с тобой познакомила! А ты… ты… ты же просто наседка.
— С чего это? — обижаюсь я.
— С того. Тебе даже в голову не приходит что все мы — вполне взрослые и самостоятельные девушки, которые могут справиться со своими проблемами. Ты у нас скоро порвешься от расширения зоны твоей ответственности. Ик! Вот ты, Син у нас хоть и старый мозгами, а все равно дурак. Знаешь много чего, но главное не понимаешь…
— Чего это я не понимаю?
— Да того, что ты не в детском саду и что окружающие тебя люди сами принимают решения и сами должны нести за них ответственность. Уж слишком ты нас опекаешь. Женщина — это тебе не только круглая жопа у плиты и в постели. — поучительно поднимает палец Акира: — таким вот отношением ты только на себя лишнюю ответственность берешь и у девочек самостоятельность забираешь. Так что ты — наседка. Прекращай это … Ик!
— А ты, Акира — сама наседка. — отвечаю ей я, испытывая веселый азарт, чувствуя, что кризис у нее понемногу проходит. Нет, еще понадобится время, еще много времени, но то, что сейчас происходит, означает что мы на верном пути. Посиделки пьяными в онсэне, болтовня ни о чем, непринужденное общение и веселые подначки — это все означает что мы идем в правильном направлении.
— Как ты Юки опекаешь. И Майко, если уж на то пошло. — говорю я: — даже Читосе опекала — пока не поняла, что та и сама может. Но всех остальных… даже меня!
— Как вас не опекать? — прищуривается Акира: — вы без меня шнурки завязать не сможете и на ровном месте споткнетесь! Вот, Юки, например… Юки!
— Да?
— Вот только меня рядом не было и она уже ввязалась в какую-то свару с драконами и спасла мир. Разве этим должны заниматься… ик! приличные девочки?
— Приличные — точно нет. — говорит Юки: — как мне повезло, что я — неприличная. Вот дайте только до берега добраться и послушать что про меня местные говорят, точно поймете, что очень неприличная.
— О твоих похождениях здесь легенды ходят? — удивляется Майко: — ну ты даешь!
— Да они напридумывали. — машет рукой Юки: — у драконов даже пениса нет, так что это все выдумки.
— … у драконов? — спрашивает Майко слабым голосом: — Мамма мия, ты делала это с драконом?!
— Майко-сан, вот ты чем слушаешь?! Не было ничего! Это выдумки!
— Моя девочка трахнула дракона! — торжествующе подняла бутылку вверх Акира: — а потом убила!
— Боже, Акира-сан, ну ты-то…
— Властью, данной мне Богом и людьми, объявляю себя и Сина мужем и женой! — раздается звонкий голос среди нашего гвалта и мы замолкаем. Глядим на Читосе, которая стоит в одной фуражке и держит в руках судовой журнал.
— Чего? — говорит она, видя, что мы смотрим на нее: — должна же девушка позаботиться о личной жизни! Но вы не переживайте, я и вас всех могу на нем поженить.
— А что… — Акира отпивает от бутылки и смотрит куда-то вдаль: — и вправду, хватит холостяцкой жизни. А давай!
— И меня! — тянет руку Майко: — а потом у нас будет первая брачная ночь!
— А меня никто спрашивать не будет? — поднимаю бровь я, задумываю шуточку в стиле «а я и сам хочу», но Майко машет рукой.
— А ты должен просто радоваться. Вообще, правильно Чи-тян делает, надо старшим женам уже официально статус обрести. Давай, Чи-тян, жги!
— И меня давайте, раз уж Акира-сан тоже невеста. — говорит Юки: — я заслужила.
— Властью, данной мне Богом и людьми, объявляю вас всех в этом онсэне — женами и мужем. Можете поцеловаться. — говорит Читосе, садиться на кромку бассейна и, высунув язык — старательно пишет в судовом журнале: — фамилию мужа брать будете? Как вас записывать?
Я открыл глаза и проснулся, словно кто-то выдернул меня из сна, резко, рывком. В воздухе пахло чем-то горелым. Я поднял голову и осмотрелся по сторонам. Сперва я не сразу сообразил, где я лежу и что вообще вокруг меня происходит. Память подгружалась медленно, словно бы с перебоями. Я лежу на полу, вернее — на большом матрасе, брошенном на пол, прямо посреди кают-компании. В стене кают-компании огромная дыра, края которой оплавлены, через дыру в помещение проникает прохладный океанский бриз. Мебель вокруг практически уничтожена — в щепки. Стол, стулья, шкафчик для посуды, сама посуда — все разгромлено. Стоящий у стены белый рояль — перевернут и разбит, словно игрушечный. Ни одного целого иллюминатора. В целом помещение кают-компании выглядит так, словно сюда ворвался отряд варваров с топорами, которым пообещали дать город на разграбление. Сходство усугубляется женскими телами, различной степени раздетости, лежащих там и тут. Прямо у меня на груди лежит Читосе в своей капитанской фуражке, сбившейся набок и сладко сопит в две дырочки, шепча что-то про себя во сне. Кроме фуражки на нашем бесстрашном капитане только ремень, почему-то с кобурой и боцманский свисток на шее. Я слегка поворачиваю голову в другую сторону и вижу, а также ощущаю Майко, которая бессовестно дрыхнет, закинув на меня ногу. Майко в отличие от Читосе — одета почти полностью, на ней почему-то форма пожарного. Сверху, до пояса. От пояса вниз на ней нет ни ниточки, что я и ощущаю своим голым телом… голым? Ну, да, так и есть. Перевожу взгляд дальше. За Майко, положив на нее обе ноги, так, словно она была кушетка — спит Акира. Видимо она была укрыта полотенцем, но ей всегда жарко и она разметалась во вне в разные стороны, откинув полотенце и приличия. Рядом с Акирой — лежала другая Акира, обнимая ее за талию. У меня аж глаз задергался от такого зрелища. Уже на второй Акире — лежит Юки и смотрит в потолок. Она не спит, но вставать не торопится. Возле перевернутого и разбитого рояля, в обнимку с огромной бутылкой рома — спит несравненная Хикэру-доно, заботливо укрытая самым настоящим одеялом. Рядом с ней сидит и клюет носом Чиеко. Просто праздник какой-то.
Надо бы встать, понять, где мы находимся и не пора ли нам уже что-то делать, но вставать неохота, неохота тревожить Майко и Читосе, да
