Дальше тянуть нельзя.
Итак, проблема, условия. Решение?
Хеллборн перебрал в голове десятки возможных вариантов, пошептался с "ближайшим окружением", и в конце концов остановился на старом добром плане, озаглавленном: "Давай начнем, а там видно будет".
С тех пор, как пленников стали уводить на допросы, Хеллборн уже неоднократно требовал встречи с капитаном, дабы заявить протест, но его демарши хладнокровно игнорировались. Этим утром он сменил тактику.
— Скажите капитану, что я согласен, — заявил Джеймс, когда на пороге появился "гарсон". — Доиграть партию и все ему рассказать. Скажите ему, что виксосы лопнут от злости!
Сработало!
Всего через двадцать минут за ним вернулись.
* * * * *
"Давай начнем, а там видно будет".
Джеймс решил прервать путешествие задолго до каюты капитана. Хотя был большой соблазн захватить шкипера в заложники… Нет, слишком рискованно. Хотя, куда больше?!
Конвоиров было двое, они были вооружены короткими винтовками — слишком длинными для узких коридоров воздушного корабля.
Первый умер сразу — Хеллборн разбил ему горло локтем. Второй совершил ошибку — ему бы закричать и позвать на помощь, он же принялся щелкать затвором. Джеймс опрокинул его на пол и задушил — пусть не сразу и с превеликим трудом. Заключение и отвратительное питание не прибавили сил и здоровья. Когда второй затих, внезапно очнулся, зашевелился и захрипел первый. Оказывается, не умер и не сразу. Хеллборн от всей души опустил приклад винтовки ему на голову.
Отдышался. Осмотрелся. Прислушался. Все в порядке. Вроде бы.
Снял с одного из абиссинеров пятнистую куртку и черный берет. Затолкал трупы и лишнюю винтовку под лестницу. Переждал еще минуту и зашагал обратно.
Обратный путь частично пролегал по открытой палубе, и Хеллборн (снова) отметил, что гидрожабль в настоящее время лежит на воде. Зачем? И снова черт его знает! Аккумуляторы небось подзаряжают или еще какую дрянь…
Вот закрытая дверь "тюремной камеры". Вот пулеметная башенка. Теперь надо осторожно подняться по этой лестнице…
Пулеметчик был слишком хорош для своей должности — он издалека заметил Хеллборна и узнал его. То есть не узнал одного из своих. А не все ли равно?!
Джеймс получил сразу две пули из револьвера в упор и рухнул на палубу с двухметровой высоты.
Абиссинер выглянул наружу, дабы ознакомиться с результатами проделанной работы. И тут оказалось, что он все-таки не так хорош, как показалось Хеллборну несколько секунд назад. А потом он стал совсем плохим, потому что винтовочная пуля снесла ему полчерепа и приземлила на палубу рядом с Джеймсом.
Хеллборн привстал и, прежде чем продолжить, решил потратить еще несколько секунд на осмотр себя, любимого. Это могло сэкономить немало времени в будущем.
Вот сюда попала первая пуля — в винтовочное ложе. Оторвала щепку и рикошетом ушла куда-то в сторону. А вот сюда вторая — прямо в ключицу. С левой стороны. Выше сердца. Сиольно выше. Мягкий свинец. Застряла неглубоко. Но крови выпустила преизрядно. А со временем вытечет еще больше. Следовательно, времени терять нельзя.
Хеллборн оторвал задницу от палубы, доковылял до бронедвери "тюремной камеры" и отдвинул засов.
— Все на выход, — слишком спокойным голосом объявил он. — Ищите оружие. Продвигайтесь вперед. И пусть какая-нибудь сволочь меня перевяжет!
Больше Джеймс Хеллборн ничего не успел добавить. В ближайшие часы он наблюдал только полную темноту, и поэтому опять пропустил самое интересное.
* * * * *
— Дурак, какой дурак! — услышал он, когда пришел в себя. Судя по голосу, это была Мэгги. — Ты чуть не погубил нас всех! Мы чудом уцелели!
— Ты так боишься умереть? — пробормотал Джеймс, не открывая глаз.
— Смерть в битве не страшна — страшна глупая и бессмысленная смерть, — отрезала коммандер Кам Бик Фай. Кажется, она кого-то цитировала, но Хеллборн не мог вспомнить автора. Неважно.
— Где мы сейчас? — уточнил Хеллборн.
— В море.
— Точнее?
— Корабль наш, — Мэгги решила временно подвязать с плоскими шутками. — Потери ничтожны. (Азиатка! Белый человек сказал бы — "потери невелики"). Ладно, я попозже вернусь, вот он тебе все расскажет.
Только сейчас Джеймс продрал глаза и осмотрелся.
Белая ткань, хром, стекло. Медицинский отсек.
