Плетение Чиаман, перейдя в реальность, точно рыба-прилипала, соединилось с мощнейшим полем Ко`вра-те, полностью растворив собственный тонкоматериальный фон в вибрациях более мощного плетения так, что теперь только очень опытный плетельщик сможет вычленить в энергетической какофонии пространства тонкие вибрации «резервуара».
Теперь оставалось подождать действий противника.
Отойдя ещё дальше от двери, человек, чтоб хоть немного отвлечь себя от грядущего, принялся бесцельно осматриваться по сторонам. Вскоре его взгляд остановился на достаточно крупном предмете, стоявшем в углу комнаты: полностью скрытый куском плотной ткани, очень сильно смахивавшей на чехол, этот предмет своими полускрытыми формами пробуждал в нем какие-то смутные догадки. Приблизившись, Безымянный осторожно приподнял край чехла и… от удивления он даже присвистнул. Стинер! Полностью стащив покрывавший мнемосимб чехол, Александер с изумлением, граничащим с недоверием, принялся обозревать этот милый сердцу любого чтеца аппарат. Конструкция стинера техников была очень необычной: вместо округлых мягких линий — хищная грация острых углов и многоугольников; защитный прозрачный купол, крепившийся на парных закруглённых направляющих, — отсутствовал совершенно, уступив место не особо высокому, но достаточно мощному силовому экрану, защищающему пилота лишь спереди; тяжёлые плазменные излучатели исчезли — теперь по обоим бокам крепились счетверенные пульсары, чьи значительно удлиненные стволы явно говорили о существенно увеличенной боевой мощи. Кроме пульсаров Безымянный заметил силовой обод, венчающий дуло световой пушки, установленной на передней панели корпуса прямо перед защитным энергетическим барьером, и прямо под ним — широкий раструб гравитационно-волнового генератора способного выпускать разрушительные волны энергии. Да, этот стинер явно был куда лучше подготовлен к боевым операциям, чем стандартные «гонщики» Конфедерации! Изменился и сам дизайн стинера: от шарообразной формы прототипа не осталось ничего! Вытянутый в длину, походящий на стрелу или дротик, с многократно усиленными задними — скоростными и парными боковыми — маневровыми двигателями и улучшенной антигравитационной подушкой, позволяющей не только парить над землей, но и взлетать на достаточно значительную высоту, — стинер техников превосходил все, что когда-либо доводилось видеть Безымянному.
Единственное, что осталось неизменным, — управляющие панели и рулевая дуга. Они были теми же самыми, что и на «гонщиках», только вот располагались они теперь в несколько ином порядке, что было вполне понятно, учитывая модификации корпуса. Но никакой особой критичности в изменениях не было: опытный пилот — а Безымянный был очень опытным пилотом — легко разберется в этих модификациях и приспособится к ним. Да и парные мнемонические каналы подключения — тонкие, похожие на паутину волокна, переплетенные в подобие «косы», с коротенькими иглами и захватами на концах, — оставались прежними: они выходили из спинки кресла пилота.
Руки Александера сами собой потянулись к рулевой дуге стинера, но в этот самый момент из-за закрытой двери послышался какой-то странный гул, явно не естественной природы, и Безымянный вынужденно отвлекся от созерцания столь милого его сердцу «гонщика». А гул всё нарастал и нарастал, постепенно к нему стал примешиваться отвратительный скребущий звук — словно металл по стеклу, — и отдаленный шум голосов, приглушенных дальностью и дверью. Александер, уже переставший обращать внимание на истеричные судороги «Следящего», вновь сознательно подключился к амулету. Всё было именно так, как он и ожидал: коридор за дверью был заполнен до отказа — судя по состоянию амулета, там собралось не меньше сотни техников. Сколько среди всего этого скопища было измененных — он не мог даже переставить.
Да, события развивались именно так, как он и предполагал, только вот почему техники никак не начнут штурм, почему медлят — этого он понять не мог. Неужели они раскусили его задумку, обнаружили Ко`вра-те? В принципе — это было возможно. Как и любое проявление Единства, плетенье оставляло след, и в реальности его мог почувствовать даже самый слабый одаренный, но вот разобраться что к чему был способен только посвященный, тот — кто уже знает плетенье. Других способов, насколько было известно Безымянному, не существовало. Так неужели же среди техников обнаружился именно такой специалист? И если так, если посвящённый действительно находится по ту сторону запечатанных дверей, сможет ли он развеять Ко`вра-те? Александер не знал ответа на этот вопрос, он вообще никогда не интересовался особо вопросами тонкоматериального взаимодействия, знал только, что большинство плетений можно развоплотить или изменить. Большинство, но не все.
Оставалось выяснить смогут ли техники сделать нечто подобное? Вновь сосредоточившись на амулете, человек с изумлением, перешедшим в раздражение, отметил, что после некоторой заминки техники покинули коридор перед дверьми — «жизни» за ними не ощущалось. Он понимал, что они скорее всего просто освободили место для своих подручных, и, следовательно, атака начнется в любое мгновение.
Первый удар по металлу двери последовал, прежде чем Безымянный довёл мысль до конца. Тихий удар, что было удивительно, почти нежный. Вероятно, это был пробный, рассчитанный на деактивацию возможных ловушек удар. Вскоре посыпались другие, куда более «увесистые». Дверь держалась. Вернее — она вообще никак не реагировала на попытки существ снаружи прорваться. Не было ни дрожи, ни сотрясений — ничего. А это означало, что Чиаман работает в полную мощность, поглощая энергию. Грохот наполнил помещение: бух-бух-бух — словно ополоумевшие кузнецы взялись за молоты.
Внезапно удары прекратились, последовала долгая пауза, а затем Александер ощутил буквально всей кожей пробуждение могучей энергетической волны, сопровождаемой приглушенным гулом какого-то механического происхождения.
Дверь, дико заскрипев, выгнулась, но не в сторону лифтовой площадки, а, наоборот — в коридор. Этого не могло случиться, все законы реальности протестовали против подобного, и, тем не менее, это происходило. Взвизгнула дверная коробка, выворачиваемая вместе с дверью неведомой силой, во все стороны полетела мелкая каменная крошка. Утробный гул ворвался теперь и на площадку, больно ударив по барабанным перепонкам. Вместе с шумом по лицу оторопевшего человека мазнуло дуновение ветра — ветра, которого не могло существовать в принципе!
«Да что же они там творят, эти безумцы?» Безымянный с надеждой оглянулся назад, но лепестки мембраны, прикрывавшие провал шахты, оставались недвижимы.
