Но сегодня я твердо решил родиться. Не поздно ведь еще. Интересно, собственное рождение всегда подразумевает чью-нибудь смерть? Ну, если не в прямом, то в фигуральном смысле точно. Может ли человек стать артистом, если не сделает так, чтобы на одного артиста стало меньше? Точнее, чтобы с его приходом артистов не прибавилось? А ведь если их прибавляется, то цена каждому становится — грош, я подумал о Кате, но решил пока не делиться открытием. А то еще поймет буквально и грохнет кого-нибудь. Она может.
«Хонда» неслась по проселку, оставляя за собой шлейф поднятой пыли, но я все равно неплохо видел в зеркале отставших преследователей. Время от времени приходилось их чуть раззадоривать, чтобы ребята не скучали. Чуть сбавляя ход, я давал им ощутить запах крови — мы были добычей, которую они гнали, и это их раззадоривало. Так что через несколько минут такой игры в кошки-мышки разворачиваться они точно не собирались,
Я успокоился и принялся осматривать окрестности в поисках того, что мне было необходимо для реализации плана. Проселок не годился, на нем не разгонишься. Грунтовка хороша для раззадоривания преследователей, чтобы потом, вырвавшись с нее, они уже не задумываясь давили на газ, используя преимущество более мощного двигателя. Но у нас с Катей сейчас было другое преимущество, и нам надо было его на полную катушку использовать. Ведь в какой ситуации можно выиграть на удачливости? В ситуации смертельного риска, когда статистическая вероятность не на стороне человека, а от гибели его спасает одно — Удача. Слепое бессмысленное везение, такое, что поезд скорее сойдет с рельсов, чем отрежет везунчику ногу,
Только я подумал о поезде, как впереди мелькнула узкая асфальтовая дорога, какие соединяют полувымершие деревни между собой. И, о чудо, в километре к северу ее пересекали железнодорожные пути. Поезда пока не было видно, но я не сомневался, что он появится в нужную минуту.
— Держись! — посоветовал я Кате, на полном ходу выскакивая с проселка на асфальт,
Нас занесло и развернуло поперек, лицом к преследователям. Я мог бы развернуться и сразу рвануть к переезду, но надо было подпустить Веника с командой поближе, иначе мою гениальную идею не воплотить.
— Что ты задумал? — заинтересованно спросила Катя.
Убейте меня, если она выказывала хоть какой-то страх! Терминатор, а не девушка. За один день столько всего, а ей хоть бы что, нервы у нее из вольфрамовой проволоки, что ли?
— Под поезд их заманю, — ответил я.
— Забавно… — протянула она. — У тебя точное расписание в голове?
— Нет. Думаю, что если уж мы, газуя вслепую, никуда не впаялись и все светофоры прошли на зеленый, то поезд появится точно в срок.
— Серьезная задача по воздействию на реальность, — со смесью понимания и иронии кивнула Катя. — Одобрямс.
Спортивная машина преследователей между тем приближалась, ревя мотором и ковыляя колесами по ухабам. Днище они наверняка побили серьезно, да и натерпелись, поди. Да ладно, вроде им недолго уже осталось мучиться. Я глянул в выбитое пулей боковое окно и с удовлетворением увидел ржаво-коричневый товарняк, приближающийся из-за леса.
— А ты говоришь! — подмигнул я спутнице. — Все будет люкс!
У меня вспотели ладони, пришлось вытереть их о штаны на коленях.
— Не пора? — напряглась Катя, невольно вытянув шею и не спуская взгляда с преследователей.
— Пожалуй, пора.
Я врубил заднюю, развернулся, визжа резиной, и рванул с места, с трудом удерживая виляющую, как на льду, машину. Тут же за спиной взлетел на откос автомобиль Веника, похожий на вырвавшийся из вулкана сполох пламени. Он всеми четырьмя колесами оторвался от земли, затем приземлился с грохотом, ломая пластиковые спойлеры и бамперы.
«С мягкой посадкой», — мысленно поздравил я их.
Придя в себя после столь бурной смены дорожного покрытия, водитель Веника тоже резко стартанул. Будь расстояние до переезда длиннее, они бы нас догнали в один момент. На прямом-то участке! Но поезд приближался, и я забыл обо всем на свете, такой меня одолел кураж.
Под капотом истошно ревел мотор, впереди зажглись красные огни закрытого переезда, справа приближался поезд, сзади догоняли бандиты, а рядом сидела замечательная, лучшая на свете девушка. Да за такую минуту и целой жизни не жалко! Вот вам и вестерн, как он есть.
Позади грохнул выстрел, но пуля прошла стороной. Видать, у Веника нервишки стали сдавать. В отличие от меня у него не было полной уверенности, что при создавшейся расстановке сил можно проскочить переезд. И он прав — не проскочит. Интересно, остановится или нет? Похоже, я так ребят раззадорил, что они совсем с катушек слетели.
Машинист поезда, заметив, что мы играем в опасные игры, дал испуганный протяжный гудок, но остановиться он уже не успеет, это как пить дать. Товарняк грохотал, разгоняясь под уклон небольшого холма, изгибался, как чудовищная змея-анаконда из фильмов ужасов. Только железная. Меня распирало от адреналина, риска и скорости. Вспомнилось, как в пятом эпизоде «Звездных войн» Хан Соло вел свой «Сокол» через астероидное поле. В детстве я ему часто завидовал, а сейчас судьба предоставила мне возможность ощутить то же самое на собственной шкуре. Было чему завидовать!
— Держись! — выкрикнул я Кате, влетая на переезд.
Поезд загораживал половину неба, нависал, надвигался, как многотонный пресс. Грохнули под колесами рельсы, нас подкинуло хорошенько, но уже ясно было, что мы прошли. Я глянул в зеркало заднего вида и встретился с осатаневшим от злобы и куража взглядом Веника, они тоже почти проскочили переезд, но поезд на полном ходу все же их зацепил. Вскользь, самым краешком, но машину от удара волчком завертело на месте, а затем выбросило с дороги в кювет.
Честно говоря, я от этого удара ожидал большего — судя по незначительным повреждениям багажника, внутри все целы. Но от того, чтобы останавливаться и смотреть поближе, я был далек. Раз уж так получилось, то надо использовать заминку противника, чтобы оторваться подальше,
— Что-то не сработал твой гениальный план, — обернувшись, сказала Катя. — Может, мы сегодня всю отпущенную удачу использовали?
— Типун тебе на язык!
Мне и думать не хотелось, что с нами будет, если она права, догнать нас тут проще простого, меня пристрелить, а от Кати добиться чего угодно. Оставалась надежда, что машину Веника все-таки повредило серьезно и они не смогут снова пуститься в погоню. Или побоятся, хотя это вряд ли. Я глянул в зеркало и стиснул зубы — позади за деревьями снова мелькнул красный сполох лакированного бока спортивной машины. Нога невольно придавила газ, но было понятно, что соревнования мощностей «Хонда» наша не выдержит.
