— Господин дир Сьенуоссо, в ближайшие дни вы откажетесь от власти и назначите своим преемником господина де Койна, — подал голос Иджин.
Браво Иджин, не мне же об этом заявлять.
Я отошел в сторону, иначе получалось, что дир Пьетроссо говорит мне чуть ли не в спину.
— Затем официально ее передадите. Например, завтра поведете разговор о том, что вам не под силу что-то изменить. Это для того, чтобы ваше решение не стало ни для кого неожиданностью. А уже послезавтра как будто бы примите решение передать бразды правления господину де Койну. Обещаю вам, у вас будет горячая поддержка и не менее горячее одобрение.
Затем мы снова встретимся в Дертопьире и в торжественной обстановке вы передадите де Койну те самые бразды. Что вы получите взамен? Взамен об этом письме, — Иджин указал на стол, — никогда и никогда не узнает.
Вас просто оставят в покое. Ведь вы отлично понимаете, что это и в наших интересах.
— И где гарантия, что будет именно так? — спросил Минур.
Какой у него ровный голос, как будто бы шел самый обычный разговор о погоде.
— А порукой тому будет мое слово. Вы, наверное, уже успели убедиться, что я умею его держать? — снова вступил в разговор я.
Ты должен был в этом убедиться Минур. Из-за данного тебе обещания мне уже столько времени приходится плыть по течению, просто плыть по течению.
Следующий вопрос Минура предназначался мне:
— Думаете, вы в силах что-либо изменить?
Пришлось пожать плечами, а почему бы и нет? Пусть кухаркам управлять государством не под силу, но ведь внуки поваров это делают. Другое дело, как это они делают.
— Я постараюсь, господин Сьенуоссо, я очень буду стараться. Я так понимаю, что ваш вопрос является согласием на наше предложение?
Минур на несколько мгновений задумался. Взгляд его снова скользнул под стол, задержался там, и я напрягся. Не думаю, что кто-то подслушивает наш разговор, это совсем не в его интересах. Так что если у него под столом именно то, что я думаю, то будет не стрельба сквозь тайные окошечки, ворвутся его люди. И тогда будет шанс. Но нет, Минур взглянул на меня, на Иджина, на дир Митаиссо, снова на меня, и кивнул головой.
По-моему, облегченно выпустил воздух не только я.
— Вот и отлично, господин Ондириер, не будем вам дальше надоедать.
Время позднее, так что если остались какие-то вопросы, господин дир Пьетроссо встретится с вами завтра. Правда, осталась пустая маленькая формальность. Господин дир Пьетроссо.
Иджин подошел к столу и положил перед Минуром два листа исписанной наполовину бумаги. Он торопился, когда писал, так что на одном из них была клякса. Ничего страшного, пойдут и такие.
— Что это?
Минур прочитал один, взялся за второй. Затем недоуменно посмотрел на нас с Иджином. Ну наконец-то хоть какое-то проявление эмоций.
— Я же вам говорил, дир Сьенуоссо, пустая формальность. Подпишите их, можете даже печатей не ставить. Эти бумаги будут залогом того, что мы с вами действительно договорились.
Минур подписал их обе.
— Теперь господин дир Сьенуоссо, мы вас покидаем. Один экземпляр можете оставить себя.
Со стула поднялся дир Митаиссо, не произнесший за все время ни слова, и так же молча пошел к выходу.
И мы с Иджином последовали вслед за ним.
— Господин де Койн, — услышал я уже в спину голос Минура. — Ну и как вы прикажите себя величать: ваше королевское величество, ваше императорское величество?
— Дерториером, господин дир Сьенуоссо, просто Дерториером.
Я направился к дверям, но не выдержав, поинтересовался:
— В свою очередь, господин Сьенуоссо, меня все время мучает вопрос: почему вы вынудили меня дать слово, что я задержусь в Скардаре?
Минур, на мгновенье замешкавшись, все же ответил:
— Знаете, де Койн, вероятно у вас в Империи столько врагов, что даже здесь оказался один из них. В общем-то, ничего личного, мне пришлось заплатить услугой за услугу.
По нему было видно, что он ожидал следующего вопроса. И я уже было открыл рот, чтобы узнать, кто же им был, это таинственный враг, но передумал. Не факт, что он скажет, не факт, что скажет правду, и ещё очень не хотелось здесь задерживаться даже на мгновения.
Уже выходя из кабинета Минура, я еще раз взглянул на Минура.
Он продолжал сидеть за столом, упершись взглядом в только ему видимую точку на стене.
Когда он взглянул на меня, в глазах его была только усталость.
Ты выронил власть из своих рук, Минур, а я оказался первым, кто её подобрал.
И в произошедшем ты сам виноват. У тех, кто держит крепко, двумя руками, вырвать её очень тяжело. Вот только об одном тебе ни за что и никогда не догадаться — почему я пошел на это.
Как не догадаются и люди, предложившим её мне. А сам я никому не скажу.
В следующей комнате ждал Прошка, вскочивший на ноги при нашем появлении. Его лицо показалось мне немного бледноватым. Все позади, Проухв, мы живы, и мы победили.
Мы снова прошли тем же путем, тот же человек выпустил нас из Дертопьира, и было слышно, как загремели засовы на закрываемой им за нами двери.
Запахнувшись в плащи, и натянув шляпы поглубже, мы шли по полутемной аллее к решетчатому ограждению дворца.
— Почему-то я считал, что все будет происходить значительно сложнее, — первым нарушил молчание Иджин.
А я не считал так, Иджин. Мы сами себе придумываем, что властители чем-то отличаются от обычных людей. Нет Иджин, и ещё раз нет, они такие же люди, как и все остальные. Они — обыкновенные люди, и у каждого из них есть свой страх.
Просто некоторые из них так любят власть, что готовы расстаться скорее с жизнью, чем с ней. Минур оказался не из таких.
Я посмотрел на бумагу, наспех состряпанную дир Пьетроссо и подписанную Минуром, что все еще продолжал держать в руке.
Ничего особенного в ней не было, только согласие Минура о передаче власти и назначении меня преемником. Никакой силы она не имела, и даже то, что в ней стояла его роспись, не меняло ничего.
Попросту мне подумалось, что подпиши он такую бумагу один раз, во второй раз, настоящий, сделать свою подпись ему будет значительно легче. Может, это и на самом деле так, а может, это была очередная моя глупость.
Я скомкал бумагу в плотный комок и поискал глазами, куда бы ее выбросить.
Иджин покачал головой, но не сказал ничего.
— Иджин, давай отпустим карету и прогуляемся пешком, — предложил я. — Какая ночь замечательная и звезды такие красивые.
Вскоре мне будет совсем не до того, чтобы прогуливаться под звездами по ночному городу.
Думать о том, что Минур слишком легко дал согласие, совсем не хотелось.
