— Постой! — неожиданно воскликнул спутник. — Я их вижу!!! Патруль! Раз, два… четыре всадника на верблюдах!
— Британцы?
— Подожди… — Смит отрегулировал бинокль. — Нет, — упавшим голосом уточнил он. — Гиксосы.
— И?…
— Подпустим их поближе, — решил американец. — Постарайся не задеть верблюдов — он нам пригодятся… Ложись на песок, быстро!
* * * * *
— Эй!!! — заорал Смит, когда всадники приблизились. — Скорее! На помощь!!! Мой товарищ ранен!
— Что вы здесь вообще делаете? — поинтересовался командир патруля, откидывая пылевую маску, и тут же получая пулю в лицо.
Хеллборн открыл огонь из положения лежа. Первый убитый гиксос еще только сползал с верблюда, когда автоматная очередь поразила второго — увы, заодно с «кораблем пустыни». Третий успел вскинуть карабин и выстрелить как минимум один раз, но тут же безжизненно повис в седле, пораженный сразу из двух стволов. Четвертый гиксос поспешно развернул и «пришпорил» своего скакуна, но далеко не ушел. Хеллборн встал на колено и тщательно прицелился. Короткая очередь — и всадник упал на песок, в то время как верблюд спокойно продолжил свой путь. «Черт с ним, — решил Деймос, — у нас еще два осталось». Подстреленный гиксос, однако, был еще жив, и попытался скрыться за ближайшей дюной, волоча за собой карабин. Пришлось догонять и добивать выстрелом в голову.
— Я — Озимандия!!! — расхохотался Хеллборн и повернулся к напарнику. — Получи…
Смит неподвижно лежал возле мотоцикла. Деймосу пришлось подойти поближе и склониться над ним, и только тогда он смог рассмотреть кровавое пятно на форменной красной рубашке. Похоже, единственный выстрел третьего гиксоса все-таки достиг цели.
— «Я встретил путника, он шел из стран далеких», — пробормотал Хеллборн. — Спокойной ночи, сладкий принц. С новым годом!
Верблюд номер 2 уже испустил дух; номер 4 продолжал удаляться в неизвестном направлении, но 1-й и 3-й, потерявшие всадников, стояли спокойно и почти неподвижно. Хеллборн осторожно приблизился к номеру первому. Нет, это явно не верблюдОНТ, достаточно сравнить размеры. Альбионские верблюдонты таких размеров бывают только новорожденные. Ничего не поделаешь, в Африке веди себя как африканец.
Деймос до отказа нагрузил верблюда запасами воды и уже планировал забраться в седло, как вдруг у него подкосилась нога. Правая, подкосилась в буквальном смысле.
Что за черт?… Когда его успели ранить?! Третий гиксос успел выстрелить всего один раз и попал в Смита! Так-так-так, задумался Хеллборн, разрезая штанину. Потом бросил взгляд на погибшего американца. Ага, все ясно.
Всадник выстрелил в Смита. Джон умер не сразу и продолжал стрелять. Несколько пуль попали в гиксоса. А одна — в ногу Деймоса Хеллборна. Скользящее ранение, царапина — не царапина, пуля ушла в пустоту и забрала с собой кусочек мяса. И только избыток адреналина в крови не позволил ему сразу этого заметить.
«Мистер Холмс, преступление раскрыто! — Благодарю вас, инспектор Хеллборн!»
Ничего страшного. Промыть. Перевязать. Взгромоздиться на верблюда (с четвертой попытки). В путь!
Верблюд оказался на удивление послушным и прекрасно дрессированным. Слушался всадника, его хлыста, и не уклонялся от маршрута.
Ничего страшного. Нужно продолжать движение на юг. Рано или поздно я кого-нибудь встречу…
Около полудня он уже так не думал.
— Не нравятся мне эти грозовые тучи на горизонте, — заметил Деймос. — Или это не тучи? Откуда об этом знать порядочному альбионцу?!
Он снова покопался в памяти. Где-то, когда-то, он несомненно об этом читал… Африка, тучи, пустыня… Песчаная буря?! И что теперь делать?!
Остановить верблюда. Усадить его на живот. Выкопать яму. Накрыться плащом. По-моему так. И ждать.
Похоже, он не ошибся, подумал Хеллборн, прислушиваясь к завыванию ветра над головой. Надо было даже поглубже закопаться…
Безумный вой стих через несколько часов. Хеллборн выждал еще немного для верности, потом выбрался из убежища наружу. Осмотрелся по сторонам. Да, буря то ли прекратилась, то ли умчалась куда-то на север. Все прекрасно, только верблюд исчез. Вместе с запасами воды. Убежал? Ветром унесло?! Какая теперь разница — ищи его, свищи…
Деймос бросил короткий взгляд на солнце. Уже далеко за полдень. Закопаться обратно. И подождать до темноты. Иначе не стоит и пытаться.
