противный скрип, это открылась дверь, и в ее проеме все присутствующие увидели нашего комполка. Комбат-один, сидящий у входа, встал и громко сказал:
— Товарищи офицеры! — все встали, и только после этого полковник Сталинин прошел в класс.
— Товарищи офицеры, наш посредник подполковник Филипчук. — после этого, поздоровавшись со всеми, офицер с белой повязкой на рукаве полевого кителя прошел к последнему столу и там расположился.
— Товарищи офицеры!... Присаживайтесь... — разрешил Сталинин на выдохе, и внимательно осмотрев класс, продолжил. — Прошу всех к карте... — Как только мы все подошли, он продолжил: — Итак наш полк вводится в бой с рубежа... Задача, подавить оборону противника... Подполковник Нечволодов! Ваш дивизион выдвигается на позиции по следующему маршруту — указка направляемая твердой рукой скользит по карте, а один из моих комбатов морщит лоб: — долго дивизион будет выходить на огневые, может не успеть. Маршрут проложен рядом с болотом и недавно дожди прошли сильные...
Его поддержал другой комбат: — Треть дивизиона сядет!
— А почему такой пессимизм, капитан? — тут же вклинился в разговор посредник.
— Это реализм, товарищ подполковник. Трудная вводная, а у меня половина механиков-водителей — новички! Хоть и обкатанные, но не в таких условиях.
— Ваша недоработка майор, что ваши подчиненные приучены ездить только по ровной дорожке. И за это, по результатам учения спросят с вас! Выход на рубеж, атака — пять часов.
* * *
Второй час мои «Гвоздики» и приданный взвод «Шилок» тряслись на ухабах и рытвинах. Качались по обеим сторонам дороги обочины, редкие бугры и ямы, покрытые еще не до конца распустившийся травой, дрожали от передаваемой по земле вибрации, редкие пыльные кустики, и низкое тусклое небо тоже перекатывалось — медленно и тяжело, как палуба корабля при неспокойном море. Траки машин давили засохшие комки земли в колеях, и мне в гуле мотора чудился сердитый треск, почти как от грецких орехов, когда по ним проезжает легковая машина. Было холодно и неуютно от ночной прохлады, а еще тревожно. Командир разведдозора Джулай молчит в эфире с самого начала марша, а конечная точка маршрута уже близка, и такое молчание сто пудов не к добру. Руководит полковым тактическим учением сам комдив, а у него на маршах, ковровых дорожек не жди. И если пока ни одной каверзы не подстроил, значит, бдительность усыпляет.
Я заерзал в люке на подложенном под тухес (как говорят в Одессе) войлочном коврике, и оглянулся, словно боялся, что с моим дивизионом уже случилось что-то недоброе. Вид колонны, изогнувшей на повороте свое стальное длинное тело, немного успокоил. С такой силой да обосраться?
До чего несхожа пестрая расцветка карты с однотонным пейзажем вокруг! И попробуй угадать, где тебе могут устроить ловушку. Там ли, где маршрут дивизиона встречается с речной излучиной, или дальше, у самых огневых? Знает генерал-майор, где назначить ОП (огневые позиции)его батареям! Согласно карте, как будто нарочно сошлись тут холмы, оголив округу. А самое главное — единственная дорога к назначенной нам позиции проходит через эти чертовы холмы, которые овальной грядой стоят у меня на пути. Готовая крепость. Скаты холмов — надежней железобетонных стен. Распадки — гигантские амбразуры, направленные во все стороны. Они же — лучшие пути для внезапных контратак… Что там нас ждет, засада?…
— Скорость! — резко бросаю команду через ларингофон в эфир. — Скорость!
Как не спешил, как не подгонял людей, а с выходом на огневые дивизион не успевал! Мозг лихорадочно перебирал варианты. Что же можно придумать? И местность знакомая — пару раз выбирались сюда с мужиками на охоту. По дамбе, на ТПК (транспортер переднего края) медпункта заезжали на остров... Какие там утки! Стоп!!! Дамба... Что о ней мне известно? Построили ее немцы, точнее наши пленные еще во время войны... Когда на охоте обнаружили ее, то очень сильно удивились — на картах ее не было. С полминуты я мусолил в голове этот вариант.
Через каких-то полчаса мы выкатили к озеру с поросшими камышом берегами. Перед самым поворотом на дамбу остановил колонну.
— Замы и все офицеры с прапорщиками ко мне! — отдал команду по рации.
Кроме моих людей, присутствовали и чужие. Одетые в такие же комбинезоны, но с белыми повязками на рукавах и лентами из белого картона на околышах полевых фуражек — посредники. На их беспристрастность я давно уже не полагался, они скорее играли за противника: противник упредил, противник перехватил, и так далее... По этому в их присутствии, старался быть предельно собранным и внимательным ко всему.
Инструктаж много времени не занял. Особое внимание уделил безопасности прохода через дамбу. Все что не плавает оставляем здесь. Оставшуюся часть разбиваем попарно, и штатными тросами соединяем между собой, крест на крест, как при аварийной эвакуации. Получилось как у альпинистов — связки, для подстраховки друг, друга. Делаем это непосредственно перед въездом на саму дамбу. В машинах только механики, остальные на броне. Подогнали грузовики и с них закинули на броню дополнительный боекомплект. Все механики проинструктированы по прохождению поворотов в несколько приемов и аварийному покиданию машин. Рации настроены...
Вот съехала с грунтовки на небольшой луг первая пара машин, это были КШМки моя и НШ, накинули тросы, экипажи спешились... Только я остался на броне, свесив ноги в люк...
— Вперед, за мной! — почти прорычал, прижимая ларингофон рукой к горлу.
Слева и справа камыш с рогозом, да еще тростник стоит стеной, над которым вьется гнус. С высоты моей КШМки было видно как по воде скользят водомерки, и оттуда же раздается надрывное лягушачье кваканье. Там же гнездится множество водоплавающей птицы, которая от рева моторов и лязга гусениц поспешно взлетает в небо, сразу по несколько штук — сплошная демаскировка. У самого острова удалось увидеть с дюжину бобровых хаток, а даже самих хозяев этих удивительных жилищ.
Постоянно оглядываюсь назад и смотрю как за мной идут машины первой батареи. Но не только это меня беспокоило. Я и остальные командиры дивизиона очень внимательно наблюдали за посредниками, которые как охотничьи собаки совали везде и всюду свои любопытные носы. Но пока слава
