Дальше взвод натолкнулся на «горячую» зону. Дозиметры предупредили: если красноармейцы туда сунутся – получат от души. Пришлось обходить. И обход съел весь день до вечера. А вечер в Москве страшен. Даже Пашке, неоднократно ходившему в мародерские рейды, пейзаж действовал на нервы. А уж все остальные так и вовсе ходили, точно по голове ударенные. Только оружие крепче сжимали.
Караулы усилили, взвод поужинал, и надо бы ложиться спать, но сон не идет. Павел в который раз обошел посты, не обнаружил ничего нового и, завернувшись в одеяло, попытался заснуть. Как бы не так! К нему подкатилась Катерина Матвеевна и жарко задышала в ухо.
– Блин, солдатик, никогда не думала, что здесь так страшно будет! И как только вы, бредуны, здесь лазали? Стоит только закрыть глаза, как в голову начинает лезть всякая чертовщина: вот сейчас к нам выйдет… или выйдут… страшные… с черными руками… Жуть!!! Пашенька, обними меня покрепче!
Пашка послушно обнял девушку, она уткнулась в его плечо и, успокоившись, задремала. Внезапно тишина взорвалась грохотом выстрелов. Скорострел схватил автомат и короткими перебежками рванул к тому месту, где вел тяжелый неравный бой четвертый пост.
ПКМ лупил длинными очередями на расплав ствола. В ночь уносились трассеры, прерываясь лишь на время смены ленты. Рядом с пулеметчиком методично бабахала СВД. В противовес пулеметчику снайпер бил одиночными, расчетливо экономя патроны. По-видимому, он выцеливал отдельных врагов, отправляя каждой пулей кого-то на тот свет. Вот только…
– Прекратить огонь!
Бойцы ошалело оглянулись на лейтенанта.
– В кого стреляете, балбесы?! Куда лупите?!
Пулеметчик – опытный красноармеец Серега Ложкин тупо посмотрел на командира, пытаясь, должно быть, осознать, что именно у него спрашивают. Снайпер – обычно спокойный, уравновешенный ефрейтор с позывным Удав – суетливо махнул рукой в темноту и заговорил скороговоркой:
– Товарищ командир! Они оттуда поползли. А я заметил… и вот…
– Что «вот»? Кто «поползли»? Говори толком!
– Они… много… Я двух снял…
Пашка пристально вгляделся в указанном направлении.
– Что здесь? – негромко спросил бесшумно подобравшийся прапорщик Сухов.
– Похоже, ребятам что-то померещилось! – совсем тихо ответил Павел. – Но что именно? Толку от этих двоих все равно не добьешься. Смени их, утром разберемся.
С утра, прихватив с собой Рогозина и Сухова, Скорострел внимательно осмотрел местность, откуда ползли таинственные «они». Там не было ровным счетом ничего. Ни трупов, ни брошенного оружия, ни даже стреляных гильз. Почудилось? Будь Удав на посту один, Пашка бы так и рассудил. Но еще до завтрака Степан тщательно расспросил Ложкина и выяснил, что тот тоже видел какое-то движение-шевеление. Обоим вряд ли могло почудиться.
Бойцы облазили все руины в радиусе двухсот метров от стоянки. И наткнулись на парную лежку, с которой их лагерь был виден как на ладони. На потемневших от времени бетонных обломках обнаружили бурое пятно.
– Кровь! – спокойно сказал Сухов. – Значит, кто-то все-таки ночью был. Вот только кто?
Хорошо заметная в густой пыли двойная цепочка следов вела в сторону, прямо перпендикулярную намеченному курсу отряда. Вернувшись на стоянку, Пашка построил взвод и рассказал о замеченных признаках присутствия посторонних. В любом случае оставлять в тылу кого-то, имеющего не самые добрые намерения (а иначе они бы спокойно вышли к лагерю), было крайне опасно. И, несмотря на постоянную радиационную угрозу и связанный с этим лимит времени, Скорострел принял решение преследовать неизвестных до полного выяснения обстановки.
Теперь взвод двигался походно-боевым порядком, тремя группами, с усиленным дозором и боковым охранением.
– Тащ командир! – на ближайшем привале к лейтенанту подошел Рогозин. – А не могли это быть простые бредуны? Какая-то мелкая шайка, не из клана? Увидели большой отряд и испугались.
– Если только у этих бредунов разжижение мозга от лучевой болезни! – мотнул головой Пашка. – Если бы ночью на нас вышли бредуны, то, какими бы «дикими» они ни были, – сразу выслали бы парламентера для разъяснения своего и нашего интересов, а не стали издалека наблюдать! У нас… Тьфу! У бредунов нечто вроде кодекса чести есть, один из пунктов которого гласит – в опасных зонах боевые действия не вести! Поверь мне – ночью за нами следили не бредуны.
На секунду Рогозин задумался:
– Тащ командир, ну вы все местные реалии знаете – так кто это мог быть? Если это не из клана и не «дикие» бредуны? И вроде бы, по слухам, так далеко в центр города никто не заходит – незачем, по большому счету, да и опасно.
– Степа, ну откуда мне знать? – пожал плечами лейтенант. – Я первый раз внутрь Садового кольца зашел. Старики в клане говорили, что сразу после Войны заражение было настолько сильным, что все уцелевшие сразу покинули город. Но если кто-то остался… Хрен знает, во что они могли превратиться… Пару раз я слышал байки тех, кто уверял, что чуть ли не Кремля дошел… Чушь всякую!
– Расскажите, тащ командир! – поддержал Степана внимательно прислушивающийся к разговору Панкратов.
– Те болтуны гнали пургу, что с кем-то тут воевали, но не с бредунами… Они их упырями называли!
Пашка замолчал, пытаясь вспомнить что-нибудь еще.
– Мы из Москвы передачу две недели назад перехватили, – внезапно заявил Рогозин. – Велась с маломощной радиостанции, то ли армейской, то ли бортовой…
– И ты, мать твою, молчал?!! – Не будь отряд в предбоевом состоянии, Пашка бы заорал. А так просто прошипел, вне себя от злости. – И что там было?
– Понимаете, мы этому большого значения тогда не придали. Ведь никто из наших в Москву идти не собирался. Так… записали для памяти сам факт события. Ну… чтобы просто знать – в той стороне кто-то есть. – Степан виновато потупился. – Получалось так, что у них кто-то бедствие терпел. То ли сам сломался, то ли подбили его – черт их разберет. Только они всё какого-то «Мастера» вызывали…
– Раз есть рация – то технический уровень неизвестных довольно высок… – призадумался Паша. – Вот ты, Степа, по ведомству контрразведки служишь, хоть у одного бредуна радиостанцию видел?
– Нет! – не раздумывая, ответил Степан.
– Вот и я – нет! Максимальный технический уровень даже самых богатых бредунских кланов – пулеметы на грузовиках. А тут рации! Причем минимум две – ведь кого-то они вызывали?
– Та-а-ак… – протянул Рогозин, глядя куда-то поверх развалин.
– Знаешь, командир, раз тут такие интересные незнакомцы завелись, я теперь в два раза бдительней буду, – с усмешкой сказал подошедший Сухов. – Может, еще охранение усилить?
