панике, но вдруг, как по щелчку пальцев, тревога резко отошла на второй план, даже не оставив за собой воспоминаний, и появилась необыкновенно яркая и тёплая волна, что прошла по телу с головы до пят. Зрение стало на удивление резкое, будто бы смотришь на всё через приблизительную линзу. Теперь уже расслабленный Кит с открытым ртом стал смотреть вокруг и удивляясь переменам в окружающем мире, деревья расплывались и двигались из стороны в сторону, стволы их уходили далеко в небо, будто бы касаясь самого небосвода.
Кит начал понимать, что он испытывает не совсем обычные ощущения, что присущи каждому человеку, но ему не хотелось прекращать. В его душе и теле было приятно и радостно абсолютно без каких-либо причин, на лице появилась широкая улыбка.
«Какое же блаженство… мне всегда нравилось жить, но сейчас жить здесь и сейчас – что-то невероятное» – подумал Кит, непроизвольно закатывая глаза.
Кит, испытывая в этот момент чрезвычайно большую любовь ко всему вокруг, начал обнимать стволы деревьев, плотно прижимаясь лицом к грубой коре. Он был благодарен матери-природе за возможность оказаться в земном раю и получить такие прекрасные эмоции.
Спустя несколько минут он сел у дерева, закрыл глаза в немом блаженстве и уснул.
Тем временем, Дитмар и Грант разлеглись на своих одеялах. Дитмар смотрел в бездонное синее небо и рассуждал вслух:
– Вроде небо как небо, точно такое же, какое видно с нашего острова, а люди совершенно иные, не говоря уже про их кровожадные обычаи. Сама земля другая.
– Да, под одним небом, но все разные… – ответил Грант – я вот думаю о другом, почему эти люди едят себе подобных? Почему приплывающие сюда путешественники оказываются в западне чужих традиций? Похоже на то, что условия заставили предков этого племени приспосабливаться и выживать, но времена изменились, а дикая деревня так и осталась дикой. Они до сих пор приносят кровавые жертвоприношения…
– Этот народ стоит на месте, следуя древним устоям, точно также, как стоит на месте деревня Ламтар, и, хотя обычаи этого острова кажутся нам намного более дикими, для кого-то полная изоляция нашего поселения от внешнего мира покажется страннее, чем каннибализм. У всех свои стандарты, люди всегда будут судить, от их суда свободны только мёртвые… – сказал Дитмар устало – я не могу выбросить из головы смерть членов нашей команды, ведь из-за моей недальновидности они погибли, из-за моего гнева на них. Я отпустил людей в свободное плавание и вот что из этого вышло – их одурманили каким-то раствором и разделали как скот, а ведь если бы я держал их ближе к себе…возможно, мы бы сейчас были здесь все вместе – подавленно продолжил Дитмар.
– Это взрослые люди и у каждого есть своя голова, не вини себя. Не было никакой гарантии на выживание хоть кого-нибудь из команды, все это знали и, тем не менее, отправились в путь, а когда дело начато, то не стоит сомневаться, нужно действовать до конца! – восторженно ответил Грант – пусть я не лидер, как ты, и не так силён, но во мне есть сильный дух, который не позволит мне умереть трусом, ведь мы начали это путешествие, чтобы доказать самим себе, что не боимся окружающего жестокого мира и готовы его изучать и покорять – закончил пламенную речь Грант.
– Спасибо, порой ты очень умело вставляешь мне мозги… – сказал улыбающийся Дитмар.
Ещё немного отдохнув, Дитмар и Грант ощутили приближение вечера. Они решили отправиться на поиски Кита, которого уже долгое время не было рядом.
Побродив около часа по лесу, они обнаружили спящего Кита у дерева.
– Все дерево в слюнях, а на его губах ссадины…кажется, он очень полюбил это дерево… – удивлённо сказал Грант.
– Более того, по его щекам размазан ягодный сок, похоже, он ошибся в выборе того, что съел… – сказал Дитмар.
Дитмар и Грант подошли к лежачему Киту. Дитмар наклонился и легонько похлопал его по щеке:
– Аааа!.. – сказал Кит, проснувшись от тяжелого кошмара.
– Что с тобой, Кит? – спросил Дитмар.
– Я…не знаю? – в недоумении сказал Кит.
Дитмар встал на ноги и повернулся к Гранту:
– Надо дотащить его до нашего лагеря, может со временем он придёт в себя.
– Да, другого выхода нет…придётся потратить время на его детские шалости – ответил Грант.
Команда вернулась на место привала под ночь.
На небе луна, словно круглое окошко с ярким светом, освещает белыми лучами лесную поляну. Дитмар и Грант достали ещё одно одеяло из сумки и положили на него Кита. Он спал крепким сном младенца в то время, как остальные также готовились ко сну.
Грант уснул сразу, а Дитмар долго валялся и мучился, думая над всем произошедшим. Наконец, он решил разведать местность и заодно прогуляться.
Ночь была тихая, безветренная, только местные птицы и насекомые издавали постоянные певчие и стрекочущие звуки.
«Похоже на то, что наше расположение до сих пор не раскрыли, это хорошо, но что же нам делать дальше? Завтра нужно двигаться вперёд и попытаться найти песчаный берег, на нём будет лучше видимость и у нас появится больше шансов найти лодку, которую мы оставили по прибытии. Надеюсь, она до сих пор там, иначе… мы покойники…»
После недолгих размышлений Дитмар пошёл дальше, рассматривая землю, по которой идёт. На ней он видел разнообразных хищников насекомого мира, которые активизировались в ночное время для охоты.
«Что-ж, по-видимому народ Тамту доброжелательно относится к своим соплеменникам, но не признает чужаков, можно ли считать это средством предосторожности от недоброжелателей? Навряд ли, ведь мы приплыли сюда с добрыми намерениями, но нам оказали очень горячий приём…»
Дитмар шёл и смотрел на луну, он вспоминал о своей жизни в деревне Ламтар:
«Одинокая луна на тёмном, безоблачном небе. Она всегда одинока, даже пусть выпадет возможность оказаться среди многочисленных звёзд или облаков. Независимая, не терпящая чужих ошибок, может, она и хотела бы чьей-то компании, но всегда дистанцируется из-за собственных, мучительных дум, ей не важно, что думают другие, ведь некоторые хранят в своём разуме целый мир, подобно ей…»
Дитмар испытывал грусть, но это была приятная грусть от осознания не безупречности мира. Дитмар был рад, что его голова в порядке, он всё также может трезво размышлять и осознавать своё место, несмотря на многие тревожные моменты в его жизни.
«Я никогда не находил себе нужного места, все люди мне чужды, они вечно думают о чем-то другом: о доме, о семье, о еде…а я, сколько себя помню, всегда летал в облаках,
