— Хорошо, Джонсон. Начнете как новобранец. Вам еще придется заслужить нашивки.
— Да, сэр, конечно, сэр. — Джонсон прошел туда, где стояли новобранцы. С каждым шагом его походка и поведение менялись. Начал он угодливо согнувшись, а когда дошел до конца помещения, распрямился и шел гордо.
Гардемарин двинулся дальше вдоль строя. Вызвались добровольцами двадцать человек, но он отобрал только троих.
Час спустя в поисках новобранцев появился сержант морской пехоты Совладения.
— Никаких мятежников и дегенератов! — сказал он. Отобрал шестерых молодых людей, осужденных за уличные разборки, поджоги, нанесение увечий, сопротивление при аресте, нападение на полицейских и различные другие правонарушения.
— Уличные банды, — сказал Халперн. — Вполне подходят для морской пехоты.
Наконец их отвели обратно в загон для осужденных и предоставили самим себе.
— Ты на самом деле ненавидишь СВ? — спросил Марк.
— Мне ненавистно то, что он делает.
Марк кивнул, но Халперн только усмехнулся.
— Ты ничего не знаешь, — сказал он. — Угнетение? Расстрелы мятежников? Конечно, все это СВ делает, но это не самое худшее. Это симптомы, а не причина. Все дело в их проклятой так называемой разведывательной службе. Подавление научных исследований. Цензура научных журналов. Они даже не делают вида, что продолжают фундаментальные исследования. Когда в последний раз у дипломированного физика возникла стоящая идея?
Марк пожал плечами. Он ничего не знает о физике. Халперн улыбнулся. В его улыбке не было тепла. В голосе звучала горечь.
— Они говорят, что сохраняют мир. Что всего лишь не допускают возникновения нового оружия, новых военных технологий. Вздор! Они все остановили из страха, что кто-нибудь где-нибудь когда-нибудь…
— Заткнись! — Говорил рослый волосатый человек, большой живот которого нависал над поясом комбинезона. — Услышу еще раз это сучье нытье, разнесу твою хреновую голову.
— Эй, полегче, — ответил Халперн. — Мы здесь все заодно. Мы должны объединиться против классового врага…
Рука рослого взметнулась без всякого предупреждения. Он ударил Халперна по зубам. Халперн согнулся и упал. Головой он ударился о бетонный пол.
— Я тебе велел заткнуться. — Человек повернулся к Марку. — Хочешь что-то сказать?
Марк был в ужасе. «Я должен что-то сделать, — думал он. — Сказать что-нибудь. Все, что угодно». Он попытался заговорить, но не смог.
Рослый человек улыбнулся и пнул Халперна в бок.
— Я так и думал. Эй, да ты неплохо выглядишь, парень. Нам куковать в проклятом корабле без баб полгода. Хочешь ко мне в койку? Я о тебе позабочусь. Прослежу, чтобы тебя никто не обижал. Тебе понравится.
— Оставь парня в покое. — Марк не слышал, кто это сказал. — Я сказал, отвяжись от него.
— Кто там пасть разевает? — Волосатый мужик оттолкнул Марка к стене и повернулся к говорящему.
— Я.
«Новичок выглядит не очень внушительно», — подумал Марк. Лет сорока, стройный. Однако не худой. Мужчина стоял, сунув руки в карманы комбинезона.
— Оставь его в покое, Карпер.
Карпер улыбнулся, шагнул к новичку и попытался нанести удар. Но тот увернулся и ударил Карпера ногой в голову. Карпер отшатнулся, и в этот миг на него обрушились два новых удара; он ударился головой о стену. Тогда новичок приблизился и уверенно ударил Карпера по почкам. Рослый мужчина упал и покатился по полу.
— Пошли, парень, тут воняет. — Новичок улыбнулся Марку.
— Но мой приятель…
— Забудь о нем. — Он махнул рукой. В загон вошли пятеро охранников. Они подняли Халперна и Карпера и унесли их. Проходя мимо Марка и его нового знакомого, один из охранников подмигнул. — Видел? Может, еще увидишь своего друга, а может, нет. Они не любят тех, кто создает проблемы.
— Билл не создавал проблем! Это другой все начал! Это несправедливо!
— Парень, насчет справедливости тебе лучше забыть. Иначе конца твоим проблемам не будет. Есть покурить? — Он взял у Марка сигарету, взглянув на пачку. — Спасибо. Как тебя зовут?
— Марк Фуллер.
— А я Дуган. Зови меня Бифф.
— Спасибо, Бифф. Думаю, мне была нужна помощь.
— Еще бы. Черт, это было забавно. Да и Карпер все равно начинал действовать мне на нервы. Сколько тебе лет, парень?
— Двадцать.
А этому что нужно? Боже, неужели он тоже ищет товарища по койке?
— Ты не выглядишь на двадцать. Налогоплательщик, верно?
— Да… но откуда ты узнал?
— По тебе видно. И что делает здесь парень-налогоплательщик?
Марк рассказал.
— Это было несправедливо, — закончил он.
— Опять это слово. Ты учился в колледже? Читать умеешь?
— Ну, все умеют читать. Дуган рассмеялся.
— Я не умею. Не очень хорошо. И готов биться об заклад, ты единственный во всем загоне, кто прочел целиком хоть одну книгу. Где научился?
— Ну… в школе. Может, немного дома.
Дуган старательно выпустил кольцо дыма. Оно повисло в воздухе между ними.
— Я ни разу не видел видиск, пока меня не загнали в школу, а там никого не заботило, смотрим мы на экран или нет. Мог бы кое-чему научиться, но… слушай, может, ты знаешь то, чего не знаю я. Хочешь держаться меня?
Марк подозрительно посмотрел на него. Дуган рассмеялся.
— Эй, я не содомитствую с мальчишками. Во всяком случае, для этого меня нужно долго держать взаперти. Но человеку нужен приятель, а ты своего потерял.
— Да. Хорошо. Хочешь еще сигарету?
— Лучше прибережем их. Они нам еще понадобятся. Нарядный офицер открыл дверь загона.
— Классификация, — крикнул он. — Выходите через эту дверь.
— Надо идти побыстрее, — сказал Дуган. — Пошли. Вслед за другими они прошли длинным коридором и опять оказались в большой комнате. В конце комнаты стояли столы, и за каждым сидел надзиратель. Постепенно Марк и Дуган дошли до одного из них.
Надзиратель едва взглянул на них. Они назвали свои имена, и он набрал их на клавиатуре, встроенной в стол. Принтер загудел, и из него выпали две бумажные полоски.
— Есть предпочтения? — спросил надзиратель.
— А каков выбор, приятель? — спросил в ответ Дуган.
— Я тебе не приятель, — усмехнулся надзиратель. — Танит, Спарта и планета Фулсона.
Дуган содрогнулся.
— Ну, мы, конечно, не хотим на планету Фулсона. — Он сунул руку в карман Марка, достал пачку сигарет и положил на стол. Сигареты исчезли в комбинезоне надзирателя.
— Значит, не Фулсон, — сказал надзиратель. — Да, я слышал, что на Спарте осужденных освобождают. — Он больше ничего не сказал, но выжидающе посмотрел на них.
