Но Грачёв учил себя не верить словам других, пока не убедишься сам. А о том, что произошло, что-то плохое, ему подсказывало чутьё, которое видимо, ушло в отпуск у командира. А убеждаться в худших догадках, Артём начал, когда по пути к хутору, куда ушёл Леонид, он его не встретил. Поселение было небольшим, и Грачёв зашёл сразу на первый участок. Дорожка вытоптана, следов никаких. Парень попытался вспомнить немногочисленные уроки и объяснения командира охотников на туземцев Шерхана. «Следопыт, как грибник, может пройти мимо гриба, или следа, и не заметить, насколько опытным он бы не был, зато, стоит ему только посмотреть под другим углом на тоже место, как сразу всё видно».
Удивительно, но это сработало. Только Артём присел возле высоких ступеней хозяйского дома, и посмотрел под углом, сразу увидел следы борьбы. Вот пожёванная зубочистка, вот сильно примятая трава, на ступенях за шляпку гвоздя зацепился кусок ткани. В штанах такого цвета Леонид покидал цементный завод сегодня утром, приметил следопыт. Дело и вправду пахнет жаренным. Парень постучал в дверь, заранее взведя курок «Питона».
— Кто там? — послышался противный женский голос.
— Открывай! — рявкнул разведчик, и пнул дверь.
Старушка сразу же выскочила из дома.
— Ой, Господь, милостивый! Что вам надо от человека невинного?
— Где человек, который снимал у вас квартиру, высокий такой, с ожогами на лице.
— Не знаю таких, никто у меня не снимает комнат! — запричитала старушка, пятясь к дому.
— Лож! — Артём схватил хозяйку за руку, и показал внушающих размеров револьвер, — Где он?!
Давление на старую женщину дало свои плоды, та сразу раскололась:
— Несколько дней назад, ко мне пришли трое молодых красивых парней. Очень милые и вежливые, они попросили снять комнату, я конечно, разрешила. А ещё они просили, сказать им, если явится их сосед, якобы они хотят выкупить комнату у него для своих друзей. А мне-то, какая разница? Лишь бы платили и не хулиганили. Пенсии у нас совсем никудышные, и на булку хлеба не хватает порой, а налоги…
— Где мой друг?!
— Ой, точно! Я как им сегодня сказала, что сосед пришёл, они свои пистолеты вытащили, и к нему. Твой обожженный спиной на крыльце сидит, а они к нему со спины¸ как накинут мешок ему на голову, хлоп, и увезли!
— Я тебя сейчас хлоп! Куда увезли?
— Туда! — бабка махнула рукой на окраину города.
— На машине увезли?
— Представляешь! Чёрная такая машина, страшная!
Артём сплюнул, оттолкнул старушку и побежал в указанном направлении. Следы от машинных колёс в наше время редкость, и Артёму не составило труда преследовать похитителей, до того момента, как началась разбирая, но некогда асфальтированная дорога. Сумерки уже спустились на Новгород. Солнце оранжевым шаром укатило за горизонт, и его свет сменился тусклыми лучами фонарей. На окраине города таковых не предполагалось вовсе. Артёму пришлось почти в полной тьме, бежать по дороге. По обе стороны тянулись бараки, развалины былых многоэтажек, руины. Он бежал, не зная усталости, пока тянулась прямая трасса, а остановился только на перекрёстке. В темноте следы разглядеть было и вовсе невозможно.
«Я должен его найти! Обязан. Чёрт возьми, почему я? Надо было уговорить Ефрема, или попросить Бориса пойти со мной. Я же сгину в этих трущобах! Тут полно наркоманов и бандитов, которые легко пустят мои кишки наружу, за тот же револьвер. И всё-таки нельзя останавливаться, пока я не передумал, стоит найти Леонида!»
— Эй, — Артёму показалось, что какая-то тень зашевелилась, и зовёт его. Подойти было страшно.
Кто-то сидел возле стены, на тротуаре, в полной темноте.
— Эй, кто там? — снова позвал разведчик, взводя курок «Питона».
Он медленно двинулся в тени. В темноте было сложно разобрать человека, но почему-то казалось, что это немощный старик.
— Здравствуйте! — Артём остановился на безопасном, по его мнению, расстоянии, приготовив оружие, — Вы видели тут машину?
Старик не ответил.
— Куда она поехала?
И тут длинная тонкая рука отделилась от тела, и указала на поворот за спиной Артёма.
— Это точно? — разведчику совсем не хотелось продолжать путь, по тёмным улицам Новгорода.
Он оглянулся, вдалеке застыли силуэты полуразрушенных бараков.
* * *
До последнего Леонид верил, что Ефрем скоро объявится и спасёт своего подчиненного. Но герой не спешил появляться. С головы слетел чёрный мешок, и сразу ледяная вода ударила сильным потоком в лицо. Агент очнулся сразу, зашевелился, но тело болело невыносимо, будто его несколько часов пинали ногами, хотя, могло быть всё, что угодно. Кисти рук стягивали крепкие верёвки, ноги были привязаны к ножкам стула, на котором и сидел пленник. С трудом раскрывая глаза, Заболодский всё-таки смог оглядеть место своего заключения. Это был ещё один завод, коих в Новгороде хватало. Но сразу видно, что заброшенный. Ни оборудования, ни мебели, окна и те, разбиты. Перед ним стояло несколько человек, в обычной гражданской одежде.
— Ну, что же, крыса, говорить будем? — прямо в лицо внимательно заглянул молодой парень, гораздо младше диверсанта, в джинсах и красной рубашке, с чёрным жилетом поверх.
Полоска его гаденьких редких усиков изогнулась, губы выражали презрение. Леонид молчал, выражая взаимное презрение. Странно, но страха он не испытывал, он верил в своего командира, слепой верой. И знал, что уже достаточно сослужил Родине, и своему начальству.
— Значит, не будем, что ж, — дознаватель сунул руку в карман, и извлёк оттуда кастет из нержавеющей стали, — Ожидаемо.
… На душе была только обида. Сколько дел ещё не закончено. Сколько слов не сказано. Как теперь он жалеет, что не смог удержать Камиллу…
И ещё один удар.
«— Помнишь, что я говорил тебе, сын, о настоящем мужчине? — лицо отца, всегда всё представляющего в идеальных условиях, выплыло в памяти, словно он стоял перед ним, — Мужчина, если он только настоящий мужчина, должен создать семью, построить дом, посадить дерево и воспитать сына.
— Я больше хочу дочку, — отвечает маленький Лёня, — Я всегда хотел сестрёнку.
— Ему никогда не стать мужчиной! — воскликнул раздосадованный отец.
— Ну, зачем же ты так грубо, — мама, всегда милая и ласковая, гладит сынишку по голове, — Он очень ранимый и нежный.
— Вот именно, мужчине не положено быть таким! Это всё ты его испортила! Нянчишься с ним, как с маленьким!
— Это же наш сын, мы так долго хотели ребёнка, он самое дорогое, что у меня есть!
— В нём нет стержня! Ты видела, как он играет с другими детьми? Все его обижают, отбирают игрушки, толкают, а он никому не даёт сдачи!
