Владимир Воронов - Клан Красной Звезды. Техника победителей

— Курсант Мак Сим! — наконец-то инструктор назвал мое имя!

Сдерживая нетерпение, выхожу из строя и иду к стоящему в боксе меху. Свершилось! Я стал пилотом меха — шагающего боевого механизма, самого мощного и эффективного оружия для ведения планетарных боев. Позади остались беседы с врачами, в которых я убеждал медиков сделать мне операцию по установке нейронной сети. А также собственно операция и последовавшая за ней крайне болезненная стимуляция образования новых связей между клетками моего мозга. По результатам теоретических занятий я обрел допуск к управлению мехом. Несколько часов назад был получен положительный результат анализа эффективности нейросети. И меня, в порядке исключения, сразу допустили к практическим занятиям!

Шагающее чудовище возвышается над курсантами, подобно горе. Лифт мучительно долго поднимает меня на уровень кабины. Заученно прыгаю в люк ногами вперед, помещая тело в кокон жизнеобеспечения. На голову опускается шлем, подключающий меня к ЭВМ боевой машины через разъемы нейросети. Пока компьютер меха настраивается на нового пилота, чувствую фантомные боли в мышцах. Но вот настройка завершена. Абстрактные разводы перед глазами сложились в объемную тестовую картинку. Шум в ушах превратился в приятный женский голос. Выполняя голосовые команды компьютера, заученно совершаю движения руками и ногами, гоняя по объему маркеры. Их беспорядочные движения стремительно приобретают четкость. Тест пройден! Запуск! Реактор выходит в рабочий режим! Отсчет!

— Два!.. Один!.. НОЛЬ! — Темноту перед глазами сменяет буйство красок.

Компьютер меха передает мне всю информацию об окружающем мире, которую получает сам. Это неописуемо! Я не могу передать свои ощущения, как нельзя словами растолковать слепому, что такое зеленый цвет. Я оставался Максимом Громовым, человеком и главой клана, носящего мое имя. Но одновременно я был шагающим боевым механизмом типа «Колосс-5 МЕ». Полсотни тонн оружия, брони и высокоточной электроники, абсолютно послушных моей воле. Разум говорил, что ничтожные фигурки там, внизу, — остальные курсанты. Но чувства воспринимали только другой мех, внутри которого был инструктор. А остальные… много ли внимания мы обращаем на муравьев под ногами, прогуливаясь с любимой девушкой?

Меня переполняло ощущение мощи и надежности, защищенности и уверенности в своих силах. Это… это нельзя рассказать или услышать! Это можно только пережить самому! Вот почему пилоты говорят, что лишь ради управления мехом имеет смысл жить! Чувство эйфории немного ослабло: кокон проанализировал мой эмоциональный настрой и сделал инъекцию. И я, наконец, услышал слова инструктора, сказанные только мне:

— Добро пожаловать в наше Братство, Мак Сим! Братство по оружию, — он еще что-то говорил, но слова заглушил дикий вой тревоги…

…Вскочив с кровати, несколько секунд я тупо пялился перед собой, не понимая, куда все пропало. И только когда будильник, уже голосом, сообщил текущее время, я окончательно осознал, что это был всего лишь СОН.

Мне никогда не пережить чувства абсолютного слияния с шагающей боевой машиной — не тот возраст. Операцию по имплантации нейросети нужно проводить в 14–15 биологических лет. Когда размеры черепа уже не меняются, но еще возможно образование новых нейронных связей. А мне уже 25. Я слишком стар, чтобы медики могли сделать хоть что-то. Но стоит только услышать, как очередная группа курсантов, едва вошедшая в подростковый возраст, восхищенно обрисовывает родным свои ощущения и события во время первого «слияния» с мехом, — и мне снова снится этот сон. Снова и снова… Уже который год.

Поцеловав сладко спящую Эльзу, встаю. Новый день обещает новые проблемы. Не в моих силах стать моложе на десять лет, чтобы пройти подготовку на пилота. Зато именно на моих плечах лежит ответственность за подготовку всей бригады. К будущим реальным, а не учебным боям. И этот груз должен нести именно я.

Сегодня (так же, как вчера, и декаду назад, а впрочем — и все время, проведенное в учебном центре) мой день расписан по минутам. Поэтому, быстренько осуществив мыльно-рыльные процедуры и выпив чашку травяного отвара, одеваюсь и, уже на ходу застегивая ремень, оттягиваемый на боку кобурой с табельным оружием, спускаюсь в холл семейного общежития. Успеваю как раз к звучащему на территории военного городка сигналу «Подъем!» Мне остается только возглавить колонну бойцов и командиров, начинающих очередную утреннюю пробежку.

Раз-два, раз-два, шире шаг! Армейские сапоги лязгают набойками по бетону. В здоровом теле — здоровый дух. Так что каждое утро все, свободные от нарядов, встречают марш-броском на полдюжины миль. После которого начнется собственно физподготовка.

Из соседнего жилого блока в нашу колонну вливаются молодые курсанты, за которыми с палками в руках бегут инструкторы, «стимулируя» рвение и выносливость отстающих. С торца здания на всех нас отеческим взором взирает Его Величество Анарон Первый. Изображенный на стене в масштабе 10:1, в парадном одеянии и при всех регалиях. Милостью Богов и волею Предков, наследный монарх, всемилостивейший повелитель и самодержец Королевства Свободных Звезд, наследный принц Империи Веганум, герцог того-то и сего-то, а также курфюрст чего-то там еще и прочая, и прочая, и прочая… В общей сложности, набранным мелким шрифтом полным текстом титула заполнена практически вся нижняя половина листа присяги, которую я, от имени Рода, принес монарху некоторое время назад. Потому что верхнюю половину занимает величественный герб Королевства. Со всеми завитками, виньетками, малыми гербами и прочей геральдической чепухой.

Интересно, что на эмблему, выбранную мною в качестве родового герба: на черном щите (бронечасти, как-никак) красная пятиконечная звезда с серпом и молотом и обвивающая все это великолепие снизу девизная лента, местные смотрят с плохо скрываемой смесью противоречивых чувств. Среди которых преобладают зависть и глухая неприязнь. Лаконичная простота, вызванная тем, что у меня не было ни малейшего желания демонстрировать окружающим свое тогдашнее незнание законов геральдики, в их глазах является символом множества поколений благородных предков. Восходящих чуть ли не ко временам, когда предшественники нынешних галактических империй вынуждены были ограничивать сферу своих интересов всего лишь одной планетой.