— Опомнись, брат Венедим! Разве левиафан не творение Божье? — возразил игумен. — Разве не назван он в Писании царем над всеми сынами гордости, то есть над лучшими из людей? Да и твой сердечный приятель Кузьма Индикоплав недавно очень убедительно доказывал, что люди должны научиться жить с левиафаном бок о бок.
— Он мне не указчик. Кстати говоря, точно так же, как и ты. Все сущее в мире есть замысел Господень и его творение. — Венедим возвысил голос. — Бог сотворил левиафана для устрашения людей, но он же и сокрушит его в конце времен. «Придет день, когда Бог поразит своим мечом, тяжелым и крепким, левиафана, чудище презлое». Так предрекал пророк Исайя. А в Псалтыре упомянуто о том, что обезглавленный левиафан будет употреблен в пищу людьми пустыни. Твои помыслы и твои поступки противоречат заветам Создателя. Вместо того чтобы пожертвовать всего себя служению церкви, ты заставил ее служить самому себе. Ступай с миром. Покайся хотя бы перед этими несчастными, которых ты хотел приобщить к вере насилием. Храм Господень должен быть воздвигнут не на крови, а на милосердии.
— Что, не понял? — вмешался Кузьма, вновь вскидывая пистолет. — Дуй отсюда, Симеон Столпник! Я человек некрещеный. Мне грехи замаливать не надо. Раз, два, три…
Чуть позже, когда они остались одни, Кузьма сказал:
— Удивил ты меня сегодня, Веня. Не ожидал даже. Ей-ей, истинный пророк. Быть тебе новым игуменом святокатакомбной церкви.
— Может, оно и так… Да только что нам сейчас делать? — вздохнул Венедим.
— Вернемся в Шеол. Соберем людей и честно расскажем обо всем, что с нами случилось. А уж потом будем сообща думать о будущем. Покидать нам преисподнюю или пока задержаться? Подлаживаться к левиафану или воевать с ним? Скорее всего мнения разделятся. Кто-то предпочтет одну долю, кто-то другую. Но от нас это уже не будет зависеть… Но учти, что обратная дорога будет намного тяжелей. Впервые я пускаюсь в дальние странствия без глотка воды и ломтя хлеба.
— Я все понимаю. Но мы обязательно должны дойти.
— Раз надо — дойдем.
— А когда ты собираешься принять крещение?
— Ну сказанул! Я ведь пока только так… сочувствующий. Впрочем, если ты считаешь меня достойным… — Кузьма почесал затылок. — Только давай сначала доберемся до более или менее чистой лужи…