Вечером он снова пустился в путь.
Ну до чего незнакомые звезды! Ни Южного Креста, ни Египтянского Охотника, ни Пингвина, ни Саблезубой Кошки! Северное полушарие, черт бы его побрал…
И жажда мучает, несмотря на ночную прохладу, и нога как-то подозрительно побаливает…
Сколько дней человек может продержаться без воды? А сколько дней он может продержаться без воды в Сахаре? А сколько дней без воды в Сахаре может продержаться уроженец Антарктиды в …надцатом поколении?!
Когда над горизонтом снова показалось солнце, Хеллборн сел на песок и едва не заплакал от жалости к себе. Все, конец. Нога распухла. Воды нет. Силы на исходе. Вокруг один сплошной песок — ни кустика, ни живого существа. Надежда? Ее убили гиксосы.
Что за позорная смерть для настоящего альбионца! К северу от экватора, за тысячи километров от ближайшего айсберга!
Ну вот, он уже и бредить начинает. Почему именно айсберги? Не пингвины? Не титанисы? Почему титанисы не приходят к нему на помощь? Действительно, первоклассный бред. Почему титанисы вообще должны приходить к нему на помощь?!
А смерть все-таки позорная. Надо как-нибудь ее избежать. Рука Хеллборна опустилась на пояс, где все еще висел подарок Джона Смита, громоздкий «бергманн-байярд» с глушителем. Непослушные пальцы извлекли магазин. Два патрона. Еще один в патроннике. Хватит. С избытком. Но зачем торопиться?
Закопаться в песок до следующего вечера? Глупая идея. Плащ забыл на прошлой стоянке. И сил откопаться обратно уже не будет. Так он просто похоронит себя заживо. И нога распухла. Это и есть легендарная гангрена? Или еще нет?
— И если в пустынях Афгана, — пробормотал Деймос. — Как будто излишняя ноша, ты будешь с тяжелою раной своими забыт или брошен…
Не плачь в бесполезной обиде,
Когда над чужими песками
Ты женщин афганских увидишь,
Идущих с кривыми ножами.
Поймешь, что отмеряна мера,
Финала никто не отменит,
В глаза посмотри револьверу —
И спуск нажимай без сомнений.
И с этим последним напевом,
Прямой и короткой дорогой,
Ступай, как солдат королевы,
На службу к Солдатскому Богу.
— Меньше пафоса, Деймос, — укорил себя Хеллборн и поднял пистолет. Длинноват, даже как-то неудобно стреляться. Надо глушитель отвинтить… Опять он бредит. О, а вот и галлюцинации начались. Или это мираж? Пустыня все-таки.
На горизонте показались пять или шесть всадников. На верблюдонтах. Точно, галлюцинация. Верблюдонты в Африке не водятся. Или это все-таки верблюды?…
Верблюды? Допустим. А всадники кто? Что, если это гиксосы? Как лучше поступить, как не ошибиться?
Будь что будет. Патронов все равно не хватит.
Всадники, люди в белых плащах и тюрбанах, приблизились вплотную. Один из них спрыгнул на песок. Что-то сказал. В кои-то веки совершенно незнакомый язык. Последовал новый вопрос, явно на другом языке, и тоже совершенно незнакомом. Арабский? Берберский? Эфиопский какой-нибудь? Неважно. Вроде бы не гиксосы. Самое время в очередной раз потерять сознание.
Так он и поступил.
Глава 49. Идущий из Вальгаллы
Открыв глаза, Деймос Хеллборн услышал традиционное заклинание:
— Все в порядке, не волнуйтесь, не вставайте, вы в полной безопасности.
Хеллборн не спешил с ответом, поэтому заклинатель решил уточнить:
— Вы понимаете по-английски?
— Умгум, — пробормотал Деймос. — Где я? И с кем имею честь?
«Где?» — глаза окончательно привыкли к сумрачному освещению, и Хеллборн понял, что он находится в шатре средней роскоши, на груде верблюжьих (?) шкур. Рядом с ним сидел белый джентельмен — несомненный джентельмен, определил наметанный глаз Хеллборна, и даже это восточно-арабское одеяние не могло его обмануть. Пухлые щеки, тонкие губы, печальный взгляд из-под пышных бровей, короткая военная стрижка. Дьявол, неужели еще один коллега из какой-нибудь треклятой секретной службы?!..
— Говард, Роберт Говард, — представился собеседник. — Журналист, путешественник, из Техаса, Соединенные Штаты.
«Опять американец? Слишком много американцев на квадратные километры здешней Африки».
— Хеллборн, Деймос Хеллборн, — последовал ответ. — Путешественник. Не журналист. Из Нового Южного Египта.
— Надо же, а мне казалось, что это я забрался так далеко от родного дома! — воскликнул американец. — Очень приятно, мистер Хеллборн. Лежите, лежите, не вставайте.
