— Не здесь. Пошли.
— Погоди. Гельда?
— Не было тут твоей ведьмы. Вчера только партию пригнали, никого почти не продали. Пошли быстрей, за нами наблюдают, — наблюдателя я не заметил, но тут уж лучше на слово Хромому поверить…
Возвращались мы какой-то другой дорогой, кривыми вонючими проулками, в которых стоял полумрак даже в полдень. А сейчас предстоит веселый аттракцион — рассказать обо всем Малышу…
Рассказывал вместо меня взялся Хромой, и сделал это четко и убедительно. Дикс рассказом заинтересовался, но как-то вяло, постольку поскольку, Форгет при упоминании нашей вылазки в Цитадель налился кровью и избегал смотреть на кого бы то ни было, а Малыш слушал внимательно, почти не двигаясь, только пудовый кулак то разжимался, то сжимался и коротко ударял по колену.
Хромой изложил ситуацию фразах в пяти-шести, а когда он закончил, Малыш тяжело уставился на меня исподлобья:
— А ты, значит, стоял и смотрел, так?
И крыть нечем… Хромой неожиданно вступился за меня:
— Я его еле удержал. Еще минута — и на пулю б нарвался.
— На пулю?! — Секретник рывком сел и теперь перебегал глазами с меня на Хромого и обратно. А Малыш казался озадаченным, во всяком случае, с претензиями больше не лез. И правильно, тут без всяких претензия башка пухнет…
А он переключился на Хромого:
— Так ты что-то разузнал?
Хромой вскинул на него насмешливые глаза:
— Погоди. Секирой тебе махать, надеюсь не придется. Да, кое-что разузнал. И все складывается не в пользу этой затей.
— Плевал я… — начал было Малыш, я перебил его:
— Что и как складывается?
— Ну… — Хромой явно не спешил, привалился к стене, отхлебнул из бурдюка, явно забавляясь нетерпением Малыша. Тот тоже понял это, напустил на себя безразличный вид, выдавали его теперь только сузившиеся глаза.
Хромой выждал еще немного, потом коротко и спокойно сообщил:
— Мы собирались наделать в Левосте шума побольше. Так вот, если мы в это дело ввяжемся, его слишком много будет. Покупатель в этой стране большой вес имеет. Он из рода Адаров, а это чуть не последний из оставшихся родов дворянства Коренной империи. Род богатый, многочисленный, и здесь их любят. Если кого-то из них пальцем тронуть, все против нас будут. А в степях это опасно.
— А кто говорит, что пальцем? — Малыш любовно погладил секиру. Я поддержал:
— И кто говорит, что явно? Действовать надо так, чтоб никто не узнал.
— Как же, — вклинился Дикс, — Малыша узнать мудрено… Тут, в Левосте, пропасть рыжих в шесть с лишним футов ростом…
— Да еще мудрец наш, — Хромой кивнул на меня, — к оружию приценивался…
— Стоп, — я вскинул руку, — вы что, других способов, кроме топора, не знаете? У нас деньги есть…
Хромой так усмехнулся, что я себя почувствовал полным идиотом. Да, есть у Ларико такой талант, памятный еще по Бургу — в рискованные ситуации влетать… только разница в том, что здесь не Бург, и все куда серьезней.
Я вопросительно вскинул брови, глядя на Хромого, он посерьезнел и решил внести полную ясность:
— Во-первых, здесь цена на молодую, красивую и здоровую женщину — полторы сотни ресов, не меньше. А у нас, если деньги разменять, и сотни не наберется.
— Надо — добудем, — сообщил Малыш, не вдаваясь в детали. Хромой прервал его жестом:
— Добыть не проблема… Вы догадываетесь, для чего ее купили?
Догадаться — тоже не проблема… За судомойку полторы сотни золотых отдавать никто не станет. На Малыша я смотреть избегал. Еще не хватало, чтоб Секретник сейчас снова со своей бесхитростной прямотой влез… Чего он не сделал, за что я почувствовал к нему живейшую благодарность.
Хромой, убедившись, что догадываются все, продолжил:
— Ну вот, а теперь являемся мы к Адару, неизвестно кто с большой дороги, и пытаемся лакомый кусочек отнять. Да он просто предложение такое как оскорбление примет! И хорошо еще, если только взашей выгонит и убить не прикажет.
Малыш кратко растолковал, что он намерен сделать с Адаром и его слугами, его программа выходила за рамки всех известных науке половых извращений. Дикс потряс головой, Секретник восторженно крякнул, но Хромой нахмурился:
— Я б на такое посмотреть не отказался, конечно. Но ты такие слова не повторяй, если тебя могут местные услышать. Род Адаров в почете, а половина стрел отравлена.
— Ладно, — буркнул Малыш. — Где он живет, знаешь?
— Знаю, но не скажу, — просто и спокойно ответил Хромой. Помолчал и пояснил:
— Ходят слухи, что Адары с Кланом дружбу поддерживают. К тому же у нашего, — тут он оскалился в совершенно разбойничьей улыбке, — клиента слуг не меньше полусотни, хорошо укрепленный дом и стволов с десяток, а то и больше.
Малыш, услышав слово «клиент», усмехнулся:
— А у тебя, значит, на этот случай прикидки уже есть?
Хромой с напускной скромностью пожал плечами:
— Не совсем пока…
А Дикс встревоженно уставился на меня:
— Так ты в это дело влезть хочешь?
— Не хочу. Но влезу.
— Ой-ей, — но подпустил свой горловой смешок, — вспомни-ка: «Кто словом или поступком поставит под удар экспедицию…»
— А тут только я рискую.
— А ты хочешь сказать, ты право такое имеешь? Ты — командир.
— А ты, помнится, мой заместитель. А потом, что ж ты про это не вспомнил, когда мы с Ночными Охотниками дрались? Причем, как я себе представляю, это не в интересах экспедиции, — я смотрел ему прямо в глаза, он не отвел взгляда:
— Там другое было. Мы с тобой Чародеи, и отказываться права не имели.
Где уж ему меня в логике перекрыть…
— А ты, коллега, не забывай: я не только Чародей, но еще и Пришлый. И для нас с Малышом эту женщину вытащить — дело чести. Как для нас с тобой там, на заставе. А тебя я ж не уговариваю с нами идти, это, в конце концов, не твоя драка…
Дикс сочувственно покивал, потом осведомился:
— Это не та ли, которую вы в Столице вызволять кинулись?
Мы с Малышом одновременно и энергично кивнули. Секретник вскинулся:
— Так это из мятежников?
Малыш потрепал его по плечу:
— Хладнокровней, лейтенант… Мы с Меченосцем тоже в мятежниках числимся, однако Императора, чем хочешь клянусь, свергать не пытались.
Судя по выражению лица, Секретник не слишком поверил, но возражать не стал. Дикс неожиданно улыбнулся:
— Если уж там вы полезли, то тут вас не удержишь… Так как действовать будем?
— Так ты тоже с нами? — обрадовался Малыш. Дикс кивнул:
— Должен же в деле хоть один разумный человек присутствовать… — а потом снова посерьезнел. — Ну ладно, вытащим ее, а что потом?
