К своим неполным двадцати двум годам лейтенант императорских военно-космических сил Никита Щербаков еще не успел толком познать всей паскудности неписанных законов человечьей стаи, а лишь столкнулся с надводной частью огроменной глыбы, состоящей из людских пороков и низменных инстинктов. Впрочем, и этой толики хватило, чтобы некогда неисправимый романтик превратился в воинствующего мизантропа.
В столь стремительной трансформации, постигшей неподготовленного к взрослой жизни юношу, виновата, как всегда, оказалась женщина. Точнее говоря, девушка. Но девушка – далеко не простая, а золотая: из той самой пресловутой золотой молодежи.
Белокурая прелестница, завладевшая разумом юного офицера, величалась дивным именем Варенька и приходилась любимой дочерью капитану первого ранга Алексею Орлову, носившему также титул графа Денебола.
Титул сей был пожалован ее блистательному отцу самим государем императором Дмитрием Четвертым. За немалые заслуги пред Империей и как герою последней Галактической войны – покорителю системы Денебола, взявшему на себя тяжкий труд – обеспечить колонизацию этой звездной системы.
Для данной цели высочайшим повелением под начало графа вверялась группировка космических кораблей во главе с тяжелым ракетным крейсером «Крым», на борту которого разместился штаб и личная резиденция командующего. И видимо так было угодно судьбе, что именно на этот флагман для прохождения дальнейшей службы прибыл вчерашний выпускник Императорской Академии ВКС лейтенант Щербаков. Прибыл, дабы следуя давней семейной традиции, не щадя живота своего, честью и правдой послужить России – Матушке, не забывая при всем при этом и карьеру делать: ведь плох тот солдат, что не желает генералом стать. Но, увы, честолюбивым планам не суждено было осуществиться в полной мере, ибо случайная встреча с Варенькой Орловой, имеющей неосторожность кокетливо улыбнуться вновь прибывшему офицеру, круто изменила дальнейшую жизнь юноши. И вместо того, чтобы с головой уйти в дела службы государевой, Никита с головой погрузился в омут неразделенной всепоглощающей любви, пополнив многочисленные ряды тайных и явных воздыхателей светской красавицы.
Капитанская дочка не могла не заметить вожделенных взглядов безусого юнца и совсем нежданно проявила к нему снисхождение, благосклонно разрешив волочиться за собой. Впрочем, сказать «совсем нежданно» в данном случае было бы не очень корректно, ибо молодой человек кроме привлекательной внешности и хоть не высокого, но достаточно рельефного тела имел один крайне полезный в делах обольщения талант – он недурно пел под гитару. Причем знал много песен старинных русских бардов, коих изучал еще в академии, случайно нарвавшись во всемирной сети на сайт, где были выложены сотни песен и баллад конца двадцатого века.
Варвара Алексеевна, как, оказалось, тоже любила музицировать и частенько устраивала у себя в апартаментах музыкальные вечера, где просто божественно исполняла романсы, под аккомпанемент электронного клавесина. На одну из таких посиделок Никита пришел со своей акустической гитарой и, пронзительно глядя в зеленые глаза девушки, запел:
Мой друг – художник и поэт,
В дождливый вечер на стекле,
Мою любовь нарисовал,
Открыв мне чудо на земле…
Песня была исполнена с необыкновенным душевным надрывом и произвела небывалый успех. Малышу Ники аплодировали даже старые боевые офицеры. А капитанская дочка, оказавшись достаточно чувственной натурой, чуть не пустила слезу. И с того дня разрешила лейтенанту находиться подле себя. Но при всем при этом из толпы поклонников ничем не выделяла.
Варвара Алексеевна вообще никого из своих ухажеров не выделяла и могла позволить себе ни к чему не обязывающий безобидный флирт с любым из них. Тем не менее, страстная натура, видимо доставшаяся девушке от ее славного родителя, исподволь, пренебрегая правилами приличия, искала себе партнера, коим, в конце концов, явился довольно неприятный дворянин по имени Серж Арно, служивший на крейсере в чине штабс-капитана.
Если прибегать к языку любимых юношей старинных бардов, то о таких пронырах можно было сказать: «Вы дарите щедро кипящую ртуть. И всюду вас любят и всюду вас ищут». Во всяком случае, почему-то именно эта фраза ассоциировалась у Никиты с мачоподобным образом штабс-капитана, который пользовался скандальной известностью у мужской части офицерского корпуса, но имел, как ни странно, успех у слабой половины человечества, чем частенько любил прихвастнуть. И следует отметить не без основания, ибо щегольское беспутство и смазливая внешность бретера привлекали к нему женщин из разных слоев общества.
Дочь командующего, как казалось юноше, тоже попалась в сети бесстыдного донжуана, и он даже имел наглость отпускать в сторону Вареньки недвусмысленные намеки, явно затрагивающие ее девичью честь.
Как-то в офицерском собрании этот изрядно подвыпивший хвастун принялся бахвалиться перед Никитой своими амурными похождениями, утверждая, что уже чуть ли не месяц беспрепятственно обладает телом капитанской дочки. Три хлестких пощечины тут же немного отрезвили охамевшего до крайности прелюбодея, не преминувшего пустить в ход кулаки. Завязалась драка, коей, впрочем, не суждено было завершиться, ибо драчунов быстро разняли.
Требовать немедленной сатисфакции ввиду не совсем трезвого состояния Сержа Никите не позволила лейтенантская честь. Хотя многие сочувствующие офицеры советовали воспользоваться ситуацией, ибо знали Арно как искусного дуэлянта. Но молодой человек посчитал, что победа, добытая таким путем, не станет бесспорной, а посему поединок перенесли на следующий день
Сошлись на нижней палубе крейсера в огромном зоосаде под сенью диковинных, неизвестных Никите деревьев, по которым, кроме пернатой разноголосой братии, скакали белки, бурундуки и тому подобная живность.
Дрались на шпагах. Никаких бластеров, плазменных излучателей, импульсных пистолетов, не говоря уже о таких атавизмах, как пороховое оружие. Только шпаги. А еще чистые накрахмаленные сорочки с кружевными манжетами, высокие ботфорты поверх обтягивающих лосин, да широкие тугие пояса из красного бархата. Все как у далеких предков живших веков этак двенадцать тому назад.
Немногословные секунданты осмотрели оружие дуэлянтов. Для проформы предложили разойтись миром. Презрительная ухмылка Сержа и упрямый жест малыша Ники дали понять, что никакого примирения быть не может. Соперники просто рвались в бой и когда, наконец, с формальностями было покончено, бросились друг на друга с яростью характерной диким животным.
