– А потом на восток? – спросил Суватай.
– На север. Я отправлю их на Русь.
– Один умен? – не поверил своим ушам Суватай. – У тугар было двадцать с лишним, а чем все для них закончилось!
Джубади рассмеялся:
– Скот ослабел. Ты помнишь эти древние сказания о том, как сквозь туннель света в наш мир пришел народ йор?
– Все мы выросли на этих сказаниях, – улыбнулся Суватай. – Разве твоя мать не пугала тебя йорами, как и моя?
– Эта история очень поучительна. Ибо йоры пришли в Валдению, чтобы захватить землю, которую наши предки задолго до того объявили своей. У йоров были смертоносные лучи, которые разили на расстоянии в сотни раз большем, чем наши луки. А мы были слабее, чем сейчас, потому что тогда еще не было скота, плотью которого мы сейчас питаемся, и не было лошадей, на которых мы ездим и перевозим наши юрты и имущество. И все равно мы тогда победили. Потому что все орды – и мерки, и Тугары, и банта-га, и даже паноры – объединились, а йоры перессорились между собой из-за того, кто будет нашим кар-картом. Мы натравили их друг на друга, а потом сообща добили выживших. Моя мать рассказывала мне истории о йорах не для того, чтобы я боялся, а для того, чтобы я извлек из них урок. И теперь, в нашей нынешней ситуации, я знал, как поступить, и повернул один скот против другого.
– И все же, – задумчиво произнес Суватай, – раз нам предстоит воевать с Русью, я бы не отказался от оружия йоров.
Кар-карт покачал головой:
– Оно покоится в море. Так решили наши предки, и это было правильно. Даже сейчас я бы не хотел, чтобы у нас были эти лучи, так как в конце концов мы бы обратили их против самих себя. Оружие янки совсем другое, им можно убить одного или двух, а стреляет оно лишь немногим дальше наших луков. Один йор мог убить сотню. С нашей воинственностью мы бы быстро перебили друг дружку. В таком бою нет чести.
– Но до меня дошел слух, что ты раскопал древний курган.
– Это не было запрещено, – резко ответил Джубади. – Ты увидишь, что в скором времени мы извлечем из этого большую выгоду. Но не забивай себе голову такими вещами. Скот сам себя кастрирует – они и сейчас убивают друг друга.
– Это великолепно, – рассмеялся Суватай. – Жаль только, что зря пропадает такая уйма хорошего мяса. – Ha нашу долю еще достанется много мяса, русского и карфагенского, – ухмыльнулся Джубади. – Следуй за мной, я приготовил сюрприз для моего командира Вушка Хуш.
Суватай последовал за кар-картом в юрту, и его лицо озарилось счастливой улыбкой.
– Я думал, что ты запретил убой скота, – наконец вымолвил он.
– Однако кар-карт должен следить за своим здоровьем. И за здоровьем своих полководцев тоже.
Суватай подошел к женщине, прикованной цепями к центральному столбу; в ее рту торчал кляп. Рядом на раскаленных углях стояла медная жаровня.
Суватай вытащил из-за пояса кинжал.
– Предлагаю поджаривать мясо по кусочкам, – обратился он к кар-карту, и его зубы заблестели в красном отсвете очага. – Мне всегда нравилось, когда они смотрят, как мы пожираем их плоть.
Джубади сел к огню рядом с ним и расхохотался.
– Давайте потихоньку двинемся вперед и вывернем влево! – воскликнул Фергюсон.
– Сколько можно, Чак? Надо говорить «малый вперед, лево руля», – качая головой, произнес Буллфинч. Моряк напоминал учителя, в сотый раз объясняющего простейшие вещи бестолковому ученику.
– Ну почему ты не можешь говорить по-английски или по-русски, как все нормальные люди? – возопил Фергюсон.
– Чья бы корова мычала, – усмехнулся Эндрю. – Чак, я обычно не понимаю и половины из того, что ты говоришь.
– Ну и кто в этом виноват? – пробурчал себе под нос уязвленный инженер.
– Давайте начнем уже, – оборвал начинавшуюся перепалку Эмил, с опаской глядя сквозь открытый люк на два паровозных двигателя, установленных на нижней палубе.
– Будем по возможности обходиться без этих ваших «рангоутов» и «шпангоутов», – предложил Эндрю. – У нас тут на всех один настоящий моряк. Все будущие капитаны броненосцев – это ребята из Тридцать пятого, и им во время боя будет не до морской терминологии.
На лице Буллфинча отразилась вселенская скорбь.
– Если вы на этом настаиваете, полковник… Но это противоречит традиции! – Я настаиваю, адмирал Буллфинч, – улыбаясь, ответил Эндрю. – Ну что, двинулись? Мы все умираем от любопытства.
– Как бы мы и вправду от него не умерли, – пробормотал доктор Вайс.
Буллфинч взял в руки рупор:
– Малый вперед, лево руля!
Из двух труб позади орудийной башни вырвались клубы дыма. Палуба задрожала у них под ногами. В машинном отделении послышался какой-то грохот, и Фергюсон сморщился. Защищенные броней колеса вспенили воду Тибра за кормой «Суздаля», и первый броненосец русского флота медленно развернулся.
Десятки тысяч людей, которые трудились эти тридцать дней не покладая рук, разразились на берегу радостными криками.
Марк посмотрел на Эндрю сияющими от счастья глазами.
– Я не верил, что нам это удастся! – воскликнул он.
– Могу открыть вам секрет. Я тоже, – тихо признался Эндрю.
– Пойдем вниз по каналу, – объявил Буллфинч. – Здесь слишком узко, чтобы идти полным ходом. Если мы хоть чуть-чуть ошибемся, врежемся в берег.
Сидя на крыше орудийной башни, Эндрю впервые за несколько недель позволил себе расслабиться. Одна из новых галер, чья команда захотела покрасоваться перед публикой, отошла от противоположного берега реки. Вода под веслами гребцов буквально кипела; галера поравнялась с «Суздалем», а затем и обогнала неповоротливую махину.
– Самые уродливые корабли из всех, какие я когда-либо видел, – покачал головой Марк.
Эндрю, проживший всю жизнь в Мэне на берегу океана, не мог с ним не согласиться. Его взгляд привык к виду изящных клиперов, ходивших между Батом и его родным Брансуиком. А здесь эти суда с плоской кормой больше напоминали длинные коробки. Хорошо, хоть носы у них сделали острыми. Длинные корвусы были укреплены вертикально палубе, их железные крюки зловеще блестели на солнце. Суда из невыдержанной древесины имели низкую осадку, высота надводного борта была совсем небольшой. В последний момент было решено обшить все корабли еще одним слоем досок для большей надежности. Эндрю вспомнил Полибия, который описывал римский флот, построенный схожим образом. К тому времени когда римляне добрались до Сицилии, их корабли едва держались на плаву.
– По крайней мере, они держатся на воде, – наконец ответил он Марку.
– С трудом, – заметил Эмил. – К тому же у нас хорошо если один из десяти солдат умеет плавать.
– Не беспокойся, Эмил, мы все время будем идти рядом с берегом, а у каждого солдата есть спасательное плавсредство.
