Сёме надоело наблюдать за ползающей по стеклу мухой. Он скинул ноги со стола и, мурлыкая под нос какую-то песенку, отстукал на клавиатуре код доступа к секретному сайту «Трансмулерского банка». На экране появилась красная рамочка, Сёма ввёл ПИН-код и через секунду увидел сводную таблицу, где отразилось его состояние, разбросанное по разным счетам этой организации. Цифра с семью нулями приятно радовала глаз и грела душу.
Разумеется, Сёма подстраховался. Все его счета были открыты на подставных лиц, несколько вилл и дорогие автомобили тоже принадлежали не ему, а близким и не очень родственникам двоюродной бабушки. Впрочем, те и не догадывались о свалившемся на них счастье.
Розенталь справедливо опасался ищеек из отдела по борьбе с коррупцией. Виной тому стали показательные казни бывшего начальника Сёмы и его пяти заместителей. «Пляски» на электрическом стуле показывали в прямом эфире по всем каналам «Гэлакси вижн». Судя по опросам, трансляцию смотрела большая часть населения, а потом подробности ещё долго смаковались в социальных сетях.
Первое время Сёма отказывался заниматься контрабандой и вообще не брал взяток. Он даже сдал двух или трёх взяткодателей сотрудникам главного Управления департамента борьбы за честность и демократичность властных структур, за что получил устную благодарность и почётную грамоту от директора Агентства.
Потом врождённая жадность и давняя мечта о маленьком островке в тропическом море сделали своё дело. Сёма стал брать как все. Сначала брал понемногу и редко, затем побольше и почаще и вскоре дошёл до стандартных тарифов.
До реализации мечты ему оставалось всего каких-то полтора миллиона. Ещё несколько контрабандных операций и можно подавать в отставку, сославшись на состояние здоровья. Все знали, какая нервная и вредная работа у коменданта. К тому же на его место уже претендовало семь человек.
Как-то во время очередного корпоратива с большим количеством спиртного и весёлыми приглашёнными девицами давний знакомый Розенталя из отдела кадров АГБ показал список кандидатов. Он тогда, пытаясь сфокусировать разбегающиеся глаза на переносице Сёмы, всё время поправлял сползающий набок галстук и дышал перегаром в лицо:
— Запомни, Сёма, с-семь человек тебя ж-ж-ждут. Долго не з-задерживайся, а то пф-ф… Ик! Поможем.
Кадровик хотел ещё что-то сказать, но заплетающийся язык упорно не хотел подчиняться. Борьба длилась почти минуту. В итоге она закончилась длинной отрыжкой, виртуозным падением мордой в салат и громким храпением, иногда перебивавшим оглушительную музыку.
Вдоволь налюбовавшись внушительной суммой, Сёма закрыл сайт, оттолкнулся от стола и на кресле подкатился к мини-бару. За неприметной дверцей скрывался сверкающий разноцветными стёклами рай. Комендант выбрал бутылку с тридцатилетним виски, плеснул в стакан с толстыми стенками, глотнул и зажмурился от удовольствия. Ещё несколько порций прекрасного напитка привели его в состояние отменного благодушия.
Розенталь спрятал бутылку в сейф, вернулся к столу, немного покрутился в кресле. Работать не хотелось. Да и какой смысл горбатиться на государство, когда работа на себя приносит намного больше радости и доходов?
Не зная чем заняться, он подошёл к окну. Неожиданно пол под ногами задрожал и даже сквозь закрытую раму в кабинет ворвался грохот пролетающего корабля. Самого гиганта Сёма так и не увидел, тот шёл над крышей комендатуры. Огромная тень с шишками башен и толстыми штрихами пушек накрыла грузчиков в чёрных робах. Парни деловито сновали возле раскрытых трюмов космических бродяг, загружая провиант, боеприпасы и медикаменты для воюющих на Рабутане войск.
Но вот здание перестало трясти, грохот заметно ослабел, а вскоре и вовсе исчез. Притихшая было муха опять зажужжала и стала биться головой в стекло.
Розенталь наблюдал за героическими потугами насекомого, пока резкий звонок не заставил его вздрогнуть. Метнувшись к столу, комендант нажал кнопку приёма.
— Сёма, это ты? — металлически проскрежетали динамики интеркома.
— Так точно, я! — отрапортовал Розенталь, садясь в кресло.
— Тут к тебе с кодом особой важности солдатик зайдёт, так ты ему кораблик-то не давай.
— Да как я его не дам? — спросил внезапно севшим голосом комендант. — Система записи активируется, если код особой важности произнести вслух.
— А это уже твои проблемы. Тебе за что государство платит?
— За исполнение приказа, сэр.
— Так и исполняй.
— Но, сэр… — Розенталь вынул из кармана платок и промокнул лысину. — Это не правильный приказ.
— Не тебе решать правильный он или нет, — загремел интерком. — Думаешь, мы на тебя управу не найдём? Ошибаешься! Агентство тебя наняло оно и уволит. Понял?
— Д-да, с-сэр, — выдавил Розенталь, схватившись за подлокотники. От волнения лицо покрылось красными пятнами, дыхание стало прерывистым, а сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди.
— Так-то, выполняй! В динамиках что-то хрюкнуло, зашипело, затем раздался треск и аппарат затих.
Сёма обмяк в кресле. Угроза лишиться тёплого места на несколько секунд парализовала его, но едва к нему вернулась способность двигаться, он бросился к мини-бару и почти наполовину осушил початую бутылку.
Броневик лихо прижался колёсами к высокому бордюру, за которым раскинулся аккуратный газон с цветочной клумбой в виде сердца. В трёх метрах позади «Вариора» шла пешеходная дорожка. Диагональные полосы из красных и белых квадратов придавали ей оригинальный вид. Сержант так и не понял, почему водитель проскочил мимо неё. Теперь надо топтать башмаками нежную зелень газона, чтобы добраться до дверей комендатуры.
— Приехали! — Питер довольно осклабился. — С вас пятнадцать монет, девочки! Но поскольку Ковтун вчера проиграл мне месячное жалование — доставка за счёт заведения.
Уилкис молча стукнул в перегородку, услышал шум сдвигаемой двери, топот ног и вылез из кабины. Рядовые уже бежали в сторону дорожки. Куски дёрна вылетали из-под рифлёных подошв, оставляя на газоне чёрные проплешины.
Рявкнул двигатель, раздались резкие хлопки глушителя. «Вариор» тронулся с пробуксовкой, быстро набрал скорость и покатил в сторону куполообразного ангара, из ворот которого выезжала оранжевая цистерна топливозаправщика.
По мере удаления броневика, слух сержанта улавливал другие звуки: громкие выкрики техперсонала, лязг железа, гудение электрокаров. Откуда-то с востока доносился тонкий свист прогреваемых двигателей.
Миллер и Джонсон уже стояли на дорожке, свалив в кучу баулы и патронные ящики. Уилкис подхватил свою ношу, поправил автомат и неторопливо направился к солдатам.
