— Какая тебе разница, кто я… Ты знаешь, какой я стране служу.
— Да, но мне кажется, что ты служишь всем странам сразу…
— Порой и такое случается в нашем непростом деле, но это — только периодами… и только, когда это не вредит стране, которой я служу в первую очередь. Это очень сложно, так что тебе не следует думать о таких вещах.
— Шлегель такой же?
— Шлегель… Почти такой… Просто, он другим странам не из-за своих соображений, как я и Швед, служит, а из-за денег, которые ему за службу дают. Но и у него предел есть, как и у всех нас — такой жесткий предел, что не переступить. Никто из нас своей стране серьезно навредить не способен… пусть и жизнью платить придется.
— И как вы во всем этом разбираетесь?
— Мы в курсе того, что кому и когда вредит, а что…
— Вольф, хватит о делах, мы с тобой остались одни и…
Я отстранил Агнешку, протянувшую ко мне руки.
— Мне нужно пойти проверить вороного.
Войцех заметил меня во дворе, бросил лопату и потащился за мной.
— Зачем тебе в конюшню, брат? Ты верхом не ездишь, в лошадях не смыслишь.
— Я так посмотрю, почищу денники если что — если надо…
— Войцех, ты и так за десятерых вкалываешь. Оставь конюшню на меня.
— Ты один здесь все делаешь, а тебе нельзя так напрягаться. Снова ведь хромать начнешь…
— Не надо обо мне так заботиться.
— А кто же, кроме нас с Агнешкой о тебе позаботится?
— Швед и…
— Швед на лошадях только ездит — он их только седлать умеет, а не чистить и не…
— Войцех, мне надо побыть одному! Одному с лошадьми — и точка!
— Тогда я у ворот снег почищу.
— Не надо — у ворот он и так чистый. Ты лучше здесь почисть.
— А зачем? Ты же выезжать сегодня не будешь… твой конь захромал…
— Я коня шведа возьму.
— Но сугробы кругом…
— Войцех, если ты вызвался дело делать — расчисть эти сугробы.
Что за дела? Мне прохода не дает никто… Куда ни пойду на кого-то да натыкаюсь. Эх, Игорь Иванович, возводят вокруг меня мои товарищи стену, не дают к вам на справедливый суд отправиться! Ничего, подожду ночи и… Не будут же они на ночь часового у дверей старить… Правда, кто их знает?..
Пробираюсь пролеском к дороге в ночной тьме и тиши… Прислушиваюсь и присматриваюсь, как всегда и… Слышу их… Войцех, Швед и две девицы. Их корявую английскую речь сопровождают слабые лучи света. Пришли по мою душу. Ничего, я след, как заяц запутаю.
Блуждаю в леске вокруг елок, замерзая, а крики все слышны вдали. Что-то долго они не сдаются. Не по душе мне такое упорство. Видно Швед не в шутку встревожился и убедил всех в эту ночь не спать.
— Швед, я же говорю, что он сюда пошел.
— Стой, Войцех, Линд еще след нашла…
— Да здесь следов…
— А наши следы?..
— Швед, а здесь теперь и наших следов полно… и все кругами.
— А откуда мы вообще пришли?..
Вот так дела… Заблудились в трех соснах. Черт… Подкрался к ним ближе, посмотреть, как они… Какой так всю ночь не спали — Агнешка в ночной рубашке, а Швед с Войцехом в одних майках, хоть и с карабинами. Встали, как по тревоге все. И теперь запутали свои следы, путаясь в моих…
Вышел на свет фонарей, сгреб Агнешку в охапку и махнул остальным.
— Возвращаемся! И какого черта вы ночью в лес потащились?!
Швед нагнал меня, судорожно сжимая на груди руки и сводя костлявы плечи.
— Это ты все… Мы ж за тобой…
Проводил товарищей до дома и пошел петь тоскливые песни в столовой. Ничего, пока они греются, пока Шлегель пристает к Линд с вопросами, явно стараясь заманить ее в свои паучьи сети садизма, я через окно пролезу.
Проверил копыто своего вороного, и набросил ему на спину вальтрап. Сейчас оседлаю — и в путь, пусть и ночь еще темная. Отпущу его у дороги, он вернется.
Под копытами захрустел утоптанный снег тропинки, в ушах засвистел ветер… Но не долго моя воля длилась. За мной кто-то во весь опор летит. Обернулся на Линд, стегнувшую коня Шведа, и пришпорил — своего. Черт… Ночные скачки до добра не доведут…
Линд нагнала меня, но объехать на узкой тропе не может, как и в сугроб коня пустить… Так и доскакали до расчищенной дорожки, и она… Линд бросила стремена и полетела в воздух, толкая меня в снег…
— Стой же ты! Не думай, что тебя ничто не остановит? Я в седле с детства еще!
— Да все, хватит! Отпусти!
Крепкая девка прижала меня, и схватила за куртку, когда я ее отбросил… Пока волялись с ней в снегах, и Войцех подоспел… Что за сговор у них такой?
Объясняя, что делают это на мое же благо, меня заперли в подвале. Будто не знают, что я не через дверь так через окно… Правда, окон здесь нет, а дверь… с засовом снаружи… Вашу ж!.. Игорь Иванович, я на своем же хуторе пленник, у своих же товарищей! А черт… В двери есть щель, а в подвале — пила. Что ж, за дело.
Как только я распилил засов через щель, меня встретили все мои оторопелые товарищи. Шлегель с мрачной усмешкой показал мне моток крепкой веревки… Да, связывать он умеет…
— Все, мне ясно. Я теперь тише воды ниже травы.
Мне не поверили и пустили веревки в ход. Даже Агнешка протестовать не стала. Она, промерзшая, так и стоит в ночной рубашке, завернувшись в шкуру, заменяющую нам покрывало. Смотрит вниз, качая головой и блекнет у меня на глазах, оборачиваясь шкурой крепче.
— Вольф, мы не можем этого допустить… Ты останешься здесь, пока не успокоишься. Ты же понимаешь, что обрекаешь себя на… Я даже не знаю, на что ты себя обрекаешь, как и мы все… Тебя в лучшем случае ждет заключение — и не такое заточение, как здесь, Вольф…
Агнешка развернулась, подымаясь по лестнице за остальными… только Швед застыл, смотря мне в лицо, как я смотрю — в пустой патронник, в пустоту смерти… Он подошел и развязал веревки.
— Я с тобой. Только дождемся, когда заснут все.
— Переборол страх?
— Переборол. Будь, что будет, мы долг исполним.
Перемахнули со Шведом через забор, пустив помеху визуальной передаче систем слежения. Пробрались в здание через подвал, повозившись предварительно с лазерной сигнализацией и отключив ее подстроенным сигналом с пульта. Полетели вверх по лестнице, поковырялись в дверном замке. Прошли в темный холл, в спальню. Я склонился над кроватью. Присмотрелся к спящему человеку — похоже, промахнулся и завернул к его жене. А я и не знал, что они в разных спальнях спят Надо же — открытие какое. Пошел в следующую комнату, показавшуюся мне подходящей для спальни. Есть — попал в точку.
