Мы вышли из гаража. В воздухе, как и раньше, плавала дымка, на этот раз она показалась мне даже более густой. Было все так же тихо и уныло.
Нам надо было попасть к центру города. Улицу, по которой мы шли, Черный и Калина уже знали — ходили по ней в своих первых путешествиях. Поэтому двигались мы достаточно быстро. Вот и первый перекресток, здесь мы повернули налево. Антон сделал на стене отметку в виде изогнутой стрелки — на тот случай, если кому-то придется нас искать.
Дальше мы двигались все так же быстро: улица была неширокой, но по ней мы надеялись выйти к какой-то параллельной магистрали, ведущей к центру города. Так и получилось — минут через десять мы оказались у широкого проспекта.
— Мне кажется, это аналог Ленинградского проспекта, — сказал Калина. — Если пойдем вон туда, то выйдем на Садовое кольцо.
— Попытаемся… — согласился Черный.
Здесь, в этом мире, проспект носил название Коммунистического. Я уже убедился в том, что город мало похож на Москву, поэтому не удержался и спросил, почему сталкеры вообще решили, что это именно Москва.
— Паспорта жителей, — пояснил Антон. — У всех в прописке значится Москва.
Минут через сорок мы вышли к большому перекрестку — очевидно, это и было местное Садовое кольцо. Отсюда мы собирались пройти к Кремлю.
До Кремля мы так и не дошли: минут через двадцать впереди показался очередной поворот, затем в окнах одного из зданий мы разглядели знакомый металлический блеск.
— Есть… — выдохнул Александр.
Рядом с Убежищем стоял на спущенных шинах автобус — это говорило о том, что мы нашли именно то Убежище, о котором упоминал Костя. Это Убежище было гораздо больше предыдущего — металлом были закрыты окна двух этажей. Но прямо на ступеньках лежал труп человека, что сразу подпортило радость находки.
— Не успел добежать, наверное? — предположил я.
Мне никто не ответил. Черный первым подошел к двери, коснулся ее ладонями. Потом прошел сквозь нее внутрь. За ним последовал Калина, последним вошел я.
Внутри было светло — как и в прежнем Убежище, свет шел непонятно откуда. Здесь не было кроватей, помещение оказалось почти пустым. На полу было довольно много мусора — обрывков газет, какого-то тряпья, валялись окурки. Складывалось ощущение, что здесь какое-то время находилось довольно много людей, но потом они все ушли. Или не все…
— Смотри… — Я тронул Черного за рукав. Это было истлевшее тело девочки. Она лежала на матрасе, все еще прижимая к себе игрушку — желтую плюшевую собачку. Рядом стояла бутылка с водой, заткнутая пластмассовой пробкой, на обрывке газеты лежали высохшие кусочки каких-то продуктов.
— Возможно, она была больна? — предположил Калина.
— Может быть, — согласился я.
— Надо как следует все обыскать… — Антон пошел в дальний конец Убежища.
В этом Убежище было два этажа, поэтому я сразу прошел к лестнице и поднялся наверх. Там тоже было довольно грязно, в одном углу лежали несколько матрасов. Рядом стояли чьи-то башмаки.
Именно здесь я сделал первую находку — обнаружил две необычные ампулы. Каждая из них представляла собой стеклянный цилиндрик диаметром миллиметров восемь и длиной порядка трех сантиметров. Одно из донышек было прозрачным, второе металлическим, утолщенным. Внутри ампулы была зеленая фосфоресцирующая жидкость.
Спустившись, я показал ампулы Калине, он оживился.
— Да, это уже близко… — сказал он, рассматривая мою находку. — Именно так их и описывал Проф. Только жидкость должна быть красной. Это тоже лекарство, но какое-то другое. Я не знаю, от чего оно. Где ты его нашел?
— Наверху, — ответил я. — Но там больше ничего нет.
— Положи их куда-нибудь — хотя бы вот сюда, под матрац. Пусть лежат здесь.
— Мы не возьмем их? — удивился я.
— Они нам пока не нужны. Но если кто-то увидит их у нас, неприятностей не оберешься — это же явное свидетельство того, что мы были в Городе. Поэтому пусть полежат здесь до лучших времен.
— Хорошо… — нехотя согласился я и спрятал ампулы под матрац.
Мы обыскивали Убежище почти три часа. Перерыли все что можно, однако найти лекарство так и не смогли.
— Пойдем в ГУМ? — предложил Калина.
— Конечно, — поддержал его Антон.
Я тоже не возражал. Надпись над дверью свидетельствовала о том, что на улице безопасно: снова надев рюкзак и вооружившись горелкой, я вслед за Александром и Черным вышел из дома.
Мое внимание снова привлек человек на ступеньках. Я был совершенно уверен в том, что он спешил к той самой девочке, но не успел дойти — Тьма настигла его и убила. Хотя до спасения оставались какие-то считанные метры.
Нас Тьма пока не тревожила. Минут через тридцать мы наконец-то вышли к Кремлю, он удивил меня тем, что был сложен из белого кирпича либо выкрашен в белый цвет. Видеть Кремль белым было непривычно.
Красная площадь оказалась заставлена машинами, в основном здесь были военные грузовики. Рядом с одним стояли несколько зеленых деревянных ящиков: я ради интереса открыл один, в нем оказались автоматы. Сам грузовик тоже был забит ящиками.
— Можно делать бизнес… — сказал Антон, взяв один автомат. Внимательно осмотрел его. — Занятно: вроде бы АКМ, но какой-то не такой.
Он был прав, автомат отличался от привычного нам «Калашникова». Другая крышка ствольной коробки, немножко иной переводчик огня. Почти каждая деталь имела какие-то отличия.
— Не будем терять время, — предложил Александр.
— Ты прав… — Черный положил автомат обратно в ящик, мы пошли в сторону ГУМа.
Блеск металла в окнах мы увидели еще на подступах к магазину. Это Убежище было самым большим из всех, что мы видели, — подходя к дверям, я подумал о том, что понадобится не один час для того, чтобы его обыскать.
Первое, что я почувствовал, войдя внутрь, это неприятный запах. Сразу же понял и причину этого — как и рассказывал Костя, здесь повсюду лежали истлевшие тела. Их были десятки, при этом было видно, что этих людей убила не Тьма.
Они лежали очень аккуратно — на полу, на кроватях. Взрослые и дети, мужчины и женщины. Зрелище было очень тягостное.
— Костя был прав, они покончили с собой, — сказал я. — От безысходности.
— Может быть… — согласился Антон. — Давайте искать.
Я сразу отправился на второй этаж. Там тел оказалось меньше, но все равно впечатление было очень гнетущее. Я пытался поставить себя на место этих людей — что бы я делал, оказавшись в такой ситуации? Можно выдержать месяц, год. Но если это длится и длится, и нет никакого выхода… В отсутствие продуктов, воды, с вечным страхом выйти на улицу… Самое страшное — потерять надежду. Эти люди ее, наверное, потеряли.
