Каждая из мерностей проявляет определенный аспект действия времени как такового на том или ином уровне. Поэтому в той системе, в которой я действую, нет конечных объектов! Любой, кто может ходить по струнам, является существом, которое имеет разные элементы общей личности, разбросанной в бесконечности, в бесчисленном числе миров. Это существо присутствует сразу во всей бесконечности в целом, и его суммарная мощность запредельна. И если оно соберется в одну личность, то сможет создавать вселенные. Это единственное, что по-настоящему меня интересует.
Виртуальность — это вероятность. Особенность виртуальной струны с ее дорогами — это реализация тех вероятностей, которых не существует и которые не реализуются на других струнах. Есть способы посмотреть на отдельные участки дорог виртуальной струны. Я заглядывал, есть способы. Все, что ты можешь вообразить, все живущие в этой бесконечности, включая то, что они вообразить просто не в состоянии…
Разбудил меня проехавший по улице грузовик. Открыв глаза, я какое-то время лежал, прислушиваясь к тихому дыханию Вики и думая о том, что снова пропустил окончание рассказа Профа. Да и то, что я слышал, тоже пока воспринималось очень туманно. Впрочем, я знал, что в течение недели все детали разговора полностью восстановятся в памяти, я смогу все записать. Потом, сравнив мои записи и записи Черного, мы восстановим все, что рассказал Проф…
Прошлым вечером мы предполагали, что схватка с Ариманом как-то себя проявит. И не ошиблись: около десяти часов утра Антону позвонила Лара и сообщила о том, что Ариман умер, а Кротов ищет контакта со сталкерами.
Как и в прошлый раз, для разговора с Валентином Антон уехал почти за сто километров, на этот раз его сопровождал Леонид. И когда они вернулись, уже по их лицам можно было понять: разговор получился удачным.
— Кротов пообещал нас больше не трогать — похоже, смерть Аримана его напугала, — сообщил Антон. — Сегодня еще побудем здесь, а завтра можем возвращаться.
— А не обманет? — поинтересовалась Татьяна, на ее щеках уже вновь проступил румянец.
— Не знаю, — пожал плечами Черный. — От него всего можно ждать. Но пока он вроде бы согласен на перемирие. Выторговали индульгенцию и для Лары с Дарием, их он тоже пообещал не преследовать.
— И все будет как раньше? — спросила Ирина.
— Я на это надеюсь… — ответил Черный.
Следующий день стал одним из самых лучших дней в моей жизни. Мы с Викой вернулись домой, я был по настоящему счастлив. Все у меня было хорошо, и это казалось мне настоящим чудом. Была любимая работа, рядом со мной была девушка, с которой я хотел быть и в этой жизни, и после нее.
Валентин сдержал слово — нас больше никто не трогал. Единственное, что огорчало, так это наша неудача с поиском лекарств для Марии. Я был уверен, что Калина на этом не остановится, а потому начал потихоньку готовиться к новым визитам в Город. В частности, решил соорудить простейший огнемет — на мой взгляд, против Тьмы это было бы самое подходящее оружие. Бензин я счел неудобным, поэтому выбрал газ — можно было использовать небольшие, похожие на термос, газовые баллоны для походных печек. Вся система получалась очень простой: баллон, редуктор, кусок шланга. Рукоять с горелкой и простейшая электрическая зажигалка для воспламенения газа. Я видел такие в магазинах: простые, работают на батарейке. Если разобрать, курок горелки сблокировать с кнопкой зажигалки, а электроды разместить в сопле, то газ будет автоматически воспламеняться при нажатии курка. И это будет уже по-настоящему грозное оружие против Тьмы. А запасных баллонов каждый сможет взять штук по пять, не меньше.
Разумеется, мне захотелось поделиться своей идеей со сталкерами. Позвонив Черному и узнав, что завтра вечером он и Калина будут в офисе, я решил заехать к ним и изложить свой план.
Когда я приехал. Черный, Калина и Татьяна изучали распечатку данных о сейсмической активности.
— Снова трясет? — спросил я после обмена приветствиями.
— Да, — кивнул Черный. — Боюсь, что дальше будет все хуже и хуже. Уже через пару лет количество природных катаклизмов может возрасти вдвое.
— Это печально, — сказал я. Потом, желая перевести разговор на нужную мне тему, спросил: — А что с Городом?
— В выходные собираемся туда снова, — ответил Калина. — Я верю, что то Убежище не было единственным.
— Я тоже на это рассчитываю, — согласился я, после чего рассказал им о своей задумке с горелкой.
— Хочешь снова туда пойти? — В глазах Калины я уловил недоверие.
— Почему бы и нет? — пожал я плечами. — Там интересно. Так как насчет горелок?
— Мы думали о таком, — ответил Антон. — Но ты же сам видел, как плохо там горит бензин. Да и любая поломка горелки может стоить тебе жизни. Поэтому мы сочли, что фальшфейеры надежнее, к тому же они гораздо легче.
— Ты можешь сделать одну такую горелку, для пробы, — предложил Саша. — Если она получится удачной, то возьмем на вооружение. Но с собой на всякий случай ты возьмешь и обычные фейеры. Договорились?
— Ну ладно… — пожал я плечами, несколько уязвленный тем, что моя идея не нашла поддержки. — Сделаю одну. Кто-то идет!
И точно — в офис вошла Лара. На ней был темный брючный костюм: выглядела она, как всегда, сногсшибательно.
— Удачно зашла, — сказала она. — Даже не думала кого-нибудь застать.
— Привет, Лара, — поздоровался Черный. — Какие-то новости?
— Да. Держи. — Она передала ему что-то черное. Это оказалась магнитофонная кассета.
— И что здесь? — спросил Антон.
— Послушай — узнаешь. И не говори, что мне было легко ее добыть. Все, у меня дела. Понадоблюсь, звони… — Лара мельком взглянула на Калину, повернулась и быстро вышла.
— Здесь ее негде прослушать, — сказал Черный, разглядывая кассету. — Придется куда-то ехать — у кого-нибудь магнитофон еще сохранился?
— Можно послушать в моей машине, — предложил я. — У меня там магнитола.
— Верно, — кивнул Антон. — Я и забыл.
Спустившись, мы забрались в мою верную потрепанную «девятку». Я и Антон сели впереди, Татьяна и Калина устроились сзади. Антон вставил кассету в магнитолу, нажал кнопку.
Какое-то время было слышно только шипение, потом послышались голоса.
— Сколько раз ты там уже был? — спросил низкий мужской голос, очень спокойный.
— Это Проф! — удивился Черный.
— Тише! — шикнула на него Татьяна.
— Раз двадцать, — ответил собеседник, его голос был слегка надтреснутым. — Последний раз ходил в ноябре, едва унес ноги. Осенью и зимой там делать нечего — Тьма просто свирепствует.
