Когда за помощником и вопящим мальчишкой закрылась дверь, Мерфи провернулся к квартирмейстеру:
— Ты понял, Брут? Защиты нет!
— Угу, понял. Нагрязнил ты изрядно. Надо бы уборку навести и жмура выбросить.
— К дьяволу уборку! Время не ждет! Мы немедленно идем за сокровищами!
* * *
«Либерталия» дрейфовала на геостационарной орбите астероида, зависнув в зените над недавно построенными ангарами. В них уже скопилось столько отлитого в мерные слитки драгоценного металла, что каботажный бот курсировал постоянно, меняя экипаж раз в несколько часов.
Астероид представлял собой сплошь утыканную разнокалиберными сталагмитами поверхность, делающую нереальным передвижение по ней ни на чем, кроме как на супертяжелой гусеничной технике. Про пешеходные прогулки здесь можно было забыть, что несказанно облегчало жизнь новым собственникам «Счастья», ибо делало невозможным хоть какое-нибудь партизанское движение. А то, что убиты не все федералы, Мерфи подозревал.
Он не мог этого объяснить: все шло отлично, но буравчик беспокойства постоянно ввинчивался в позвоночник. Именно этот зуд между лопатками спас его тогда, при дворцовом перевороте. И тогда, когда этот переворот принял неуправляемую форму и перерос в революцию. И еще сотни, тысячи раз.
Все замороженное мясо из трюмов «Либерталии» по-быстрому разморозили, потеряв на экстренной разморозке процентов семьдесят. Но и оставшихся тридцати процентов хватило для того, чтобы обеспечить постоянный конвейер погрузки-разгрузки.
Размороженные замедленно ворочали пластиковые ящики с драгоценным металлом, тупо глядя по сторонам и пуская слюни. Подгоняли их пинками и электрическими зарядами надсмотрщики, в которых срочно пришлось переквалифицировать часть команды. Как на людей, на «отмороженных» никто не смотрел, ибо они не были людьми в традиционном понимании этого слова. Мозговая деятельность после криогена восстанавливалась долго, иногда месяцами, а тут их сразу после процедуры разморозки обкололи стимуляторами, энергетиками и погнали на работу. Да и все равно: в расход по завершению операции.
— Кэп! — в рубку просто ворвался все сметающим вихрем Бабута. — Там такое нашли, такое! Валить надо отсюда по-быстрому, пока не жахнуло!
— Что еще? — похолодел Мерфи.
Неужели не зря буравчик предвкушения опасности не давал ему в полной мере насладиться триумфом?
Квартирмейстер молча поднял глаза от экрана планшета, где вел учет загруженного на «Либерталию» и распределял добычу равномерно по трюмам судна.
— Кэп! Хрен его знает, что это такое, ну уж сильно на бомбу похоже! Радиационно фонит и цифры с буквами какими-то на дисплее пляшут!
— Что? — взревел капитан. — Картинку мне на мониторы и сапера туда!
— А кто у нас сапер? — глумливо поинтересовался неестественно спокойный Брут. — Не ты ли старину Уилли отправил между дюзами прогуляться?
— А потому что нефиг грев крысить! Да и толку от него было, как от свинопоня молока.
— Так кто сапер на сегодня? У нас нет человека, способного с бомбой разобраться. Конечно, если это бомба, — квартирмейстер развернулся к голомониторам БИЦа: на них появилась картинка с устройством, о котором и шла речь. — А всех федералов ты в расход пустил.
— Брут, твою маму восемь раз, ты еще меня носом тыкать начни! — Аллан Мерфи тоже уставился на объемные экраны, разглядывая опасно выглядящую сферу из черного матового металла, на дисплее которой быстро менялись какие-то значки. — Старшего канонира отправьте, он в теме должен быть.
Робот-режиссер приблизился к сфере, и дисплей устройства занял весь монитор.
— Бабута, что за знаки? Обратный отсчет? Время? Запрос пароля?
— А хрен его знает, Кэп, — боевик изрядно нервничал. — Абракадабра какая-то. Да ни клавиатуры, ни сенсорной панели все равно нет, так что давай валить отсюда, все равно не разблокируем!
— Ты мне еще поуказывай! — взвился капитан. — Мне в качестве советчика одного Брута за глаза!
Квартирмейстер, будто услышал что-то смешное, рассмеялся. Мерфи с Бабутой уставились на него, словно спрашивая, не тронулся ли тот умом.
— А Камский молодец, — пояснил Брут. — Я только сейчас понял! Он и не собирался весь астероид пилить. Если такое количество металла появится на рынке — рынок просто рухнет и наш аферист из охренительно богатого чувака станет просто богатым чуваком.
— Да ладно, — не поверил Бабута. — Это ж какое количество бабок на молекулы по космосу распылить!
— Дурак! — сказал квартирмейстер. — Экономика — штука забавная. Чем чего-то больше, тем оно дешевле. А чем его меньше, тем оно дороже. И надо взять ровно столько, чтобы это самое что-то осталось редкостью и не подешевело. Короче, ты пират, вот и будь им. А этими материями голову не забивай.
Истошно завопил зуммер боевой тревоги.
— Ну что еще? — аж подпрыгнул в кресле Мерфи. — На юте! Что у вас?
— Капитан! — Голос дежурного звенел паническими нотками. — Засекли тяжелый линейный линкор с полным боевым охранением! Идут фордевиндом четко в нашу сторону.
Все находящиеся в рубке одновременно побледнели. У «Либерталии», да еще находящейся в дрейфе, против даже одиночного линкора не было никаких шансов. То есть абсолютно. И все это понимали. Единственный шанс спастись при подобной встрече — избежать боя и уйти, используя преимущество в скорости и дальности хода. Но не из дрейфа — не успеют маневровые дюзы развернуть баркентину и придать ей ускорение, достаточное для развертывания всего парусного вооружения. А без этого — конец.
— Канонерские палубы! — взревел капитан. — Рельсовые орудия к бою! Всему личному составу занять места по боевому расписанию! Старший канонир! Ты где, твою мать?
— Уже с астероида на борт летит, — тихонечко подсказал Бабута. — Сами же его разбираться с бомбой отправили.
— Черт, — выругался Мерфи. — Минное заграждение успеем поставить?
— Аллан, — квартирмейстер положил руку на предплечье капитана и слегка надавил на него, тем самым заставляя выключить внутреннюю связь, — судороги все это — надо договариваться.
— С кем? — удивился Мерфи.
— С Камским. Сто процентов — это он за металлом сюда явился. И что-то мне подсказывает, лично.
* * *
Элен Камская потерянно бродила среди суетящихся пиратов, срочно покидающих астероид. Совсем недавно она безропотно позволила себя нарядить в этот вонючий рабочий скафандр и также безропотно таскала ящики, загружая их в эпизодически открывающуюся пасть каботажного бота. Ранее раздражительная и нетерпимая к резким звукам, сейчас она даже не реагировала на рвущую слух пронзительную боевую тревогу.