— Кто-нибудь понимает, о чём они кричат? — спрашиваю тихо.
— О том, что военные совсем потеряли стыд и занимаются неестественными вещами, — ответила Аннель. — Только у них больше экспрессии и матерных оборотов.
— Селяне знают, какие опыты ставят в крепости?
На это мне отвечает отец:
— Полк ты видел своими глазами. Уверен, солдаты прошли прямо через город и было сегодня утром.
Понятно. Народ увидел этих странных и неприятных ребят, за день все пришли к общему мнению, что такая гадость им рядом с домом не нужна совершенно, и вот начали выражать своё недовольство.
Уже у самых ворот мы наткнулись на многоуровневый дом. Часть крыши первого этажа занимал сад, в которой можно было попасть по внешней лестнице, не заходя в дом. Туда мы и забрались, чтобы увидеть, что происходит у ворот. Растительность была достаточно густой, чтобы надёжно нас скрывать и от ворот, и от солдат, находившихся на стенах, возвышающихся над домами.
Одного взгляда мне хватило, чтобы понять: народное волнение не совсем народное, возглавляли горожан два десятка аристократов, разных возрастов и обоих полов, их невозможно спутать с горожанами. Именно аристократы вкрадчиво требовали что-то у офицеров, что вели диалог со стороны солдат гарнизона.
— Аристократы требуют внятно объяснить, как были созданы те солдаты. Слишком заметно, что они не были живыми людьми, как не были и нежитью, — для меня пояснила Аннель. — Офицер ожидаемо шлёт всех по домам, потому что не их ума дело, государственная тайна.
Провокацию бы какую-нибудь устроить, чтобы разговор превратился в бойню, но как это сделать?
— Поспешим, — решил отец. — Они не будут там спорить всю ночь.
Мы покинули садик и отошли подальше от ворот: искали достаточно тёмное место. Один маг хаоса может проделать проход в стене, но поднимет тревогу. Два мага могут сделать то же самое, и тревоги не поднять.
— Кто займётся сторожевыми заклинаниями? — я посмотрел на Эмирса.
— Я. Начнёшь по моему сигналу.
Тёмным местом был участок стены у башни. Когда-то, всего скорее, подобраться сюда мешали скалы или ров, но сейчас образовалась достаточно пологая площадка, до которой никому не было дела, потому что в современной войне осады ведутся совершенно другими методами.
Эмирс разбирался с защитными заклинаниями несколько минут. Не знаю, что там было накручено, я сосредоточился на сфере земли и готовился быстро пробить проход. Новым и непривычным для меня стала необходимость аккуратно отсекать аспект огня, постоянно лезущий в фокус внимания. Я присел и прикоснулся ладонью к земле, чтобы прислушаться к своей стихии, настроиться. Стало куда лучше.
— Начинай, — скомандовал отец.
Я поднялся, подошёл к стене и положил ладони на камни. Первое усилие — почувствовать камень, ощутить, где кончается стена. Второе усилие — наполнить преграду своей силой. На самом деле мне нужна не чистая магия земли, а именно хаос, но выверенный, с точным посылом. Третье усилие — камень становится податливой глиной, всколыхивается, как водная гладь, и растекается, освобождая нам достаточно широкий проход.
— Готово.
Отец осторожно перекраивает сторожевые заклинания, чтобы они никак не реагировали на новое отверстие в стене. Теперь понятно, как он убийства совершал, если так обходит даже стационарную магическую защиту.
— Всё, заходим, — открыл глаза Эмирс и первым шагнул в проход.
Мы вошли в башню. Эмирс мне и Аннель приказал подняться на верхнюю площадку и убрать часового, если он там есть. Девушка формирует заклинание, скрывающее наши шаги и скрип старых деревянных ступенек, и мы быстро поднимаемся. Солдат на башне есть, и, прежде чем его убирать, я оглядываюсь на другие башни. Есть ещё шесть штук, и стража только на тех, что ближе к воротам. Все взгляды обращены сейчас на толпу, что нам на руку. Формирую заклинание, подхожу ближе, чтобы успеть поймать тело, если стражник вздумает после смерти улететь вперёд через зубья. В последний момент одёргиваю себя, проверяя наличие защиты. Так и есть, амулет. Мысленно ругаюсь, быстро ломая слабенький и простой артефакт, а затем запускаю заклинание. Солдат вздрагивает, пошатывается и делает полшага вперёд.
