"Да… Знал, что языком придётся изрядно поработать, но что бы так! И ведь, как не крути, все вопросы по делу были. Будем надеяться, дальше будет полегче. О! наконец-то графин с водой… какое блаженство…"
Выбираясь из здания, в котором располагалось Главное Артиллерийское Управление, князь замучался отдавать воинское приветствие всем встречным… похоже что он один тут был в чине поручика, остальные его почти не замечали. А бакенбарды с усами! Строго по ранжиру: у офицеров до генерала включительно, разной длинны (повышающейся вместе со званием), а вот у генералов… он даже заподозрил, что в этот чин производят только при наличии пышных, тщательно и любовно взлелеянных бакенбардов самого выдающегося размера. Добравшись таки по зелёным ковровым дорожкам до выхода, Александр облегчённо вздохнул и принялся решать, что он хочет больше: вернутся в свой номер в отеле, или двинуться на поиски ресторана и утихомирить недовольно бурчавший желудок… пока думал, ноги сами привели его в храм чревоугодия. Плотный обед и чашка крепкого кофе настолько хорошо помогли организму восстановиться, что захотелось сделать что-то полезное и нужное… для себя, любимого. Уже расплачиваясь с угодливо изогнувшимся официантом, он перехватил завистливо-недоумённый взгляд сидящего за соседним столиком (и не в одиночестве, а с миловидной дамой в красивом платье) капитана в мундире лейб-гвардейского Измайловского. Тот явно был удивлён стопкой радужных ассигнаций в портмоне простого поручика, а так же тем фактом, что офицер-пограничник может позволить себе обед там, куда он ходит по особо торжественным случаям… больно уж цены кусаются.
"Вот так и рождаются байки о том, что на границе господа офицеры деньги лопатой гребут… Ну и какие будут варианты? Первое – зайти на рюмку чая к стряпчему… хотя нет. Вениамин Ильич в своей конторе не засиживается… значит надо завтра, и рано утром. Второе… можно… даже нужно, провести переговоры с главным конструктором и… точно, по совместительству главным же инженером завода Илис-Блитц, господином Гердтом, Иммануилом Викторовичем. Или плюнуть на все дела и наконец-то повысить свой культурный уровень, окончательно и бесповоротно, путём посещения театра? Вроде в мундире можно? Если нельзя, то… в оперу точно пропустят"
Отыскав специальную тумбу, оклеенную разнообразными афишами в пять слоёв, он только пожал плечами: проблема выбора разрешилась сама собой. Начало представления было указанно в восемь вечера… значит оставался только вариант с посещением Илис-Блитца. Немного помёрзнув в открытой всем ветрам пролётке, уже через четверть часа Александр ступил на скользкие и вытертые ступеньки крыльца заводоуправления. Пройдя с видом завсегдатая по оживлённым коридорам (насколько он понял из нечаянно подслушанных разговоров, все были в ожидании жалования, вернее – его выдачи), он со второго раза отыскал таки нужную дверь, и даже вежливо постучал в неё…
– Что такое!!! Я же предупреждал, что бы меня никоим образом не беспокоили по пустякам…?
Прозвучало это немного смешно, потому что тон суровой отповеди, хозяина кабинета, менялся прямо на глазах: когда князь только открывал дверь, он был сурово-недовольный, а когда ступил на порог – волшебным образом изменился на растерянно-удивлённый.
– Э…Ваше Сиятельство, прошу простить мою невольную резкость, и позвольте уверить, что к вам она не имела ни малейшего отношения. Право, это вышло случайно и я…
– Ничего страшного, Иммануил Викторович, я так всё и понял… я смотрю, чертежей у вас только прибавляется?
И в самом деле: когда Александр был здесь в последний раз, специальный стеллаж под них был заполнен едва ли наполовину… теперь же явно требовался ещё один – и желательно, раза в два побольше первого.
– Э… да, Ваше Сиятельство, как вы знаете, я немного увлекаюсь… э… могу ли я узнать, чем обязан чести вашего визита? Неужели возникли рекламации на наше оборудование?
– Нет, что вы… надеюсь, их и не будет. Меня привело к вам совершенно другое дело.
Гердт изобразил на лице живейший интерес и, видимо машинально, принялся оттирать носовым платком чернильные пятна с пальцев.
– Скоро у меня будет свой станкостроительный завод…
– Простите, как? Станкостроительный? Интересно… э… прошу простить, что позволил себе перебить вас.
– Так вот, когда это произойдёт, понадобится персонал: инженеры, мастеровые-слесари, чертёжники и конструкторы… вы наверняка знаете немало таковых и сможете дать мне толковую консультацию. Вы ведь знаете, какие порядки я завёл на своей фабрике в Сестрорецке? На новом заводе всё будет устроено точно так же: достойное вознаграждение за труд, некоторые обязательства с моей стороны… разумеется, все ваши труды будут достойно… компенсированы. Ну и второй вопрос, даже более важный чем первый: мне необходимы подробнейшие, выверенные чертежи новейших станков разной направленности… и я опять же надеюсь на вашу помощь в этом вопросе.
Конструктор и инженер так заинтересовался, что не глядя высморкался в собственный сатиновый нарукавник, снятый буквально две минуты назад и попробовал запихнуть его в карман, а когда не получилось – аккуратно расправил и положил на стол перед собой.
– Я безусловно… буду только рад помочь вам всем, что только в моих… а какие станки вас интересуют?
– Хм! Я даже как-то… Пожалуй, будет проще, если я вам перечислю предприятия, где они должны будут стоять? Итак… различные деревообрабатывающие, в том числе компактные лесопилки с паровым приводом… производство тонкого шпона из древесины ценных сортов… производство…э… столярной плиты из того же шпона, только малоценных пород древесины… цементный завод, пороховой, патронный… двигательный, консервный, по выделке стекла… что с вами, вам плохо? Может подать воды?
Иммануил Викторович так обалдел, что совершенно неприличным образом вытаращил на князя глаза и открыл рот.
– Ваше Сиятельство… вы… вы изволите мистифицировать меня? Описанное вами потребует таких средств, что…
– А я и не говорил, что хочу всё перечисленное сразу, господин Гердт. Дай бог лет в десять управиться… и то – сильно постараться придётся. Тем более, что я перечислил едва половину от того, что мне потребно… э, всё же вам необходимо выпить воды!
Из заводоуправления Александр вышел только через час: половину этого срока он старательно убеждал инженера в том, что всё происходящее ему не снится, а вторые полчаса старательно диктовал перечень того, что ему надо в первую очередь.
"Вот и ещё один фанатик своего дела нашёлся… по моему, он сам готов был мне доплачивать, за возможность воплотить свои чертежи в металле… ну а теперь можно и в театр"
