Вообще все не так уж и плохо для импровизации вышло.
Изначально-то я думал их сразу после станции валить. Но там было это стремно. Заподозри немцы хоть что-то неладное, догнали бы меня мотоциклисты и попилили из своих пулеметов в мелкий винегрет. Да и по дороге интересных мест не попадалось. Вариант остановки по нужде не прокатывал, не стали бы немцы ради меня тормозить. Даже если предположить, что я сумею уговорить их остановиться, то оба конвоира были бы тогда бодренькими и внимательными. И вплотную к себе уж точно не подпустили бы ни за что. Так что, как только лес на горизонте замаячил, и начал я свою борьбу со сном.
Ладно, пора, кстати, и немца потрясти, уж больно он на меня вызверился. Того и гляди укусит.
Смех смехом — а ведь попытался же! Как только я у него кляп вынул, так и рванулся фриц всем телом, стараясь за пальцы меня тяпнуть. Мешать я ему не стал, только пальцы в кулак сложил и чуток его довернул. Так что приложился немец об него со всем старанием и больше таких попыток не предпринимал. Видать, зубы пожалел. Говорить он тоже не захотел и молча смотрел под ноги. Ничего, еще будет время с ним предметно побеседовать.
Как ни соблазнительно было дальше ехать на машине, пришлось эту идею отставить. Наверняка дальше на дороге есть пост, да еще и не один. Сейчас не зима сорок первого года, на улице тепло, и под крышу никто прятаться не будет. Да и пуганые стали немцы, меньше в тылу бардака стало.
Значит, будем топать ногом, благо вьючный ишак у меня есть.
А через пару-тройку километров и вышел я на эту странную дорогу.
Впрочем, нашел я ее далеко не сразу. Пер по лесу, пока уже совсем не стемнело. Местность была подходящая, вполне можно было и покемарить, благо организм этого настойчиво требовал.
Спеленав немца поосновательнее, я выбрал себе кочку получше, постелил трофейную плащ-палатку и спокойно заснул. Подойти ко мне тихо, да в ночном лесу… Мало я знаю таких спецов. Да и все они, так уж вышло, в другом времени обретаются. Разбудил меня утром рокот мотора. Подхватив автомат, я взбежал на холмик и увидел вдали проезжающий бронетранспортер. Дорога! Интересно…
Вернувшись назад, я вытащил из ранца очередную банку консервов и огурцы. Вполне себе достойный перекус. Проигнорировав голодные глаза фрица, вкусно и с толком поел.
Уплетая консервы (на этот раз — мясные), я рассматривал шарфюрера. Ночью он, похоже, не спал.
А если и прикорнул, то совсем немного. Глаза у него были красные, морда опухла и выглядела помятой. Видно было, что всю ночь он провертелся, пытаясь развязать руки. Ну-ну, видали мы таких ухарей!
Закончив с перекусом, я отвязал немца от дерева и предложил ему сходить по нужде. Рук я ему при этом предусмотрительно не развязывал. Кобениться он не стал. Натянув ему брюки, я уложил его на землю, посоветовав дождаться моего возвращения, и побежал к дороге.
Проведя у дороги час, я вернулся назад и на прежнем месте застал только ранец. Немец же предпринял новую попытку меня покинуть. Отыскав его, я пинками указал направление движения. Мне казалось, что неудача его хоть как-то образумит. Ага, щас! Держи карман шире! Немец оказался из упертых. Ну что ж, пора ему и рога пообломать…
— Значит, вы, шарфюрер, полагаете, что все происшедшее с вами — результат нелепой случайности?
— Да!
— Хорошо. Если бы вы сейчас могли возвратиться на станцию, то были бы весьма неприятно поражены. Думаю, что станции как таковой в природе более не существует. Как и значительного количества солдат, ее охранявших.
— Это почему?
— Вы что же, всерьез думаете, что я там действительно пожары тушил? На благо рейха?
— Вы…
— В первую и в последнюю очередь я готовил там отряд прорыва. Снабдил его даже танками и артиллерией. А склад, взрыва которого так опасался майор, мы же и заминировали. Думаю, что он взорвался еще вчера.
— Но как…
— А вот так! Уметь надо! Вы, шарфюрер, похоже, так и не поняли, с кем имеете дело?
— И с кем же?
— Такое слово, как «осназ», слышать приходилось?
Шарфюрер побледнел.
— Значит, приходилось… Так вот, это — только начало. А вот я — уже продолжение. Понятно?
— Нет.
— Говорить вы, как я вижу, не расположены. Бить вам морду, конечно, можно. Только вот боюсь, что без толку.
По внешнему виду эсэсовца было видно, что я не ошибся.
— Я ведь говорил вам, что искал место поудобнее?
— Да.
— Я его нашел. Правда, там муравейник рядом, но это — мелочи. Я привяжу вас к дереву так, чтобы вы видели дорогу. Кляп, уж извините, не вытащу. Орать станете, рыбу распугаете.
— Рыбу?
— Не обращайте внимания, это так, к слову пришлось. Продолжу. Пропущу бронетранспортер, выйду на дорогу.
— Вы самоубийца?
— Остановлю машину и убью всех, кого там найду. Вы в этом сомневаетесь? Так вот, сами посмотрите. Сколько там народу — человек десять? Кого-нибудь одного оставлю в живых, он поможет мне притащить всех убитых к вашим ногам. Расскажет мне, что это за дорога и куда она ведет. Потом я и его тоже убью. Сяду в машину и уеду. А вы останетесь тут, в лесу, в окружении мертвецов. Вы будете видеть дорогу и своих товарищей на ней. Но не сумеете их позвать. От чего скорее вы подохнете? От голода? Или вас съедят заживо муравьи? Или раньше вы сойдете с ума? Не знаю. Боюсь, что так и не узнаю этого никогда. Не скажу, правда, что это меня огорчает. Как вам подобная перспектива?
Немцу поплохело. Причем очень явственно. Он затравленно оглянулся по сторонам.
— Нет, уважаемый, тут поблизости никого нету. Я проверял. Так что можете орать во всю глотку, мешать не стану.
— Что вы хотите?
— Во! Речь не мальчика, но мужа! Давно бы так. Куда ведет эта дорога? Куда мы с вами ехали? Вы ведь не остановились на ночь, почему? Ведь было уже темно, да и дороги тут не располагают к комфортной ночной езде?
— Там, в пяти километрах — аэродром. Туда мы и ехали. Наша часть располагается рядом. Еще час — и наша машина была бы на месте.
— Понятно. Что за аэродром? Состав самолетов?
— В основном — транспортная авиация. Несколько истребителей прикрытия.
— То есть это в основном грузовой аэродром?
— Не совсем. Основное его назначение — перевозка пассажиров. Командный состав. Специальные группы и специальные грузы. Самолетов мало, меньше десятка.
— Охрана?
— Рота СС.
— Ого! Даже так?
— Да. Они охраняют не только аэродром, но также и нашу часть.
— А чем же занимается ваша организация, что для нее выбрано такое странное место базирования? Вы же, если я все правильно понял, охрана тыла, ведь так?