Пятнистая ткань, пышные формы. Спина и зад удаляющейся Мэгги.
Четвертой или пятой свежести альбионская униформа и небритая бандитская рожа. Беллоди.
— Ублюдки расслабились и просто не ожидали от нас такой наглости, — начал старый товарищ. — Но вот потом… Она права, нам и в самом деле повезло.
— Не тяни, — прошипел Хеллборн. Ключица или грудь? или предплечье?… Короче, раненый участок тела заметно побаливал. Обидно и неприятно.
— Это секретная машина, — напомнил Беллоди. — Они сделали все, чтобы не допустить захвата. Офицер-связист застрелил шифровальщика, взорвал радиостанцию кислотными пиропатронами и застрелился сам.
— Как?!
— Ага, хорошая такая кислота. Один из наших получил сильные ожоги, валяется с другими ранеными в соседнем отсеке…
— Дальше.
— Другой офицер взорвал пульт управления. Мы не можем управлять машиной.
— Дальше…
— Все входы и выходы двигательного отсека (четыре штуки) заплавлены направленными взрывами. Автогена у нас нет. Взрывчатка есть, но она нам не поможет. Дверь может быть и откроем, но при этом разнесем весь корабль и нас в том числе…
— ???!!!
— А теперь хорошая новость, — Реджи поднял указательный палец. — На гидрожабле было два очень специальных офицера — один на носу, другой на корме. Они должны были взорвать корабль целиком. Но одного успела убить Мэгги. Второму тоже не повезло. Повезло нам. Заряд сработал частично и разорвал его на куски. Но корабль уцелел… и мы тоже.
— Она назвала меня дураком, — пробормотал Джеймс. — Дуракам везет.
— Капитан мертв, — продолжал Беллоди. — Второй, как его, ван Зайин, схвачен, но от него не будет большого толку. Мы обречены сидеть на воде и дрейфовать в неизвестном направлении. Хорошо хоть корабль приводнился перед самым восстанием, иначе кто знает — грохнулись бы с небес и… Управления нет, ничего нет. Хоть веслами греби или парус из простыней сооружай.
— Дьявол.
— Поэтому Мэгги так недовольна, — подытожил Беллоди. — Она хотела разузнать все ходы и выходы, тщательно все рассчитать, внезапно и аккуратно перебить "подрывников", а уже потом помочь нам. Но мы поторопились.
— Проклятье.
— Сто тысяч треугольных чертей, — согласился Беллоди. — Нам остается снова надеяться на лучшее. Это оживленный район. Пленные абиссинеры говорят, что кроме нас они успели утопить не менее десятка союзных машин, морских и воздушных. Быть может, в самые ближайшие часы здесь кто-то появится и подберет нас…
Но прошло целых двадцать часов, пока на горизонте не появился новый корабль. К частью, к этому времени Хеллборн мог снова стоять на ногах и рассматривать загадочную машину в бинокль.
— Черт побери, это не наш, — грустно констатировал альбионец.
— Чалмы и саронги, — пробормотал рядом с ним Мэнс Эверард. — Хиндурадж…
— Что ты говоришь? — не понял Хеллборн.
— Халистан, — поспешно уточнил американец. — Я хотел сказать "Халистан".
— Что будем делать, Джеймс? — поинтересовалась Мэгги.
Хеллборн не ответил.
— Собственно, наш выбор не будет отличаться богатством и разнообразием, — осмелился заметить Беллоди. — Битва или маскарад.
— Джеймс?
— Мистер Хеллборн?
— Сэр?
— Битва? — переспросил Хеллборн. — Глупая смерть. Мы не можем маневрировать, мы даже развернуться на одном месте не можем. Что толку от наших прекрасных гаубиц с инфракрасными прицелами? Кроме того, даже если мы победим, то снова останемся посреди океана с неисправным кораблем. А корабль наших халистанских друзей — исправен. Кроме того, он еще и летает!
— Значит, маскарад? — подытожил Беллоди.
— Маскарад, — твердо повторил Хеллборн. — А если дела пойдут плохо, никогда не будет поздно превратить маскарад в битву. Как и в прошлый раз.
"Надеюсь только, нам не придется снова сдаваться в плен. Как и в прошлый раз", — подумал альбионец.
"Забыл? Халистанцы пленных не берут", — заметил ехидный Внутренний Голос.
Глава 27. Чалмы и саронги
Халистанский "Bird of Prey", двухбаллонный каттумаржабль, описал несколько кругов над "Демоном Смерти" и приводнился. Само собой, перед этим корабли обменялись световыми сигналами:
"Халистанский воздушный флот приветствует доблестных союзников!"
"Абиссинский флот отвечает на приветствие!"
"Пытаемся связаться с вами по радио".
"Вышел из боя с поврежденной радиостанцией и другими поломками и потерями".
