Холодный ветер свистел в кустах боярышника и разносил запах дерьма, и крови, и собак, и лошадей. За одну секунду умолкли все голоса вокруг Аш, смолкли мужчины и женщины, пешие и конные. Также смолкли рога охотников, провозвестивших смерть оленя. Все молчали, но грудь у каждого вздымалась от глубокого дыхания, в холодном воздухе дыхание каждого превращалось в белый пар. Раскрасневшиеся лица были полны изумления.
По узкому проходу между кустами боярышника въехали на гнедых меринах два тяжеловооруженных всадника в ливреях Оливье де Ла Марша. За ними сам де Ла Марш. Он тяжело спустился с коня. Бросил поводья своим людям. Аш повернула голову, когда бургундский заместитель герцога прошел мимо нее с оживленным грязным морщинистым лицом.
— Ты, — сказал он. — Ты женщина.
Флора дель Гиз сбросила с колен тело оленя. И встала. У ее ног упал черный волкодав. Она оттолкнула его от тела белого оленя носком сапога, и он заскулил, и это был единственный звук, слышный в тишине. В бледном свете осеннего солнца Флора щурилась, глядя искоса на Оливье де Ла Марша.
Вежливо и официально он спросил:
— Кто убил оленя?
Аш заметила, как Флора трет глаза окровавленными руками и оглядывает стоящих вокруг за де Ла Маршем: всех великих дворян Бургундии.
— Это сделала я, — сказала Флора расслабленным голосом. — Я поймала и убила оленя.
Аш озадаченно смотрела на своего хирурга. Шерстяной камзол женщины и рейтузы были грязными, пропитанными кровью животного, разорваны шипами и ветками; в ее волосах застряли сучки, шапочка утеряна где-то в дикой скачке. Щеки Флоры раскраснелись от того, что она оказалась в центре всеобщего внимания; и Аш деловито вышла вперед, схватила свой меч и развернула его клинок, чтобы вытащить из тела оленя; и при этом, прикрываясь этими действиями, тихонько сказала Флоре:
— В чем вопрос? Хочешь, чтобы я тебя вытащила из этого?
— Да уж неплохо бы, — обнаженной рукой Флоры взялась за руку Аш, одетую в холодный металл. — Аш, они правы. Это я уделала оленя. Я герцогиня.
В голове у Аш не прозвучало ни слова от Диких Машин. Надо рискнуть, и она шепнула:
— Годфри, они… тут?
— Велики сетования в доме Врага! Велик…
Сердитые голоса заглушили его слова; голоса, налетающие, как буря, с большими раскатами гнева, но она не понимала ни слова: они гневались на языке, некогда использовавшемся людьми, для которых Гундобад был ясновидящим, — но они слабы, так и буря ослабевает где-то за горизонтом.
— Ну, Карл умер, — заявила Флора абсолютно уверенным тоном. — Несколько минут назад. Я это почувствовала, когда нанесла смертельный удар. Я поняла в тот момент.
Хоть солнце и было по-осеннему слабым, но оно ощутимо грело открытое лицо Аш.
— Кто-то — герцог или герцогиня, — вздохнула Аш. — Кто-то… кто-то снова им мешает. Но я не знаю, почему! Непонятно мне это!
— Я не знала, пока не убила оленя. И только тогда… — Флора посмотрела на Оливье де Ла Марша, крупного мужчину в кольчуге и ливрее, за ним стояли вооруженные силы Бургундии. — Теперь я знаю. Дайте мне минуту, мессиры.
— Ты — женщина, — потрясение произнес де Ла Марш. Он обернулся к своим толпящимся позади него мужчинам и женщинам. — Не герцог, а герцогиня! У нас герцогиня!
От их приветственного вопля у Аш захватило дыхание.
Видно, это какой-то политический трюк, такой была ее первая мысль; но она исчезла при звуке приветственных криков. Все лица — от охотника до крестьянки и до внебрачных детей герцога — сняли неподдельной радостью.
И кто-то делает что-то — что же такое мог делать Карл? Неизвестно что, но оно сдерживает Дикие Машины.
— Христос Зеленый, — проворчала тихо Аш, — эти чудаки не шутят. Ни хрена себе, Флориан!
— Главное — что я не шучу.
— Ну, скажи мне, — предложила Аш.
Она сказала это тем же тоном, каким часто, в течение ряда лет, требовала от своего хирурга доложить ей; требуя от своего друга высказать ее секретные мысли; и она задрожала, под своей подкладкой и доспехом, от неожиданной мысли:
«Смогу ли я теперь когда-нибудь говорить с Флорой таким образом?»
Флора дель Гиз опустила глаза на свои красно-коричневые руки. И сказала:
— Что ты видела? За чем ты охотилась?
— За оленем, — Аш смотрела на тело животного-альбиноса, лежащее на полу. — За белым оленем с золотой короной. Как олень Хьюберта. note 58 Но не за этим, нет, пока не наступил конец.
— Ты за мифом охотилась. А я сделала его реальностью, — Флора подняла руки к лицу и понюхала высыхающую кровь. И посмотрела в глаза Аш: — Это был миф, а я сделала его достаточно реальным, чтобы его почуяли собаки. Достаточно реальным, чтобы его можно было убить.
— И это делает тебя герцогиней?
— Это в крови, — женщина-хирург подавила смешок, рукой вытерла навернувшиеся на глаза слезы, на ее щеках при этом появились пятна крови. Она подвинулась ближе к Аш, та так и стояла уставившись на тело оленя, к которому ни один из охотников не приближался для свежевания.
Все больше и больше охотников, спотыкаясь, поднимались на холм и шли через проход в колючих кустах.
— Это — Бургундия, — наконец объяснила ей Флора. — Кровь герцога есть во всех нас. У кого больше, у кого меньше. Ты можешь уехать как угодно далеко, но оно всегда с тобой.
— О, еще бы. Ты, оказывается, чертовски серьезная роялистка.
Этот сарказм позволил Флоре стать прежней. Она ухмыльнулась Аш, встряхнула головой и постучала костяшками пальцев по миланскому нагруднику.
— Я чистокровная бургундка. Видно, в данной ситуации это — главное.
— Королевская кровь. Подумать только! — Аш усмехнулась, тоже чувствуя невероятное облегчение от разрядки, и указала пальцем в рукавице на тело оленя: — Для королевского чуда это — довольно убогое.
У Флоры вытянулось лицо. Она бросила взгляд на растущую толпу, все в молчании чего-то ждали. Ветер свистел в кустах боярышника:
— Нет. Ты неправильно поняла. Бургундские герцоги и герцогини не совершают чудес. Они предотвращают их совершение.
— Предотвращают…
— Я знаю, Аш. Я убила оленя, и теперь я твердо знаю.
— Найти оленя в лесу, в котором нет дичи, да еще не в сезон, разве это не чудо? — сардонически проговорила Аш.
Оливье де Ла Марш приблизился к оленю на несколько шагов. И сказал своим батальным голосом:
— Нет, мадам капитан, не чудо. Настоящий герцог Бургундии — или настоящая герцогиня, как оказалось в данном случае, — может отыскать нашего мифического геральдического зверя, оленя с короной, и из него создать вот это. Не чудесное, но светское. Истинное животное, из плоти и крови, как вы и я.
