Гнев Севера
Часть первая. Последний вик Рагнара Лотброка
Глава 1 Шторм — это пустяки
Рагнар Сигурдсон. Рагнар-конунг. Самый грозный и самый страшный человек на Северном Пути. Лебединой Дороге, как поэтично выражаются скальды. Рагнар Лотброк. Есть воины повыше его ростом. Есть — посильнее. Но никто не рискнет выйти с ним на хольмганг. Рагнар, сын Сигурда Змееубийцы. Страшный сон европейских королей. И не только европейских. Одна просьба Лотброка — и конунг свеев навсегда отказался от притязаний на будущий Выборгский залив и устье Вуоксы, которые я у него отбил. А ведь это чертовски важное место. Альтернативный путь в Ладожское озеро и дальше на юг. По Великому пути, который позже назовут в летописях — «из варяг в греки».
Рагнар-конунг. Отец Ивара Бескостного, Сигурда Змееглазого (не путать с его дедушкой Сигурдом Змееубийцей), Бьёрна Железнобокого, внушающих едва ли не больший страх, чем их грозный папа. А также «простых» конунгов: Хвитсерка, Уббы, Хальфдана и Харальда, каждый из которых водит в вики десятки боевых кораблей.
Но когда на мачте флагмана разворачивают Вороновы Крылья личное знамя самого Рагнара, даже у европейских королей начинают дрожать коленки. Сотни стремительных драккаров несут армию, которой не в силах противостоять ни один из европейских или британских монархов…
Не в этот раз. Сейчас их всего-то двадцать семь. Трижды девять. Девять — священное число. Именно столько дней провисел Один на Мировом Древе. С тройкой тоже всё непросто.
В общем, число двадцать семь должно было еще выше поднять и без того великую удачу Рагнара.
А вышло…
Впрочем, не будем забегать вперед.
Начнем с того, что меня зовут Ульф Хвити. Белый Волк. Ярл Ульф Хвити. И я плыву в Англию на одном из этих двадцати семи драккаров. На третьем, если быть точным. Том, что под управлением хёвдинга Броди Бычьей Кости.
Броди — отличный мореплаватель. Великий воин. Это хорошо. А плохо то, что я на палубе его драккара один-одинешенек. Нет, команда Броди полностью укомплектована. Пять полных дюжин на восемнадцать румов. С лихвой хватает на три смены гребцов.
Но все они — люди Броди, а еще вернее — люди Рагнара. Не мои. Моих воинов здесь нет.
То есть я сейчас ярл только по приставке к имени. Ярл без хирда. Меня взяли в вик потому, что Рагнар-конунг пожелал присоединить мою удачу к своей. Ну и, может, потому, что Рагнар считает меня спецом по англичанам. Я ведь болтаю на усредненном англо-саксонском наречии практически как коренной житель Нортумбрии или Мерсии. Это факт, установленный мною еще в прошлый визит на территорию британских королевств. Так-то любой дан может худо-бедно договориться с англо-саксом. Языки, в принципе, одного корня. Но выдать себя за англичанина — это вряд ли. Я тоже вряд ли сойду за англосакса. Коренного. Но за какого-нибудь ирландца — вполне. Это куда легче, чем изображать француза в прошлой победоносной кампании Рагнара. Опять-таки на территории будущей Великобритании я уже бывал. Вот только тогда со мной был мой хирд, автономная единица в составе сводного войска братьев Рагнарсонов.
Сейчас по-другому. Я один. И не потому, что мои хирдманы не захотели пойти со мной. Да любой из них, включая моего побратима Свартхёвди Медвежонка, был бы счастлив идти в вик под знаменем Рагнарова Ворона. Любой бы плясал от радости.
Кроме меня.
Рагнар не взял никого. Опять-таки кроме меня. И вот я один-одинешенек — среди шести десятков скандинавской воинской элиты.
До берегов Британии осталось меньше суток хода. То есть мы почти у цели. Упадем на бедных англичан, как сокол — на домашнюю курочку. Полторы тысячи хирдманов Рагнара-конунга. Лучшие из лучших. Каждый стоит минимум пятерых англичан. Или десятерых. Не важно. Мы пройдем через дружины английских танов, как волки через отару. А король, на чью землю мы высадимся, скорее всего, даже не попробует нас на прочность. Запрется за городскими стенами и будет ждать, когда мы уберемся восвояси.
