и скинула с себя хламиду, оставшись в корсете и чулках. Её глаза засветились красным, и фиолетовые свечи в подсвечнике вспыхнули. Дешёвый фокус, я тоже так могу.
— Ну, пойдём, коль не шутишь, — тоже встал и приготовился врубить Щит.
Мы вышли из кабинета и пошли по пустым коридорам, исписанными рунами, из открытых дверей других келий на стены падал холодный свет ночного солнца.
Мы дошли до высоких дверей и вступили в просторный зал. На полу была нарисована знакомая по Питеру огромная звезда Давида, вписанная в окружность, в центре стоял прямоугольный алтарный камень с бороздками кровостока. Во главе каждого луча замерло шестеро женщин в плащах. Я их узнал по источникам — именно они похитили меня. Только Лопухину нигде не было видно — она ехала с нами в минивэне, но сейчас её здесь не было.
— Хочешь меня? — ведьма отставила подсвечник и шепнула на ухо, прижавшись сзади.
— Не очень, — я прикидывал варианты, как справиться со всем ведьмами сразу. Гневом шандарахнуть по площади? Или начать фаерболами пуляться? Не факт, что смогу их вынести одним махом. А какие у них в загашниках атакующие заклинания, проверять не хотелось. Хотя, Щит Бурбонов вроде как абсолютный. Но, например, против ментальных атак — бесполезный.
— А придётся! — она хрипло засмеялась, куснула за мочку уха и стала стаскивать с меня уже потрёпанный фрак. Решил воспротивиться, но не преуспел — вдруг по обонянию резко ударило жасмином, и накатило дикое желание. Ведьма отбросила мой пиджак и принялась за штаны — расстегнула их и стащила вместе с трусами до пола. Стащила и отбросила ботинки, поднялась с колен.
— О, дас ист фантастишь! — она с предвкушением провела по моему зашевелившемуся хозяйству, с каждым ударом сердца поднимающемуся по стойке смирно. Взяла меня за руку и повела к алтарю, я перешагнул через штаны и безвольно пошёл, как телок на убой. Мне надо трахнуть это шикарное тело!
Кардинальша усадила меня на холодный камень и разорвала на мне белую сорочку, с любовью провела пальцами по рельефу мышц.
— А теперь хочешь? — она прижалась промежностью к моему стоящему колом члену, и у меня сорвало крышу. Я начал мять её булки и делать поступательные движения, стараясь трахнуть её через одежду.
— М-м-м, хочу, — зарычал я, а она победно засмеялась и толкнула меня в грудь. Я упал на алтарь, повернулся на бок и полулёжа стал глазами пожирать её тело.
— Сейчас всё будет, жди! — начала не спеша разоблачаться. Оставшись голышом, повторно уложила меня спиной на камень и стала пристёгивать мои руки и ноги широкими кожаными ремнями. Наконец, она закончила и тоже залезла на камень, устроившись у меня между ног. — Хоро-оший жеребчик, хоро-о-оший, — ведьма взяла мой член в руку и стала его дрочить, другой рукой принялась выкручивать мне яйца.
Я задёргался в ремнях, словно муха в паутине — в голове взорвалась бомба от боли, смешанной с наслаждением. Где-то на краю сознания билась мысль, что это не я, что происходящее здесь и сейчас неправильно, но волны мазохистского удовольствия не давали сосредоточиться. Бля-я-я, это что за последовательница Маркиза де Сада? Она явно овладела его способностями. Интересно, именно это умение дало кардинальше такой взлёт в карьере?
Она прервала свою сладкую пытку: — Ну, вот, а ты боялся. Сейчас ты получишь величайшее наслаждение в своей жизни. Будь благодарен, только единицы мужчин во всём мире смогли испытать его. Но никто не смог пережить. Такова плата за удовольствие. Ты готов?
— Да, да, Госпожа, возьми мою жизнь! — о мой Бог, что я мелю??? Сука, отвали от меня! Но мой язык не поворачивался это произнести, чтобы не обидеть обратившую на меня внимание Госпожу.
Она пролаяла по-немецки, и одна из ведьм положила около моей головы куклу Вуду с приколотой фотографией Лизы Романовой. Затем ведьмы сбросили с себя плащи, оказавшись нагишом, зажгли чёрные свечи и начали читать свой колдунский рэп. Госпожа уселась мне на бёдра и привстала на коленях, примеряясь. Раздвинула свою мокрую от любовной смазки щель и ме-е-е-едленно стала садиться на мой меч джедая. Или самурая, у которого нет цели, а только путь. Путь к смерти… Уселась до предела, привыкая, и начала не спеша подниматься и опускаться пока ещё не на всю длину, пытаясь уловить все оттенки близости. Член внутри Госпожи был живой и пульсировал от возбуждения жертвы, когда ещё удастся себя побаловать? Игры с сёстрами тоже волнительны, но это всё не то — большой и горячий ей часто снился в эротических снах, когда она засыпала с очередной механической игрушкой или старательной любовницей.
Через пять минут неспешных движений женщину стало забирать, и Кардинал стала убыстряться — её дыхание участилось, она запрокинула голову и стала выкручивать себе соски. Наконец, она, уже не сдерживаясь, начала стонать в голос и скакать на мне в позе наездницы, мощно подавая свой таз вперёд и вдалбливая мой член до упора. Я ёрзал на каменной плите, как прилипшая недожаренная яичница на сковородке — наручи и поножи надёжно зафиксировали моё тело, ограничивая движение. Вот сейчас-то меня точно дожарят, — мелькнула мысль и пропала, когда в момент наступившего оргазма ведьма воткнула в меня острые ногти и стала расцарапывать мою грудь в хлам. Моё тело выгнуло от прострелившей боли, и тут же волна наслаждения накрыла и меня — неведомые чары ведьмы действовали, заставляя получать извращённое удовольствие от пытки. Я начал разряжаться в мучительницу, а она продолжала упиваться, раздирая мою кожу в клочья. Наконец, она замерла и бессильно свалилась на мою грудь, а я чувствовал как ослабевают спазмы сокращающихся мышц влагалища моей мучительницы. Как, и это всё??? А где продолжение? Я хочу доставить своей Госпоже неземное удовольствие!!!
Ведьма отдышалась и долгим поцелуем впилась в мои губы.
— Хочешь ещё? — спросила меня, глядя глаза в глаза. В этих красных полыхающих глазах я видел пламя всепожирающей страсти, и без тени сомнения выдохнул «Д-а-а-а!».
— Тогда начинаем ритуал. Ты послужишь моему возвышению! — она опять жадно припала к моим губам и стала агрессивно возбуждать языком, вовсю хозяйничая в моём рту. Вскоре её жёсткая стимуляция дала результат — мой боец опять начал вставать внутри ведьмы. Она почувствовала и выпрямилась. Теперь её глаза загорелись потусторонним фиолетовым светом, черты лица заострились. Кардинал опять начала двигаться в позе наездницы и принялась произносить заклинания, звезда
