Решающая схватка между людьми Малева и приспешниками Кэпса, вероятно, впереди, но на нынешний день оба геонских деятеля прекрасно сыграли в четыре руки приветственный генерал-марш Вольных кирасиров. Геона останется Геоной с ее политикой, меж тем обе террелианские планеты переходят в миротворческое распоряжение Вольных кирасиров Груманта.
Отныне и присно и во веки веков, добрые леди и джентльмены, сомнительные генетические эксперименты террелианцев прекращены в двойном глобальном измерении.
Зак Бобон за две терраподобные планеты даже готов простить Джа Малеву и Али Дагору сожженный ледовитый Грумант. Но Парм Деснец счел космогонический размен неравноценным и несоразмерным. Если не сказать недостойным...
Диверсанты, их руководители и вдохновители подлежат достославному возмездию, леди и джентльмены Вольные кирасиры!
Приговор владетельного князя окончателен и обжалованию не подлежит. Хотя его исполнение временно отложено по настоятельной просьбе канцлера Бобона до выяснения предвыборной обстановки на Геоне. Возможно, до проведения референдума среди Вольных кирасиров и перемены мест слагаемых в новой расстановке экуменических тенденций и предпочтений.
- ...Бысть по сему, твое ясномудрие... Ан учти: я скорее готов протянуть руку фендрику Кэпсу, чем с ракальей Малевом испражняться на одном глобусе. Ажник, если он будет восседать на северном полюсе, а я на южном голым задом сиять.
- Зад приморозишь, твое сиятельство.
- А я тебе о чем? На Геоне не везде тепло. Там тебе не Теремнон...
На скамейке в яблоневом саду посла Бибака канцлер Бобон мог бы оспорить утверждение их суверена и принцепса. 22 градуса по Цельсию есть обыкновенная температура комфорта, князь.
По обыкновению, сейчас Зак Бобон тоже не стал попусту спорить с Пармом Деснецом. Ни мысленно, ни вслух. В главном-то они неизменно находили между собой согласие, порой не без насмешек, колкостей и острой полемики.
Нынче же канцлера, возобновившего одинокую прогулку под яблонями, снедали и грызли мысли, заботы о частностях, вроде бы о пустяках. В массе они неумолимо грозят лавиной неуправляемых мельчайших неурядиц и бюрократических нестыковок раздавить под своей тяжестью государство Вольных кирасиров.
Сегодня и, наверное, до смертного часа премьер-канцлера заботят и будут беспокоить проблемы управляемости и порядка в уникальном государственном образовании, во многом ставшем имперской системой правления десятками космополисов, сотен военных баз, тысяч и тысяч форпостов и миротворческих факторий в Эйкумене.
Демократическое государство, конституционная монархия, власть закона - оные термины звучат заманчиво, ободряюще. И отнюдь не сулят надежду на устойчивое долговременное развитие.
Ни одну империю не спасали демократические институты, и не могли они спасти ее от гибели. Вернее обратный вариант, когда демократия как нельзя лучше способствовала и будет обеспечивать упадок и разложение имперских управленческих структур.
"Демократию, с самых ее низов неудержимо стремящуюся к общественной свободе и равноправию, необходимо уравновесить и сдерживать верховным персоналистским авторитаризмом. Аналогично тому, как складывающийся вне субъектного коллективного согласия или произвольного социального контракта ансамбль сдержек и противовесов в функциональной управленческой триаде не дает исключительных преимуществ исполнительной власти, законодателям, судьям, авторитарный харизматичный правитель объективно изъявляется гарантом устойчивости государства".
Не совсем удобоваримые политологические тезисы Сола Рэмрода публично и гласно Зак Бобон не цитировал. Он его ценил молча, как слушают колокол, бьющий тревогу, или вздрагивают от каждого удара тарана, указывающего через какие ворота и бреши враг намерен ворваться в крепость.
Как обычно, Рэмрод бил в самое уязвимое место крепостной стены. Имперское государство Вольных кирасиров держится на персональном авторитаризме двух человек - канцлера Бобона и фельдмаршала Деснеца.
Им обоим вскорости уходить на вечный покой. И что тогда? Дуумвират Лин Бобон и Ден Деснец?
- У одной в "Арсеналах Груманта" власть экономическая, у другой политическое могущество на княжеском троне. Канцлер Рэмрод комнатной собачкой у двух царствующих леди между ножек резвится. Под платья снизу вверх заглядывает, кобель... Вряд ли такое похоже на просвещенный харизматический авторитаризм.
Да и какой из политика Рэмрода канцлер? Его потолок - спикер конституционно-законодательного собрания. Не выше.
Нет, дорогие леди и джентльмены! Когда уйдут Парм Деснец и Зак Бобон, вы у нас будете до самого конца политической карьеры нашей и вашей обе Террелы осваивать. Новый Грумант строить.
Новое планетарное государство обустраивать. Совместно. Двухядерное. Послевоенное.
Разделиться, дочурки, не посмеете...
- Демократия и армия не дадут. И вольные люди, кому желательно детей растить под солнышком не хуже вон того радужного, геонского, когда пыль и пепел после войны осядут, - канцлер Бобон даже не заметил, как начал обращаться во весь голос к невидимой аудитории. Притом размахивая руками и притоптывая правой ногой по красно-кирпичной садовой дорожке.
Быстро взяв себя в руки, Зак Бобон не стал воровато или смущенно оглядываться на бодигардов. В его возрасте и при его положении он мог позволить себе любые чудачества и выкрутасы.
Само собой небольшие вольности позволительны вечером на закате дня в неформальной обстановке недавно обустроенной субтропической базы "Австра-10", а не в официальной атмосфере чопорного этикета во время государственного визита главы правительства Груманта Зака Бобона в Республику Геоны.
Невооруженным глазом видно: геонская политическая бюрократия закостенела. Забетонировала и демократию и свободу слова.
Право на оружие - химера, призрак, фантом, мираж... Дилетантам не по плечу воевать с профессионалами. Милиционная система, ополчение - пережитки стародавних веков. Зато военнообязанные - прекрасный горючий материал для гражданской войны всех против всех.
Ну нет, други-подруги! Не даст вам канцлер Бобон увязнуть по уши в поганом геонском ведре. Как котята слепые утонете.
Генерал-полковник Вольных кирасиров Зак Бобон, забывший когда в последний раз мундир одевал, социальную смуту и нестроение в глазах у геоников видит. Будто звери по сторонам зыркают. Себя и других бояться. С животного страху да с натуги вот-вот жрать друг друга примутся.
Счастливую и блаженную Австразию оборонять более-менее можно. А дальше ни-ни, ни на пядь, ни на ладошку...
