Гюнтер прислушался в доносящийся с той стороны шум. А Курт прав. Чeртовы снайперы. Так нужно посмотреть, что там происходит, но поднимать голову над бруствером просто страшно. В одинокую цель снайпер не промахнeтся. Вот если бы... Да действительно это выход. Гюнтер отдал команду и все солдаты одновременно выглянули из окопа.
Этот манeвр стоил им ещe двоих, убитых в голову, снайперы у русских были выше всяких похвал. Но самое главное он увидел. В атаку никто не шeл! А это могло значить лишь то, что их выманили из укрытий, заставив поверить в атаку, и что сейчас русские нанесут ещe один налeт по его позициям. Гюнтер стал выкрикивать торопливые команды, спеша вернуть солдат обратно, но было поздно. Рванул рядом снаряд большого калибра и его сознание медленно погасло.
В бывшей немецкой траншее сиротливо торчал задранным вверх стволом пулемeт. Иван, больше по привычке к такому оружию, чем необходимости, взял MG в руки и, обнаружив пропоротую осколком ствольную коробку, отбросил его в сторону. Ольга, выскользнув из-за его спины, поспешила вдоль траншеи, торопясь настигнуть передовую цепь батальона. Иван широкими шагами шeл за ней, внимательно оглядывая прилежащую местность, иногда реагируя на громкие звуки. Но каждый раз это были рушившиеся стены, каким-то чудом державшиеся до сих пор. Встречавшиеся на пути солдаты противника по большей части представляли собой, выглядывающие из-под завалов кирпича руки и ноги. Пару раз попались не засыпанные тела, но в первых трупах Иван опознал результаты их собственной работы, а следующая группа осталась от очереди пулемeта Агафонова.
Догнать взвод удалось только через сотню метров, где траншея делала резкий поворот, давая возможность вражескому пулемeтчику остановить противника. Ругался раненый в руку командир второго отделения сержант Иванов, хрипел что-то сорванным горлом взводный, но каждая попытка высунуться за поворот траншеи заканчивалась новой очередью. Желающих поймать в грудь порцию свинца не находилось. Иван осмотрел окрестности, но никакой возможности урезонить вражеский пулемeт не отыскивалось. Не было и возможности докинуть гранату. Нужно было отходить и искать способ обойти эту позицию. Лейтенант повернулся к своим бойцам, чтобы отдать команду на отход, когда из-за предыдущего поворота вывернулся боец с непонятной трубой в руках. Вслед ему показались ещe несколько человек, в том числе командир с петлицами старшего лейтенанта.
- Чего стоим лейтенант? - голосом неисправимого оптимиста поинтересовался командир пришедшей группы.
- Пулемeтчик, зараза, не даeт голову высунуть. - Ответил взводный. - Надо искать обход, а то всех здесь положим.
- А гранатой? - Продолжал старший лейтенант.
- Да тут расстояние не меньше ста метров! - Возмутился взводный, слегка преувеличивая дистанцию.
- Эх пехота, учитесь у разведки как надо работать. - Старлей махнул рукой, вперeд выскочил боец с петлицами сержанта, высунулся из-за бруствера и резко выбросил руку с гранатой. В окопе рвануло, взвизгнули, уходя вверх, осколки, поднялась пыль. За сержантом в проход, прикрываясь взметнувшейся пылью, выскочил боец с непонятной трубой, мгновенно вскинул еe на плечо. Ударило из обращенного к взводу обреза трубы пламенем и вперeд умчалась ромбическая насадка, которой заканчивался ствол.
"Какое-то новое оружие", - подумал Иван. В последние предвоенные месяцы на полигоны часто привозили такое, что командиры немедленно выводили свои подразделения, уже приготовившееся к стрельбе, как можно дальше в лес. Бойцам приходилось довольствоваться гулкими ударами с огневого рубежа, да слухами, один другого удивительнее, расползавшимися по дивизии как тараканы. Был среди них и разговор об устройстве, способном гранату на пару сотен метров забросить. И вот пришлось увидеть его в действии.
В дальнем конце траншеи, где находился немецкий пулемeт, возникла вспышка пламени, ударил по ушам гулкий удар взрыва, тотчас сменившийся воплем боли, накрыло немецких пулемeтчиков. Впереди в окопе мелькнули спины разведчиков, вслед за ними поспешил Агафонов со своим пулемeтом, рванулся вперeд взводный, подбадривая своих бойцов собственным примером. Затрещали впереди автоматы разведчиков, хлопнула лимонка, бойцы прошли опасный поворот и устремились вглубь немецких позиций.
Уловив желание Ольги выскочить в траншею, Иван слегка сместился в сторону и та с размаху стукнулась о его спину. Раздраженно зашипев, она вскинула взгляд на своего напарника. "Ну чисто кошка", - мысленно усмехнулся Иван, выдвигаясь вперeд. Он торопливым шагом перемещался по траншее, преграждая своей напарнице путь каждый раз, когда она пыталась вырваться вперeд. Ольга уже начала ругаться, но Иван старался не обращать внимания на проклятия, доносившиеся из-за спины.
- Боец Ковалeв, я приказывая вам пропустить меня! - Напарница попыталась перейти на официальный тон, но Иван в ответ только неуклюже раскинул руки, мешая ей проскочить мимо.
- Ковалeв, но ведь это смешно! - В голосе Ольги послышались всхлипывания. - Мне сам командарм разрешил!
- А я не хочу чтобы тебя убило! - Иван решился повернуться к ней. - Ты можешь понять, я не хочу тебя терять!
Ольга растерянно посмотрела по сторонам, но, благодаря стараниям Ивана, все остальные давно были далеко впереди.
- Ваня, ты чего? - Удивлeнные глаза напарницы упeрлись ему в лицо.
Иван, чувствуя как горячая кровь бросилась в голову, притянул Ольгу к себе, зашептал в прикрывающий голову капюшон маскхалата:
- Я не хочу, чтобы тебя убило, или ранило, или просто зацепило. Пусть уж лучше меня на куски разорвeт, лишь бы не видеть это.
- Ваня, но ведь война? - Ольга непроизвольно стала гладить его руки. По телу разливалась приятная истома, вытесняя из сознания мысль, что знает она бойца Ковалeва всего лишь неполный час. - А вдруг нас кто увидит?
Противный свист мины прервал возражения Ивана, он толкнул свою напарницу в нишу окопа, понимая что уже не успевает, раскинул руки, прикрывая еe от разрыва. Рвануло где-то за спиной, взвизгнули над головой осколки, Иван сжался, ожидая резкого удара в спину. Но время шло, а боль не приходила, Иван расслабился, понимая, что пронесло, когда уха коснулся приглушенный стон. Откинувшись назад он увидел как на ноге Ольги расплывается кровавое пятно, как бледнеет еe лицо, пряча муку боли за прикушенной губой. Иван рванул клапан кармана, вытаскивая индивидуальный пакет, наклонился над раной, торопливыми руками накладывал повязку, останавливал кровь, что-то шептал, успокаивая не столько Ольгу, сколько самого себя. Остановил пробегающего мимо санитара, заставил того поверх своих неумело намотанных бинтов наложить ещe одну повязку, и только тогда стал понимать смысл, обращeнных к нему слов.
