— Почему?
— Да потому что плана нет. Вот скажи мне, сержант, у тебя есть план операции?
— Так точно, есть!
— Вот! — Сёма нацелил указательный палец в потолок. — И у него есть. — Джон проследил за движением пальца, теперь тот вместо потолка показывал на окно. — У всех есть план, а у меня нет. Было бы у нас плановое ведение хозяйства и ты бы корабль получил и я бы так не нервничал.
Розенталь приобнял сержанта за плечи, медленно повёл по обширному кабинету.
— Тебя как зовут, сержант?
— Джон Уилкис, сэр.
— Вот ты, Джон, говоришь, нам тыловикам-снабженцам легко…
— Я такого не говорю, сэр, — запротестовал сержант.
— Неважно! Не ты, так другие говорят. Мол, вы на фронтах кровь проливаете, вшей кормите, жизнями рискуете, а мы здесь в тепле да сытости жируем. Теперь ты видишь, сколько у меня проблем? Я, может, и лысым стал, что всё о Родине думаю, переживаю.
Уилкис кивнул, дескать, всё понимаю и сам тоже об Отечестве думаю, потому и на Низебул собрался. Тем временем комендант подвёл его к бару.
— Пить будешь?
— Нет, сэр, я при исполнении.
— Так и я при исполнении, но пить буду, нервный стресс снять надо, иначе совсем свихнусь на этой работе, — Розенталь налил виски. — Ну, давай, служивый, твоё здоровье!
Он выпил, крякнул от удовольствия, налил ещё и повторял, пока бутылка не опустела. С хрустом смяв посудиной бумаги в корзине, Сёма, пошатываясь, вернулся в кресло.
— Ты, это, Джончик, заходи, если что, — сказал он заплетающимся языком. — Я тут всегда… здесь я… ага…
Розенталь уронил голову на стол.
— А как же корабль? — спросил порядком обалдевший сержант. Ответом стало громкое похрапывание.
Поняв, что ничего не добьётся, Уилкис вышел в приёмную, где секретарша уже подготовилась к встрече. Она покинула кресло и села на край стола, демонстрируя мегакороткую юбку и стройные ноги.
— Как аудиенция, сержант?
Уилкис скользнул равнодушным взглядом по загорелым ногам, когда задание под угрозой не до любования женскими прелестями.
— Бывало и лучше. А он всегда такой… неадекватный?
— Да нет, временами… когда жарко, — блондинка поднесла к губам запотевший стакан с водой и как будто случайно опрокинула на блузку. — Ах, я такая неловкая!
Мокрая ткань облепила грудь, в точности повторяя рельеф. От холодной воды соски напряглись и торчали круглыми бусинами. Секретарша тряхнула головой, волосы золотистой волной рассыпались по плечам. Она прогнулась в спине, лицо приобрело томное выражение, губы соблазнительно приоткрылись:
— Не стой столбом, дурачок. Возьми полотенце и помоги мне высушить блузку.
— Да, мисс, конечно, одну минуту.
Джон оглянулся, заметил в углу маленький умывальник, полочку с всякими баночками, а рядом вешалку с розовым полотенцем. Он схватил его и бросился на помощь.
— А ты сильный, сержант.
Горячее дыхание обожгло щёку. В следующую секунду узкие ладошки прижали его руки к женской груди. Джон почувствовал страстный поцелуй на губах, дёрнулся и резко отступил.
— Простите, мисс, мне пора идти.
Лицо секретарши исказила злобная гримаса.
— Все вы мужики одинаковые! Сначала разбередят чувства одинокой женщины, доведут до потери сознания и бросят! Тебе не стыдно, сержант?
— Но… вы первая начали, мисс. Покраснев от смущения, Уилкис старательно отводил взгляд в сторону.
— Что? Я первая? А кто меня лапал, а? — блондинка спрыгнула со стола и медленно приближалась к отступающему сержанту. Упругая грудь колыхалась в такт каждому движению, волосы растрепались, молнии так и сыпали из глаз. — Я в последний раз спрашиваю: кто меня лапал?
— Вы сами просили, мисс! — крикнул Джон, наткнувшись спиной на дверь.
— Я просила? Наглец! — звонко щёлкнула пощёчина, Джон схватился за полыхнувшую щёку. Блондинка повернулась спиной, всхлипнула, закрыла руками лицо: — Конечно, все могут обидеть слабую женщину. Пользуешься, что я отпор дать не могу, вот и творишь, что хочется.
— Мисс, пожалуйста, не надо. Джон обнял секретаршу за вздрагивающие плечи.
— Уйди от меня! Она дёрнулась и пошла к столу, покачивая бёдрами.
— Хорошо, я уйду, а вы не плачьте, не стоит из-за меня так расстраиваться.
— Ты-то здесь причём? Секретарша достала из-под стола объёмную сумку, порылась и вытащила вскрытую упаковку гигиенических салфеток. Всхлипывая, высморкалась в белый комок, им же вытерла слёзы. Сказала, прерывисто вздыхая и хлюпая покрасневшим носом:
— Сижу здесь одна, как дура. Вот есть же мужчины-начальники видные, красивые, а мой что? Ты его видел?
— Видел, — кивнул Джон.
— И как?
— Да никак.
— Вот и я говорю: никак, — блондинка порылась в сумке, достала косметичку и, вывалив её содержимое на стол, стала поправлять макияж. — Ты не серчай, солдатик, — сказала она, обводя губы помадой. — Сам понимаешь: служба. Некогда по ресторанам да кафе гулять, ухажёров себе подыскивать.
— Да я всё понимаю, трудно вам тут вот и случаются подобные… казусы.
— Вот это ты правильно сказал. Казусы. — Красавица подцепила кончиком ноготка выпавшую ресницу, захлопнула зеркальце и быстро спихала в косметичку раскатившиеся по столу принадлежности. — Оружие будешь забирать или здесь оставишь?
— А вы… как там… всё нормально будет?
— Не бойся, не укушу, — грустно усмехнулась секретарша.
Сержант боком проскользнул к сейфу, достал ключи и наклонился, отпирая замок. Пока возился с оружием, блондинка не сводила с него глаз. Она буквально сверлила взглядом его брюки, да так, что Джон физически ощущал жжение ниже поясницы.
Хлопнула дверь сейфа, лязгнул засов. Сержант положил ключи на край стола.
— Пожалуйста, мисс.
— Ты заходи, если что, — сказала секретарша, подперев голову рукой.
«Сговорились», — подумал Уилкис и вышел из приёмной.
Миллер и Джонсон ждали командира, удобно устроившись на скамейке возле белого заборчика, за которым был маленький цветник. Видимо в его создании участвовала женская рука, потому что ярко-алые цветы сверху напоминали пробитое стрелой сердце.
Миллер коротал время, играя на губной гармошке, а Джонсон покусывал сорванную с цветника травинку. При виде сержанта, рядовые вскочили с места. Герхард неуловимым движением спрятал инструмент, а Стивен быстро выплюнул стебелёк.
— Ну как там, сэр? — спросил Миллер, поддёргивая ремень автомата.
— Лучше не спрашивай, — отмахнулся сержант, остановившись напротив рядовых.
— Всё так плохо, сэр? — подключился к беседе Стивен.
