— Сыграем?
— А на чём?
— Вопрос неверный — на что! — переиначил Фетисов.
Колода карт нашлась мгновенно. Всё-таки психопат не мог обходиться без неё. И она была у него краплёной. Точки намалёваны по углам, причём наглым образом. Из-за чего карты с обратной стороны "рубашки" выглядели точь-в-точь домино. При игре в дурака одновременно проходил и сеанс в домино. Два в одном — тем и забавлялись психи.
Они в два счёта разделались с Фетисовым, при всём притом, что старик был профи в данной сфере деятельности, занимаясь в свою бытность жуликами-шулерами и картёжными каталами. Его обкатали, если не отметить больше — укатали, усыпив бдительность.
— Ещё партеичку? — ухмыльнулся ехидно картёжник.
— А не боишься: я раздену тебя до трусов? И резинки от них не оставлю! Даже носков! — проверил Фетисов на слово оппонента.
Тому хоть бы хны, как с гуся вода. Попался. Полковник зацепил его, вдруг вспомнив.
— Точно! Ты проходил у нас по одному делу…
— Да ты чё, гражданин начальник! Я псих! А что с психа взять? — заартачился тот.
— Что и сказал — раздевайся до трусов!
— Это произвол! Я буду жаловаться!
— Кому? Когда некому!
— Ему, — отступил картёжный катала за псевдоврача.
— Да у вас тут шайка, как я погляжу. Спелись! Нашли укромное местечко…
— Атас! — зашёлся кто-то среди психопатов. — Менты-ы-ы…
И кинулся в окно. Но дальше решётки на нём не ушёл, отвалившись на пол. Псевдоврач осмотрел его — заключил:
— Жить будет…
На физиономии дебила отпечаталась решётка. На ней и принялись играть в крестики-нолики иные пациенты психиатрической клиники.
Фетисов понемногу начинал сходить с ума. Уж лучше тюрьма! Но те, кто скрывался здесь от правосудия или подельников по темным делишкам — не позавидуешь — сами наказали себя. Грех их в чём-то винить. Ад внутри дурдома, а и снаружи. Не знаешь толком, где хуже.
— Ты кто? — ошарашил Фетисов своим очередным откровенным вопросом хирурга больше подобного на патологоанатома.
— В смысле?
— На тебе трусы повисли… — подсуетился иной псих.
Нынче, троица, обыгравшая Фетисова и сыгравшая немалую роль в его спасении, выделялась на фоне всех остальных пациентов психушки. И лихо управлялись с ними безо всяких там сильнодействующих препаратов.
— Автомеханик-слесарь… — заявил тот откровенно.
— Чокнулся, стало быть? Чокнутым заделался?
— Есть маленько…
— А как же меня подлатать-то сумел? — продолжал разбираться Фетисов в непростой ситуации.
— Как машину. У человека аналогичное строение тела. Любая техника, какую не возьми, слеплена по нашему образу и подобию.
Вдаваться в подробности он не стал.
— А и впрямь, — отметил про себя Фетисов. — Ведь всё верно, если разложить органы по принципу деталей организма. Японцы так и вовсе стараются перейти на роботов близких по строению на человека.
Он признал в псевдовраче профессионального угонщика. Значит, водитель у них уже имеется. Дело осталось за малым — добыть технику.
— Что ж ты молчал и не мычал раньше!?
— Кому охота лоб под пули подставлять да ещё ради тех, кто грозился тебя всю жизнь упечь в не столь отдалённые места!
Психопат был прав, как никогда. Да и маньяк не стал ничего скрывать, а изначально собственных наклонностей.
— Каким оружием обладаете? — заинтересовался Фетисов. — Ведь должны? Не отпирайтесь! Чем-то же во мне ковырялись? Где ножи и прочее холодное оружие?
Отрицать было бессмысленно. Трио психопатов оказалось настоящими зачинщиками переворота. Прям цирк какой-то подобно временам Римской Империи до Рождества Христова в день восстания рабов Колизея во главе со Спартаком.
Один такой псих-фанат и выискался среди них — хулиган, известный не только в родной стране, но и во всём мире. И также здесь схоронился, а затем стал слаб умишком. Предпосылки были, поскольку проскальзывали и у зачинщиков массовых беспорядков на территории психиатрической клиники.
— Тут такое дело, мужики… — начал Фетисов за здравие, а закончил почти за упокой. — Без медперсонала нам не обойтись. Ща каждый человек — нормальный… Я имею в виду: не суррогат… на вес золота! Нас мало, но мы…
— В тельняшках, — объявился моряк в пижаме в полоску — точнее клеточку, поскольку она изначально на нём была вертикальной, а он собственноручно дорисовал горизонтальные линии. И также исчёркана крестиками с ноликами, а местами и вовсе исписаны, подобно кроссвордам. Кто во что горазд. Одно слово — психи, а и психопаты. И никуда не денешься от них, да и без них не обойтись.
— Дурдом, — отметил в очередной раз про себя Фетисов. — Кто бы мог подумать: придётся искать помощи у них! Не поверил бы сам, и после, кому рассказать, если удастся выжить, и, похоже, что в первую очередь из ума окончательно и бесповоротно! А факт!
— Запускай предводителя… — обратился за помощью псевдоврач к маньяку.
Фетисов заинтересовался очередным психом, коего даже психопаты держали обособленно от себя в одиночной палате больше подобной на камеру ШИЗО.
— Это наш главный шизофреник, — пояснил "хирург".
— Кто ты у нас сегодня? — вторил оппоненту маньяк. — Как тебя называть или величать?
— Жалкий раб! Пади ниц!
— Фараон — не иначе!
— Сами "копы"! Я — владыка мира… — выдал психопат.
— Неслабо так, правда? — разъехались губы псевдоврача в ухмылке ехидства.
— А чё, — заметил Фетисов. — Вполне разумное заявление! Что такое фараон в сравнении с ним или ещё какой-нибудь там царёк или император, а тоталитарный лидер — мишура. А владыка мира…
— Это я! С чем пожаловали, ничтожные создания? — перебил психопат-одиночка.
— Простите, владыка, а…
— Б…
— Что?
— О…
— В…
— Г… Так и называйте — сокращённо.
— Боже… — изрёк Фетисов, словно в бреду.
— Слушаю…
— Ну и ну!
— Угу, — подтвердил маньяк. — Он у нас особенный.
— А может не стоит его выпускать? — засомневался Фетисов.
— Поздно, терь нам его не удержать. В нём силы, как в адском легионе бесовского отродья…
И впрямь вырвался, распихав точно шар в боулинге три кегли, коими оказались психопаты на пути того, с кем и близко не могли сравниться.
— Вы-ы-ы… — завопил маньяк, — …ырвался-а-а…
— Транквилизатор-р-р… — прорычал псевдоврач.
Какое там. Не достать. Спартач заодно с ним. На пару и организовали новое восстание по смене власти, вооружившись всем тем, что прятали психопаты под матрасами, насадив холодное оружие ножами на трубки от кроватей. Получились знатные пики. Ими и ощетинились, а точнее оскотинились.
