"Нива" взвизгнула покрышками, взметнула грязь с обочины и понеслась по пустой полосе. Мимо мелькали фургоны, фуры, "опели" и прочие "девятки". Люди стремились в город. А Макс, Паша и Ольга, обернувшись, смотрели в заднее окно. Вояки не отреагировали на побег "Нивы".
— Номера, млять. Номера! Они нас по номерам пробьют! — вдруг крикнул Макс.
— Не пробьют! — заорал Рустэм. — У нас вторая машина не засвечена!
Колонна застывших машин мелькала вереницей красок. Лес слился в сплошную коричневую стену. На восток, на восток!
Когда они проскочили поворот к Базе, Рустэм прибавил еще.
Рано или поздно — заканчивается все. Закончилась и пробка. Они проскочили через холм, спустились с него. Потом пронеслись через мостик какой-то речки, снова вынеслись на вершину холма и снова спустились с него…
И только там Рустэм затормозил, лихо перегородив машиной трассу.
— Паш! Что ты там говорил про "наконец"?
— Эм… За двойную сплошную еще никого не расстреливали!
Рустэм нервно кивнул, и схватился за рычаг переключения скоростей. Немного не успел…
ИНТЕРЛЮДИЯ
— Ник, я уже устала, ну сколько можно?
— Маш, помолчи, а?
— Коть, я не понимаю — мы что, не могли хотя бы поездом уехать?
— Мля… Маша! Я сейчас за твою тупизну выпиздну тебя на хер и буду прав!
— Ник! Я не понимаю!
— Я тебе третий раз обьясняю! Это — война! Любые полеты — запрещены. Железка — забита напрочь войсками.
— Ну у тебя же связи… Мог бы договороиться с… Нам бы вагон дали до Москвы. Вообще, что нам там делать?
— Манюня! Ты — дура! Это шанс. Как ты не понимаешь? Это тебе не с плакатиками на Петровке стоять!
— Ну, Кит! Я, между прочим, отгул брала… Ты мне сам его подписал!
— Ты можешь помолчать?
— Объясни мне — что происходит?
— Шанс, Маша! Шанс происходит. Один — на всю жизнь. В Москве сейчас все решается. А не в этой убогой Вятке. Будем в Москве — все решим. Главное — быть первым.
— А зачем ты меня потащил? Я кофе хочу! Тут даже "Старбакса" нет!
— Зачем? Да у тебя рот закрыватся не умеет! Поэтому и потащил.
— Ники… АААААААААААААА!
Черный "Гелендваген" завизжал тормозами. Водитель "Геленда" в последний момент попытался уйти от столкновения, но, зацепив "Ниву-Шевроле" своим правым крылом, не смог удержать машину в руках. Подушки безопасности сработали быстро и эффективно. Водителя оглушило их ударом и "Геленд" выкинуло в кювет, где он нелепо воткнулся широкой мордой в землю. "Нива" же подпрыгнула от удара, ее нелепо приподняло правым боком, крутануло тяжелым волчком… Потом она замерла на мгновение и рухнула на левую сторону.
Лес слегка шумел полуголыми ветвями. Что-то где-то шипело. Первым вышел из ступора Макс. Именно по его стороне пришелся удар. Хорошо, что не в дверь, а в заднее крыло, иначе мог бы и не очнуться. Лежал он на чем-то твердом и, почему-то трясущемся.
— Пашка, ты как?
Пашка молчал.
— Что это было? — пробормотал Макс и попытался открыть дверь, внезапно ставшую верхней. Увы. Дверь заклинило.
— Стволы доставай! — одновременно заорали вдруг Рустэм и Ольга.
Стволы были упрятаны под заднее сидение, поэтому, Макс, хотя и задергался, но не смог дос тать оружие. Он попытался упереться рукой, но попал ей во что-то липкое за спиной и машинально отдернул.
