Перед Фениксом с еле слышным шелестом раскрылись двери в Зал Врат и молодой Вектор тут же оказался под прицелом тысяч глаз, внимательно разглядывающих того, кто сегодня поведет их в, возможно, последний бой.
На него смотрели зилоты, для которых их командир уже успел стать иконой — один из них, простых бойцов первой линии, умудрившийся подняться выше спесивых Высших Тамплиеров. Холодно поблескивающие объективами, молча ждали приказа Драгуны, управляемые теми из протоссов, кто больше не мог сражаться сам — калеки и увечные, добровольно согласившиеся навеки запереть себя в напоминающем паука роботе. Настороженно всматриваются стоящие особняком Высшие, считающие, что слабость Дара равна слабости интеллекта и теперь медленно и со скрипом меняющие свое мнение.
В полной тишине Феникс прошел к Вратам — огромной золотой арке с мягко светящимся синевой сгустком пси-энергии в центре. С некоторым усилием отвел взгляд от наблюдающей за ним армии и посмотрел на согнутую в локте руку. Медленно сжал пальцы, посылая легкий импульс в кристалл, закрепленный на запястье. Он медленно засветился, принимая в себя поток силы, и едва ощутимо завибрировал, резонируя с Даром своего хозяина. Следом за ним вспыхнули кристаллы, разбросанные по доспехам Вектора, и засияли на мгновение активированные щиты.
Медленно подняв ослепительно сияющее лезвие над головой, Феникс произнес короткую фразу — единственную, что имела сейчас смысл:
— Жизнь за Аиур.
Ответом ему был лес сверкающих лезвий, поднятые в салюте кулаки Высших Тамлиеров и острые как бритва конечности Драгунов, поднятые над головой.
И тихое, но показавшееся громоподобным в своем единодушии:
— Жизнь за Аиур.
Они не кричали, не потрясали оружием и не срывали голосовые связки в попытке заставить содрогнуться врагов. Это не было боевым кличем, призванным прогнать из своего сердца страх и поселить его в сердцах противников. Это было Истиной, смыслом жизни любого Тамплиера — и стоящие перед Фениксом просто озвучили эту истину.
— Призмы развернуты, Аладар, — отрапортовал Артанис.
— Начинай.
Мир вспыхнул яркой синевой и привычным ощущением телепортации — как будто тебя разбирали на кусочки, чтобы собрать в другом месте.
Я пропустил момент, когда видение заполненной Тамплиерами палубы сменилось угольной чернотой ночного неба, ярко блестящего холодной алмазной крошкой звезд.
— Голубая планета, третья от звезды, — тихо прошептал я, даже не пытаясь удержать глупую улыбку. — Я понял, Тассадар.
Глава 2.1
Возвращение домой
Аиур. С орбиты, находящейся так высоко, что само понятие «высота» теряло свой смысл, она больше походила на огромный грязно-зеленый шар, а вовсе не на родной мир самой могущественной расы сектора.
Обзорная палуба погружена в темноту, — смешно, но в целях экономии энергии любой необязательный энергопотребитель был отключен, — и лишь темная фигура, стоявшая вплотную к толстому стеклу, выделялась на фоне космоса.
Вот под брюхом Гантригора проплыл массивный авианосец «Рассекающий» и посетитель обзорной палубы не смог сдержать эмоциональный импульс, заполнивший комнату странной смесью раздражения и тоски. Гордый корабль протоссов, вершина инженерной мысли Перворожденных пестрел черными разводами подпалин, язвами, оставленными жгучей кислотой и ярко-синими заплатками плазменных щитов, закрывающих пробоины в корпусе, — следы череды побед, так похожих на поражение. О чем уж тут говорить, если и сам флагман Золотой Армады, — мощнейшего флота протоссов, — выглядит немногим лучше, вынужденный экономить даже на такой мелочи, как освещение?
— Флот вышел на орбиту, Вершитель, — темная фигура вздрогнула. Занятый своими безрадостными мыслями, командующий флотом не заметил, что его одиночество было нарушено. — Обмен кодами завершен, командиры кораблей ожидают указаний.
— Мы дома, Артанис… — вслух произнес Тассадар, не отрывая лба от окна. Уловив мимолетное недовольство старого друга, Вершитель безрадостно усмехнулся — привычку выражать свои мысли вербально, совсем нехарактерную для протоссов, ему привил приемный сын, чей поврежденный дар мешал ему общаться как любой нормальный протосс.
— Да, мы дома… С весьма дурными вестями, мой друг.
— Вот обязательно тебе нужно все испортить, да, старина?
— Ну, должен же кто-то удерживать тебя в этой реальности? А то ведь помчишься к своему… сынишке, а мне разбирайся со всем этим бедламом.
Тассадар только молча улыбнулся, посылая Артанису легкий импульс благодарности, — назвать Алессадара его «сыном», зная о том, кто он такой на самом деле, смогли бы немногие из его знакомых.
Пару минут они молчали — два старых друга, устроившие себе небольшой отдых от бесконечной круговерти проблем и забот, неотступно преследовавших молодого Вершителя и его первого Вектора.
— Конклав требует тебя к себе, Тасс… — первым нарушил тишину Артанис. — Немедленно.
— У меня полуживой флот на руках, только что вернувшийся из семилетней экспедиции, а им бы все искать виноватых…
— Флотом займусь я. А у тебя, как начальника, свои проблемы…
Тассадар не ответил. Развернувшись, он коротко кивнул Артанису и направился к Вратам — Конклав не любит ждать.
— Удачи, друг, — тихо сказал Артанис вслед своему командиру. — Зел-Нага свидетели, она тебе понадобится.
— Эн Таро Адун, Вектор Тассадар. Конклав приветствует тебя.
Тассадар склонился в поклоне, старательно не выпуская на свободу глухое негодование, поднявшееся в душе от слов Судьи Алавера. Конклав приветствовал его старым званием, в котором Тамплиер отправлялся на это проклятое задание. Формально Судья был прав — когда в одной из первых стычек погиб Вершитель Талларис, бессменный предводитель Золотой Армады на протяжении трехсот лет, не было времени устраивать выборы или дожидаться решения Конклава — Тассадар просто объявил себя новым Вершителем, не заботясь о правилах и процедурах. Официально Конклав так и не признал нового командира Армады, однако и оспаривать решение Тассадара не стал.
— Эн Таро Адун, почтенный Конклав. Высший Тамплиер Тассадар приветствует вас.
Что бы там не решили Судьи, разжаловать ли молодого выскочку в рядовые или утвердить на новом посту, — им никогда не отнять у него сильнейшего Дара поколения. Он вошел в этот зал Тамплиером и им же его покинет — это единственное, что имеет значение.
Впрочем, в этом зале у Тассадара был один верный союзник.
— Эн Таро Адун, Претор Феникс.
