— Благодарствуем, вашсиясво!..
Упрятав серебряную монетку куда–то в недра своего темно–синего извозчицкого кафтана, водитель рыжего мерина замер в ожидании нового клиента — а его недавний пассажир, поддернув рукава своего дорогого пальто и мельком оглядевшись по сторонам, направился к входу в учебное заведение.
— Господин?..
— Князь Агренев с визитом к воспитаннице Ульяне Вожиной.
— Извольте немного обождать, ваше сиятельство.
Впрочем, ожидания как такового почти что и не было — две минуты спустя пожилой швейцар принял на руки верхнюю одежду аристократа, а подошедшая классная дама легким жестом пригласила попечителя одной из ее учениц следовать за собой.
— Bonjour, oncle Sacha.
— Bonjour, Ouliana.
После обмена приветствиями молодой аристократ повернулся к и не подумавшей оставить их наедине классной даме, с легким недоумением вздернув правую бровь:
— Madame?..
После чего та все же соизволила отойти на несколько шагов в сторону.
— Держи, красавица.
Вручив девочке небольшое письмо от Савватея и дюжину фотокарточек, на которых счастливый отец то крепко обнимал любимую супругу, то неловко, но очень бережно держал на руках трехмесячного сына, крещеного Александром (командир, вы не думайте чего, это в честь дедушки Марыси!), попечитель тактично отвернулся, рассматривая зал для свиданий с посетителями.
«Ну что сказать, миленько. Вроде бы, в прошлый раз шторы были темно–зелеными? И горшки с цветами располагались как–то по–иному. Ох уж эти женские забавы с вечными перестановками и изменениями в интерьере!».
Впрочем, разглядывания довольно скоро пришлось прекратить: услышав влажные похлюпывания покрасневшего носика, лощеный тут же присел рядом, бросив предостерегающий взгляд на встрепенувшуюся классную даму. Слегка прижал к себе юную Вожину, ловким жестом вытянул из кармашка белоснежный платок…
— Возьми.
— Благодарю вас, у меня свой.
Спрятав платок обратно, князь нахмурился в искреннем недоумении.
— Как учеба?
Покосившись на классную даму, ученица с готовностью призналась:
— Юлия Сергеевна мною довольна, а один раз похвалила и сама мadame инспектрисса.
— Это радует. Успокоилась? Вот и хорошо. Как твои соученицы, подружилась ли ты с кем из них?
— Пока еще нет.
Недоумение аристократа медленно переходило в недовольство.
— Тебе здесь нравится? Нет ли каких жалоб?
— Благодарю, нет. Разве что?.. А почему меня перестал навещать дядя Гриша?
Наблюдая за тем, как тонкие девичьи пальчики нервно теребят набравшийся слез платок, оружейный магнат медленно, словно бы в раздумье ответил:
— Ему пришлось уехать в деловую поездку. Надолго.
— Вот как.
Немного помолчав, мужчина с легким интересом спросил, чем же заполняет свободное время его подопечная.
— Мы рисуем, вышиваем, вяжем, читаем, иногда занимаемся хоровым пением, разучиваем песни, романсы и стихи.
«А побегать–попрыгать, побеситься вдоволь?».
— Не обижают ли тебя другие воспитанницы?
— Нет, что вы!..
«Опять ложь».
— Хорошо. Теперь, пожалуйста, посмотри прямо на меня.
Мягко забрав письмо и фотокарточки, Александр едва заметно улыбнулся:
— Я рад, что ты такая способная ученица. По крайней мере, лгать тебя уже научили.
Уложив фотокарточки в конверт, а уже его надежно устроив во внутреннем кармане, князь, по–прежнему улыбаясь, признался:
— Похоже, я сделал ошибку, поместив тебя в стены этого заведения. К счастью, это можно довольно быстро исправить, переведя тебя на домашнее обучение. Ты этого хочешь?
Покосившись на скучающую классную даму, Ульяна истово закивала.
— Тогда перечисли мне причины, по которым это надо сделать.
Вновь скосив глаза на Юлию Сергеевну, ее ученица тихо–тихо призналась:
— Другие девочки меня постоянно дразнят и обижают. Говорят что я нищебродка и деревенщина. А madame Эльза Францевна сильно ругает меня, когда я плохо решаю задачи по геометрии!..
— Довольно. Насчет твоей так называемой нищеты они сильно ошибаются — ты моя воспитанница, и по достижении должных лет твое ЛИЧНОЕ состояние будет исчисляться миллионами. Кроме того, твой отец уже сейчас вполне богат, а со временем наверняка многократно преумножит свой капитал и получит личное дворянство. Впрочем… Это неважно. Ступай, собери свои вещи, и немедля возвращайся.
— Да, дядя Саша!!!
— Mademoiselle Ouliana!..
Шагнув наперерез резко взволновавшейся классной даме (как же, ее ученица продемонстрировала удивительно дурные манеры, сначала бросившись на шею своему попечителю, а потом убежав прочь с громким и счастливым смехом!), Александр вежливо поинтересовался:
— Мадам, не могли бы вы проводить меня к госпоже инспектрисе?
— К сожалению, сейчас она находится вне пределов института. Возможно, ваше дело могу разрешить и я?
— Возможно. Изменившиеся обстоятельства не позволяют Ульяне Вожиной продолжить обучение в вашем, не побоюсь этого слова, великолепном заведении. Разумеется, годовая плата остается за вами.
— Но как же?..
— Взамен, мне бы хотелось приискать для моей подопечной хорошую гувернантку. Условий всего два: она должна быть умной и красивой.
— Но это совершенно невозможно — столь внезапно забрать воспитанницу, и… Князь! Нет, вам совершенно необходимо дождаться возвращения госпожи инспектриссы !..
— Увы, те же самые обстоятельства стесняют и меня. Но я могу направить к вам своих юристов и уладить наше небольшое дело официальным порядком. Или все же ограничимся моим поверенным?
Приглушенный ковровыми дорожками топот юных ног поставил окончательную точку в их коротком споре.
— Мадам, прошу вас распорядиться о верхней одежде для девочки.
Впрочем, буквально невменяемая от счастья ученица была готова выбежать на позднефевральский снег в одном только платьице и легких туфельках — так ей не хотелось задерживаться в «любимом» институте.
— Спасибо, спасибо, спасибо!!!
Показав язык видневшимся в одном из окон второго этажа девичьим личикам, довольная Ульяна отвернулась, всем своим видом выражая презрение. Затем отцепилась от руки обожаемого дяди Саши и чинно поднялась в подкативший санный экипаж — а за ней и сам князь, чувствующий некоторое смущение и вину.
«Можно подумать, что у меня не хватило бы денег заплатить за ее обучение на дому! Полезные связи и знакомства… Откуда они возьмутся, если Улька по большей части и не выходит за пределы гимназии? Дур–рак! Оставив все как есть, получил бы на выходе кого–то вроде выпускницы Екатерининского института благородных девиц, жеманную кокетку с томным взглядом и вечным голодом по части великосветских развлечений и удовольствий плоти».