Лина поняла, что жить ей осталось совсем недолго. После того, что она услышала, остаётся только одно. Перевёртыш, будто прочитав её мысли, успокаивающе произнёс:
– Не пугайся, ты останешься жить. Да, не удивляйся, я не намерен тебя убивать. Своими действиями ты причинила нам некоторые неудобства, но теперь, в свете нового знания, тебе придётся отказаться от старых убеждений. Монастырь уничтожен, самые радикально настроенные сотрудники Ордена гибнут один за другим: идёт чистка. Останутся только те, кто способен пойти на компромисс, лишь от тебя зависит, войдёшь ли ты в их число. Надо компенсировать тот ущерб, что ты уже нанесла, воспользовавшись своим авторитетом. Для начала потребуется немногое: выступишь в сети Ордена с обращением, которое для тебя составят.
– Ни за что! – моментально вскинулась Лина.
Ланс покачал головой:
– Иногда мне начинает казаться, что мы с вами почти одинаковы, но подобные высказывания отрезвляют. На вас накладывает неизгладимый отпечаток мизерный срок существования, он заставляет спешить, совершать необдуманные поступки. Не беспокойся, я дам тебе время подумать. Помни, на карту поставлена твоя жизнь. Но с другой стороны, выбрав верное служение, ты получишь в моём лице щедрого хозяина.
– Ты не хозяин, ты раб, – презрительно произнесла Лина. – Мерзкое существо, созданное искусственным путём, способное маскироваться среди людей. Мне не нужны подачки от тварей, подобных тебе.
– Ошибаешься, – возразил магистр. – Да, я создан для одной единственной цели, но рабом при этом не являюсь. Я аватара Акса Укбора, говоря со мной, ты разговариваешь с ним. Впрочем, твои слова простительны, после такого объёма новой информации это естественно. Эту ночь ты проведёшь в одиночестве, успокаивая свои мысли. Утром ты должна будешь дать окончательный ответ на моё предложение. Если скажешь да, то встанешь под мою руку и тебе доступны будут все наслаждения, коих вас лишают при строгом воспитании. Если откажешься, умрёшь, причём я лично позабочусь о том, чтобы жизнь покинула твоё тело только после продолжительных физических страданий. И ты должна будешь рассказать мне правду о том, как меня разоблачила.
– Но я уже рассказала! – чуть не выкрикнула Лина.
– Не верю. Если всё было так, то зачем ты послала двух воспитанниц меня убить?
– Я не делала этого!
– Ложь. В меня выпустили пулю, лишь чудом удалось избежать серьёзного ранения. Это тело не предназначено для войны, его легко повредить.
– Эти девушки просто должны были следить за магистратом. Можете их допросить, они скажут то же самое.
– Это невозможно. Они стреляли в меня и устроили жестокий бой. Одна погибла, вторая получила серьёзные ранения и находится без сознания. Но если придёт в себя, то обязательно спрошу. Думай, Практикантка, думай, у тебя впереди целая ночь. Утром я потребую ответ, постарайся при этом не ошибиться.
Нельма отстучала на клавиатуре ноутбука необходимый код, отключив защиту дверей. Без этой операции попытка их открыть приведёт к подрыву восьмисоткилограммового фугаса – на взрывчатке настоятельница в подобных случаях не экономила. Сказать по правде, она вообще на ней никогда не экономила. Проверив контрольные показатели, воительница убедилась, что этим ходом никто не пользовался вот уже несколько недель, так что с виду всё было в порядке.
Ухватившись за рукоятки, она потащила дверь на себя, затем в сторону. Проход был замаскирован за пожарным щитом, весь участок стены бокса сдвинулся вместе с ним. Нельма шагнула вперёд, присела за порогом, насторожено поведя стволом. Темнота стояла кромешная – окон здесь не было, однако для прибора ночного видения это помехой не являлось, а для улучшения картинки из-за спины подсвечивали инфракрасными фонарями две воспитанницы. Нельма сомневалась, что здесь их может поджидать засада, но не оставляла подобные вещи на самотёк. От наземного комплекса до этих гаражей было семь с половиной километров по прямой, сомнительно, что кто-то может заподозрить в этом объекте один из филиалов Монастыря. Его снабжением занималась другая транспортная фирма, эта же с виду не имела к нему ни малейшего отношения.
Паранойя настоятельницы и на этот раз не подвела – их никто не ждал. Развернувшись назад, она тихо скомандовала:
– Акула, выведи из строя сторожей. Не убивать, всё как договаривались, просто усыпишь их до утра.
– Поняла.
– Матвей, не теряй времени, выбирай любой из автобусов.
– Так выбор невелик, их два всего.
– Хватит языком чесать! Действуй!
– Вас понял, – чётко произнёс старик и, шутливо откозыряв искалеченной рукой, направился к ближайшему автобусу.
Через шесть минут автобаза была под полным контролем маленького отряда, ещё через две автобус выехал из бокса. Ожидая окончания погрузки настоятельница ухватила за плечо Женеву, единственного сенса, имевшегося в наличии:
– Так, твоя задача проста. Всё время будешь сканировать дорогу, как только почувствуешь гаишников, дашь сигнал.
– Но как? Я так не могу, моя задача сканировать окрестности Монастыря, засекая приближение демонов. Нет, это не для меня.
– Не пудри мне мозги! Какая разница между демоном и гаишником? Отвечу: никакой. И тем, и другим от нас надо то, что им не принадлежит. Сказала сканировать – будешь сканировать, и не раздражай меня столь наивными оправданиями.
Забравшись в автобус, настоятельница убедилась, что все чинно расселись по местам, направив стволы в потолок. Привычно пересчитав народ по головам и убедившись, что все на месте, Нельма заговорила:
– Значит, так: ехать нам не меньше пяти часов при самом благоприятном раскладе. Если нас задержат гаишники, придётся их валить, что нежелательно, так как может привлечь внимание. Но проверку мы не выдержим, и дело даже не в том, что у Матвея нет прав: один взгляд на салон, и... В общем, на выездную хоровую капеллу девственниц-христианок мы мало похожи. Да и денег у нас тоже нет.
– У меня есть десять рублей двумя монетами, – весело отозвался юный голос с задних сидений.
– Хорошее дело, если понадобится глаза прикрывать, – буркнула настоятельница. – Отставить улыбочки! Вот дуры, вы даже на собственных похоронах ржать готовы! Так, наша уважаемая Женева будет сканировать дорогу. При появлении поста она даст сигнал, после чего все вы дружно своими сахарными голосочками начнёте петь песни.
Несколько мгновений все переваривали информацию, после чего сзади поинтересовались:
– А зачем?
– А пусть видят, что это честные люди едут, а не банда вооружённых монашек.
– Понятно, – гукнула Акула и, пристраивая поудобнее огромный «Тайфун», от себя пояснила: – Пусть думают, что капелла девственниц-христианок возвращается с ночной гулянки.
