Командир разведчиков стоял вместе со своим заместителем и, покуривая сигарету, прищурившись поглядывал на утреннее небо. Чистота и темная синева небесного свода постепенно исчезала под лучами восходящего солнца, превращаясь в светло-голубой, наполненный позолоченным светом, океан. Глядя на это небо в душе вспыхивало чувство чего-то светлого, чистого, незамутненного происходящими со страной и людьми событиями. Союз стоял на грани распада, князьки некогда советских республик тащили одеяло на себя, каждый старался урвать столько, сколько возможно. Армия еще держалась, но и здесь уже намечалась тенденция краха и развала. Заставы на Таджико-Афганской границе одна за другой закрывались, людей переводили в другие части, некогда огромная советская империя сдавала свои посты без боя.
Командир сплюнул на сухую каменистую землю и с тоской посмотрел в сторону штаба. Сегодня ночью на заставу прибыли гости. Подробностей старший лейтенант не знал, но с утренней побудкой получил приказ выдвинуться к ущелью, что ведет на Афганскую территорию и сопроводить "знатного гостя" на ту сторону. Самого ведомого он еще не видел, тот расположился в здании штаба и пока не показывался на глаза. Если промедлит еще минут десять, то местные моджахеды, которые и так встают рано, крайне заинтересуются, куда это направилась группа разведчиков в составе пяти человек, а с ними неустановленное и незнакомое лицо. Живо просигнализируют патрулям бандитов на той стороне. Встревать в кровавые разборки, когда до перевода на "большую землю" осавалось совсем немного, командир не хотел. И так достаточно просидел на одном месте, пора и честь знать.
Заместитель, крупный мужчина, одетый в маскхалат по местной моде, поправил оружие на плече и спросил:
- Сколько он уже там будет морду плющить? И так задержались.
Старший лейтенант с ненавистью посмотрел в сторону штаба, отшвырнул окурок и неопределенно пожал плечами. Жест вышел слишком нервным и заместитель, знавший командира е первый год, сразу смекнул, что тому тоже не нравиться сложившаяся ситуация.
Дверь штаба скрипнула и на ровную каменистую площадку, заменявшую плац, вышел невысокого роста широкоплечий крепыш, одетый также как и разведчики в маскхалат и лыжную шапочку. Незапоминающиеся черты лица, средне посаженные глаза, средней оттопыренности уши, в общем — все среднее. Так, как и должно быть у разведчиков. За спиной виднелся ствол снайперской винтовки. По пламегасителю старший лейтенант распознал СВУ, стоящую на вооружении у спецподразделений. Пояс с сумочками для патронов и мини-бинокля, универсальной аптечки в пенале прятался за накинутым сверху плащом, вывалянным в местной пыли. Какого-то другого оружия, кроме винтовки, командир не заметил. И это ему понравилось. Вряд ли снайпер спецподарзделения, а это был именно он, выйдет на задание без ножа и пистолета, а может быть и пистолета-пулемета. Спрятать оружие так, чтобы оно не бросалось в глаза и двигаться, будто его нет, мог только профессионал. Уважение к ночному гостю у старшего лейтенанта резко возросло.
Увидев вышедшего из штаба мужчину, разведчики стали стягиваться к командиру. Вкратце они знали, что им предстоит долгий переход на территорию противника, хотя именно сейчас, когда Союз уже вывел свои войска из Афганистана и тот считался "дружественной" страной, многие ветераны не изменили своего мнения в свете новых политических веяний. Как были на той стороне "духи", которые производили наркоту, так там и остались. И хлопать их по плечу при радостной встрече никто не собирался.
Отряд быстро собрался, попрыгали, похлопали по карманам. Кто курил, тот давно накурился в курилке и сейчас отмахивался рукой, рассеивая дымовой выхлоп изо рта. Крепыш-снайпер подошел к отряду и молча протянул упаковку жевательных пастилок. Никто не стал удивляться, что у парня есть такая заграничная вещь. Уговаривать никого не пришлось — чтобы не демаскироваться дружно зажевали по пару штук. Выплюну как раз на границе, — решил про себя командир, тщательно разжевывая резиноподобную субстанцию и сглатывая сладкую слюну.
Снайпер взглянул на часы, и старший лейтенант понял его намек. Поправив автомат на плече, он размеренно потрусил вниз по тропинке с заставы к входу в ущелье. Остальные бойцы тут же вытянулись в колонну и не отставали от командира. Снайпер шел третьим. Ночью он не смог поговорить с бойцами разведгруппы, операцию пришлось начинать в дикой спешке, командование не хотело осложнений, которые могли возникнуть, упусти они объект.
Ахмед, по прозвищу Рука Аллаха (любят они такие высокопарные позывные), один из самых надоедливых полевых командиров, еще во время Афганской компании был у всех как кость в горле. Торговля оружием, наркотиками, нападения на колонны транспорта и техники, выводимой в Союз — ему этого было мало. Прошло совсем немного времени, а он уже готовил диверсию на территории одной из союзных республик с целью дальнейшего захвата территории и присвоения ей суверенитета. Этакое карликовое княжество с местным царьком, каким уже себя видел Ахмед. В свете происходящих событий, руководству спецподразделения, где проходил службу Шорох (наш снайпер), это не понравилось. Мало того, что каждый из глав государств тащит одеяло на себя, так еще и всякие террористы обнаглели донельзя, если уже замахиваются на захват союзных земель. Поэтому было принято решение афганскую сволочь задавить, а банду уничтожить.
Разработкой операции занимались в буквальном смысле на коленке, так как сведения о нахождении Ахмеда поступили недавно. Он инспектировал лагеря подготовки боевиков, которые располагались в восьмидесяти — ста километрах от границы с Таджикистаном. В каждом лагере он задерживался не более чем на сутки, и объехать свои владения мог дней за десять. О местонахождении таких лагерей руководство знало, к каждому лагерю, что находились ближе всего к границе — а таких было три — отправили снайпера с группой прикрытия, использовав для заброски группы разведчиков с местных застав. Если бы воспользовались вертолетами, то моджахеды, заметив несколько единиц техники, сразу ушли бы в подполье, попрятались в свои вонючие ямы и носа не казали бы, а Ахмед удрал бы в Пакистан и, пересидев там некоторое время, вернулся. Аналитики прогнозировали полный распад Советского Союза на конец 1990 — начало 1991, все политические настроения говорили об этом. Попробовать удержать власть силой ни к чему бы не привели — президент боялся собственной тени, а система настолько прогнила, что не подлежала восстановлению.