— Э нет, братец.
Хватаю уже мёртвое тело и забрасываю на плечо, быстро перехожу к наружному краю и выкидываю тело за стену. Аннель хмыкает, но кивает. Опускаемся на верхний уровень, откуда есть двери, выходящие на стену. Сюда же выходят и Эмирс с Дином.
— Нужно осмотреться, — коротко объяснил отец, поднимаясь на башню.
Не теряя времени, подошёл к двери, ведущей на стену, и выглянул туда, оценивая обстановку. Дин повторил мои действия, только со второй стеной. Через открытые ворота пробивался свет, три десятка солдат крутились там, но за ворота не выходили. Значит, споры продолжаются, что хорошо. По стене никто не ходит — это вдвойне хорошо. Но рано или поздно придут менять караул, не могут не прийти. И поднимут тревогу. Это не плохо, тревога — это всё равно суматоха. Главное — правильно ей пользоваться.
С башни спустился отец.
— Тревожные чары я рассеял, — огорошил он меня.
Не знал, что такое вообще можно провернуть вот так запросто. Остальные ничуть не удивились такому заявлению.
— Выдвигаемся, Аннель — приглуши нас. А вы прикрывайте.
Мы с Дином киваем.
Эмирс ставит какую-то завесу, должную, похоже, замаскировать нас от визуального обнаружения, и спокойно выходит на стену. Идём мы, естественно, не к воротам, а к задней части крепости. Я немного нервничаю, противник отнюдь не спит, во внутреннем дворе полно солдат, занимающихся какими-то своими делами. А мы, вообще-то, вполне на виду. Но нет, до башни мы добираемся без проблем.
Внутри обнаруживается тройка солдат, реагирующая на наше появление. Когда открывается дверь, солдаты не сразу опознают в нас чужаков. Они режутся в кости, оружие далеко, поэтому троица оказывается безоружной перед нами. Среагировать они так и не успевают, двое ловят заклинания от меня, под действием заклинания их собственные рты закрываются и зарастают, а заодно и носы, лишая возможности дышать или говорить. Лин отправляет третьему в рот водяной кляп, заполняющий ротовую полость и носоглотку, с тем же эффектом. Мы всего лишь не хотим, чтобы солдаты случайно подняли лишний шум.
Потому что внизу есть ещё парочка солдат. Они курят у приоткрытой двери и что-то обсуждают на своём. Дистанция большая, солдаты меня не видят, позволяя подойти ближе. Я тем же заклинанием вырубаю и эту парочку, после чего мы вчетвером спускаемся на первый уровень.
Эмирс спокойно и уверенно ведёт нас наружу, а затем через тёмные улочки крепости к одной из монументальных построек. Искать дверь мы, опять же, не собираемся, пробивая проход там, где нам удобно. Это не крепостная стена в пару метров толщиной, поэтому и проход я открываю без дополнительной подготовки.
Только вот здесь Эмирс меня останавливает.
— Останься. Если поднимут тревогу — устрой пожар или ещё что-нибудь. Придумаешь.
Ладно, резонно. Только Эмирс может провести группу через врагов, а из троих оставшихся только я могу устроить хороший пожар.
— Тогда поспешите, я спрячусь где-нибудь.
Товарищи нырнули в проход, а я огляделся. Из-за каменистой почвы никакой растительности вокруг не было. Вопреки обыкновению куч мусора, не бытового, а различного строительного, обычно образующегося на территории крупных военных лагерей, тоже не было, кто-то озаботился уборкой. Всё, что здесь было — несколько навесов для уличных складов, сейчас пустых.
Хотел уже проделать небольшую нишу в стене, лишь бы какой-нибудь тёмный угол найти, чтобы схорониться там, но не успел. Откуда-то со стены донёсся одиночный выстрел. Мысленно ругаюсь и ныряю в проход между зданиями, чтобы подобраться поближе к центру крепости, я видел там много деревянных строений. На ходу готовлю заклинание, здесь мне преобразование не нужно, много огня, сдобренного хаосом — то, что нужно.
Мой выбор падает на конюшни. Необходимость спасать лошадей заставит солдат шевелиться. Чтобы не привлечь к себе внимания, не использую никаких огненных шаров, нет. Нахожу внутри источник огня и вливаю в него столько силы, сколько могу. Вспыхивает в ту же секунду, из ворот вырывается пламя, слышно испуганное ржание коней. Я готовлю второе заклинание…
