А вдруг это послание — часть зреющего заговора? Шорр Кан нервно вытер пот со лба. За прошедшие почти два десятка лет после его воцарения на троне Галактики на него покушались не менее сотни раз. Несмотря на все меры предосторожности, шесть его двойников погибли во время дальних космических перелетов, а один болван ухитрился даже утонуть в Атлантическом океане вместе с Лианной и обеими дочерьми, Анной и Виленой (к счастью, все они тоже были двойниками).
К счастью в метрополии подобных неприятностей не случалось уже давно. Дворец галактического императора, а вернее — огромный комплекс зданий, занимал площадь в десять квадратных километров на побережье Средиземного моря, и был буквально напичкан хитроумными антитеррористическими приборам и датчиками, а также бесчисленными агентами службы безопасности, в основном телепатами и экстрасенсами. Злоумышленник при всем желании не мог пробраться к центральному дворцу ближе чем километр. Воздушное пространство над всей территорией древнего государства Греция защищалось тройным «космическим зонтиком», и ни один летательный аппарат не мог бы приближаться к Терре с воздуха — его бы тотчас уничтожили. Да что там летательный аппарат — даже шальной комар не мог проскользнуть в покои императора!
Шорр Кан криво усмехнулся и невольно покачал головой, удивляясь самому себе. И было чему удивляться! Добрых два десятка лет он тщательнейшим образом выстраивал и укреплял систему собственной безопасности. И вчера вечером разом похерил все, что создавалось с таким трудом! Каким-то невероятным образом (может, дело не обошлось без магии?) его уговорили провести тайные переговоры именно здесь, во дворце, в самом центре Империи. Его вынудили открыть коридор в космосе для корабля-невидимки, его заставили усыпить всех обитателей дворца, включая императрицу Лианну. И как он, старый осел, мог согласиться на такие чудовищные, унизительные условия? Он, который порой не доверял собственной тени? Немыслимо, невозможно…
Все так. Но была одна маленькая деталь, которая заставила его совершить этот безумный во всех отношениях поступок. Человек, который должен был с минуту на минуту войти в кабинет, являлся злейшим врагом его ближайшего друга Моргана Чейна. Более того, этот человек каким-то непонятным образом сумел некоторое время удерживать всесильного галактического мессию в плену, а по слухам, даже серьезно ранить! Ранить — неуязвимого Звездного Волка, которого двадцать три года назад не сумела уничтожить даже металлическая змейка, начиненная радитом и проникшая в его внутренности! Нет, с таким интересным человеком имело смысл познакомиться лично, и даже рискнуть головой. Не своей, конечно, а очередного болвана-двойника.
Внезапно дверь слегка скрипнула. Шорр Кан вздрогнул и на всякий случая вынул из кармана второй бластер. Вчера утром техник целый час провозился с петлями, заставив их слегка и как бы естественно скрипеть при малейшем открытии двери. Эта маленькая хитрость ничуть не нарушала условий договора с тайным гостем, но чуть-чуть склоняла чашку весов судьбу в пользу хозяина.
В глубокой тьме, царившей в кабинете, ничего нельзя было различить. Шорр Кан в какой уже раз пожалел, что не надел инфракрасные глазные линзы. Пришелец их все равно бы не смог заметить, а жить стало бы легче. Впрочем, довольно с него двух бластеров! Увлекаться средствами защиты не стоило, иначе вся встречу могла бы пойти насмарку.
Скрип стих, и вновь воцарилась тишина. Шестым чувством Шорр Кан понял, что отныне в кабинете появился кто-то третий.
— Приветствую вас, император, — внезапно со стороны окон послышался чей-то густой, бархатистый голос. Чей-то? Нет, этот голос был хорошо знаком Шорру Кану, пусть и только и по видеозаписям, полученным автоматическими зондами службы Внешней Разведки. Странный акцент был типичен для планеты Арктур-2, или иначе Голконды, жители которой вот уже сотни лет демонстративно не разговаривали на галакто, предпочитая свой родной язык. Но этот голос невозможно было спутать ни с каким другим!
Двойник, сидевший за столом, слегка привстал и дружески прижал руку к сердцу (Шорр Кан хотел этим жестом убедить гостя, что хозяин безоружен).
— Президент Лейтон? — с удивлением произнес двойник то, что мысленно передал ему Шорр Кан. — Признаюсь, не ожидал, что именно вы прибудете на Терру.
В темноте послышался легкий смешок.
— Честно говоря, я и сам этого от себя не ожидал. Мне уже за семьдесят, и все это время я практически не покидал Голконды, если не считать полетов на наши луны. Как вы знаете, наш народ ведет замкнутый образ жизни. Мы прохладно относимся к гостям, а еще больше не любим путешествовать. Знаете ли, нам хорошо и без Галактики… Но когда-то случается и самое невероятное! Я собирался направить на Терру своего секретаря или одного из министров, но вместо этого вдруг поднялся сам на борть звездолета. Мне даже показалось, что здесь не обошлось без магии…
Шорр Кан вздрогнул. Точно такая же мысль недавно посетила и его самого! Странное совпадение.
Двойник повернул голову к окну и дружелюбно произнес:
— Надеюсь, вы удовлетворены мерами безопасности, которые я предпринял по вашей просьбе?
— Да. Пока — да.
— Тогда быть может, стоит включить свет? Согласитесь, глупо разговаривать, не видя друг друга. Кресло вас ждет, президент Лейтон! А также бутылочка доброго испанского вина. Признаюсь, самое лучшее, что есть на Терре — это вино!
Ответ оказался обескураживающим.
— Извините, император, но я бы предпочел остаться там, где нахожусь. И свет излишен. Прошу не обижаться, но первая встреча — это всего лишь первая встреча! Жители Голконды пришли бы в страшное негодование, если бы узнали о моем визите на Терру. Для нас эта планета — табу.
— Но почему? — удивленно спросил Шорр Кан устами своего двойника. — Ваш народ, насколько мне известно, корнями своей истории уходит в далекое прошлое Терры. С другими галактическими мирами вы демонстративно не поддерживаете никаких отношений, ни дипломатических, ни торговых, считаете гуманоидов и тем более негуманоидов низшими расами… Но ведь земляне — ваши собратья!
— Бывшие собратья, — уточнил президент Лейтон. — Наши пути давно разошлись. Впрочем, этого следовало ожидать. Уж слишком разные у нас представления с другими терранскими народами о красоте, о морали, о свободе… Для нас уровень богатства человека определяет степень его нравственных качеств — если, разумеется, он не занимается явным воровством, — а у нынешних терран золото и деньги порой ассоциируются с грязью и безнравственностью. Но это же явный абсурд, богатство — это отметина Бога! Богатые по своей сути нравственнее бедных. Нищие же сами виноваты в своей нищете, и потому не достойны не только помощи, но даже жалости… Словом, вот уже много веков мы и терране являемся как бы двумя различными видами людей. Не расами, а именно видами! Не стану скрывать, что мы ставим себя, голконян, намного выше терран, этой вырождающейся, слабой толпы рабов…