Сейчас знаменитый стяг с Вороном убран.
Равно как и паруса. Ветер и так активно гонит нас к цели. Я бы даже сказал: слишком активно. Так что на румах полный комплект гребцов. Море волнуется.
Нет, неправильно. Это если бы я шел сейчас на здоровенном круизном лайнере, то мог бы эдак пренебрежительно бросить: «Свежо нынче. Море волнуется».
Но не теперь.
Драккар — превосходный корабль. По средневековым меркам. А это значит: стоит кормчему оплошать и встретить очередную волну не под идеальным углом, и мы схлопочем по полной. С треском, грохотом, потоками соленой воды, перехлестнувшей через борт, и нешуточным риском открывшейся течи.
У нас хороший кормчий. Сейчас это сам Броди. Он — мастер. Команды поступают вовремя, весла вращаются с нужной частотой и нужной силой. Идем штатно. Карабкаясь и соскальзывая, лавируя между валами и ни разу не подставившись под удар.
Я вижу, как нос драккара вспахивает «поле героев железа и ветра». Палуба под ногами то уходит вниз, то резко взлетает вверх, заставляя пружинить коленями. Но эта качка — ерунда в сравнении с ощущениями дренга, который сейчас сидит наверху, привязавшись к мачте, и, возможно, даже получает удовольствие от этакой качельки.
По прикидкам наших мореходов, до земли не близко. Но мало ли. Попадись на нашем пути какой-нибудь островок…
Надеюсь, не попадется.
Драккар Рагнара — примерно в кабельтове от нас. А если по-простому — метрах в двухстах примерно.
Стоп! Только что было вдвое больше. Они что же, сбрасывают ход? Точно! Сбрасывают. Рагнаров флагман больше не лидер гонки. Уступил первенство. С чего бы? Вдруг впереди какая-нибудь гадость?
Мне сразу стало как-то… неуютно. Не то чтобы я боюсь моря и сюрпризов, которые оно может преподнести… Да что врать-то. Боюсь! Еще как! Виду, конечно, не подам, но…
— Эй, Броди! Конунг хочет потолковать с Белым Волком!
— Ага! Слышу! — проревел Бычья Кость. — Эй, Хвити! Рагнар Сигурдсон тебя зовет!
Что ж, можно и потолковать.
Я взобрался на борт. Мотало изрядно, но если держаться за вант [1], то ничего. Флагман Рагнара — метрах в двадцати. Мы как на качелях. Неслабых таких качелях…
Самого Рагнара не вижу. На борту его стоит Укси Плешивый, Рагнаров хольд. Здоровенный детина в центнер весом.
— Ярл! — орет он. — Иди сюда! Конунг зовет!
Неожиданное предложение.
Смотрю вниз. Кипящая черная вода, в которую мерно погружаются весла. И как он себе это представляет? Мне перелететь?
Двадцать метров. Нет, уже поменьше. Сближаются наши кораблики.
Нет, теоретически всё возможно. Закинуть крючья, подтянуть суда борт к борту… Возможно, но рискованно. При таком ветре и волнении может так приложить, что никакие кранцы не спасут.
Броди — рядом. Хлопает по плечам гребцов на руме, и весло прямо подо мной поднимается и замирает горизонтально. Ну, относительно горизонтально.
— Давай, Хвити! — орет Бычья Кость, наваливаясь на конец весла.
Драккары продолжают сближаться. Я вижу, как одно из весел флагмана тоже замирает перпендикулярно корпусу.
Вот только лопасть его — метра на полтора выше, чем у нашего. И продолжает подниматься.
Мне очень хочется спросить этих славных ребят: не спятили ли они?
Но физиономия Плешивого совершенно серьезна. Он даже мысли не допускает, что я, весь такой крутой, побоюсь рискнуть. Да тут и риска нет, с его точки зрения. Спрыгнул на одно весло, пробежался немного, перепрыгнул на другое, и ты уже на месте.
Действительно, ничего трудного. В хорошую погоду. Но если прибавить к этому качку и постоянные «вверх-вниз» на волнах…
Голова еще думала, но организм уже всё решил.
Прыжок, шаг, толчок, два метра над бездной, скользкая от воды лопасть весла под ногой, еще один прыжок… Чуть-чуть не долетел, но успел ухватиться за край щита. И тут же — запястье в тисках, рывок, от которого в плече хрустнуло…