Ольга и Рустэм, тем временем, выбрались через окно, со стороны водительской двери. Затем, обежав машину, крикнули в разбитое заднее окно:
— Здесь! Вылазь! Бегом!
Рус схватил Макса за воротник куртки и стал вытягивать на дорогу.
— Цел?
Макс с недоумением посмотрел на окровавленную ладонь и пожал плечами.
Ольга, тем временем, обошла машину.
— Рус, он еще живой!
Макс двинулся за Командиром.
После удара Пашку выкинуло через открытое окно. Но не полностью. Рухнувшая на бок "Нива" буквально передавила его пополам. Ноги в салоне. Все, что выше живота — на асфальте. Он был еще жив — руки царапали асфальт, губы дрожали, а глаза были полны мутной болью.
— Макс! Помоги ему! — Рустэм протянул Максу нож. Хороший такой. С пилой и кровостоком. Рус его когда-то сам сделал.
— К-как… — не понял парень, с ужасом смотря на расплющенное тело Пашки.
— Мизерикорд, дурак! — прошипел Рус. — Оля! За мной!
Они метнулись к багажнику перевернутой машины.
А Макс на ватных ногах подошел к Пашке. Рядом валялся разбитый ноутбук.
Пашка вдруг чуть повернул голову. И протянул скрюченную руку. Губы что-то шептали. Макс сглотнул склизкий ком, взявшийся откуда-то во рту, отчего резко затошнило, и сделал шаг назад. Споткнулся и упал.
— Да что же ты размазня какая! Бегом! — Рустэм пнул ему между спиной и ногами, когда Макс встал на четвереньки. После этого раздался выстрел. Макс не видел, в кого стрелял Рус. Но понял. Стараясь не смотреть в сторону погибшего товарища, он, пошатываясь, пошел за командиром.
Тот уже стоял около "гелендвагена" вместе с Ольгой.
Здоровущий джип, непристойно задрав задницу, торчавшую из кювета, парил пробитым радиатором. Из полуоткрытого тонированного окна слышались женские стоны. На крыше продолжала сверкать синяя мигалка.
Ольга рывком распахнула переднюю дверь и заглянула внутрь.
— Тут мужик какой-то, — сказала она, целясь стволом "Сайги" в трясущееся окровавленное тело.
— Вали его на хер!
— Харя у него знакомая!
— Тем более — вали!
— Может помочь как-то? — хрипло спросил Макс.
— Не, — ответила Ольга. — Он — толстый. Хрен вытащишь.
— Сильно толстый? — поинтересовался Рустэм и заглянул в разбитое окно машины. — О! Я его знаю! Вали его! Это же…
Последние слова заглушил звук выстрела "Сайги".
— Там еще девка на заднем сидении, — спокойно сказала Ольга, когда эхо выстрела прокатилось по лесу. — Тоже без сознания.
— Вали и ее, — жестко сказал Рустэм, роясь в бардачке.
Ольга прицелилась, но тут Рус остановил ее.
— Погоди, Оль. Дай ствол Максу. Пусть, наконец, почует кровь.
Макс оторопело взял из рук девушки карабин.
— Чего мнешься? Стреляй!
Макс замотал головой и, бросив оружие на землю, сделал шаг назад:
— Я… Я не могу! Я не буду! Я не хочу!
Рустэм мягко шагнул в его сторону. Поднял "Сайгу". Нехорошо ощерился…
И мир, внезапно, исчез.
Алексей Шкодин. Финансист. Ташкент.
Ташкент… В нём мы против плана застряли на пару дней. Дорога до столицы солнечного Узбекистана была спокойной. Казахстан, казалось, замер. Но впечатление это было обманчивым — проезжая мимо Байконура мы видели активность, которой этот край не знал, наверное, с первых космических запусков. Степная ночь светилась от множества огней, и шум техники разносился на десятки километров. Видели мы это великолепие, правда, издалека, и, слава Богу — встречи с украинскими ГАИшниками мне хватит надолго. А потом был Ташкент.
