Подошедший к аурису кункан, до этого чуть подзадержавшийся в баре, помог ему подхватить хорона, взвалив одну его руку себе на плечо.
— Он готов? — весело спросил он.
— Ты сомневался? Тоже мне, нашёлся оппозиционер… Мускулистый вроде, может, хоть он Назару приглянется, а то надоел он мне…
Слушая их удаляющиеся голоса, Рэкс вскинул руку с часами. Полтора часа до сбора. Интересно, много ли народу наберётся? И встретит ли Рейн там, у Братца Лиса, Рафаэля?..
Когда Рейн очнулся, вокруг была только темнота, нарушаемая едва-едва пробивающимся сквозь какую-то далёкую щель жёлтым светом, и шелест разноголосого дыхания. Стараясь не двигать раскалывающейся головой, Рейн тем не менее проверил остальные части тела и убедился, что связан по рукам и ногам. Рядом лежали или сидели ещё люди, предпочитавшие не издавать лишних звуков, — барак для рабов? — а в стороне того единственного слабого луча света слышался невнятный гул. Посидев пару минут, чтобы увериться в отсутствии членов банды работорговли поблизости, Рейн подал первый голос:
— Есть кто живой?
Никто не ответил, но и окриков со стороны гипотетической охраны не последовало. Тогда Рейн окликнул:
— Рафаэль? Есть тут Рафаэль Талайсибара?
Секунд десять было тихо, потом кто-то совсем близко отозвался на удивление безмятежным тоном:
— Тут я. Кто спрашивает?
— Брат твоего хорошего друга с Канари, — представился Рейн, и Рафаэль после паузы с сомнением проговорил:
— У моих друзей в Канари братьев не было, хотя я мог и забыть что-то… Ты за мной, что ли, пришёл?
— Не я, а мы. Твой хороший друг завтра освободит и тебя, и всех остальных, — Рейн намеренно исказил правду дважды: чтобы, в случае наличия стукача, сообщить Братцу Лису неверное время прихода «карательного отряда» и чтобы иметь остальных рабов в качестве союзников, если окажется, что подкрепление у Рэкса будет небольшое. В том, что оно вообще будет, Рейн ничуть не сомневался: он всегда полагал окружающих людей чуть лучше, чем они были или могли казаться, в отличие от Рэкса, который в поисках союзников или друзей всегда скрупулёзно отделял зёрна от плевел.
— Ого, какая мне честь, — приятно удивился Рафаэль, позволив в голосе лишь совсем немного сарказма. — Наверное, жена постаралась. А я-то был уверен, что она только рада будет от меня избавиться… Ну ладно, располагайся поудобнее, брат моего хорошего друга. Кормить будут утром. Если совсем затекут руки или ноги, кричи громче — кто-нибудь да придёт. Не обещаю, что перевяжут, но могут сделать так, что тебе просто станет всё равно.
— Накачивают, что ли, чем?
— Да нет, зачем же ценные вещества тратить. Есть такая хорошая вещь — дубинка, особенно если по темечку…
— Слушай, ты тут вроде всего два дня, а тебе уже так на всё пофиг? — удивился Рейн.
— При чём здесь, сколько я тут? Мне давно на всё пофиг, — усмехнулся Рафаэль. — Видел Братцев Лисов?
— В смысле «Братцев»? Их двое?
— В общем-то, конечно, один. Кто-то из них Братец. А они сами, наверное, просто братья. Ну, мне так показалось. Аурисы. Один всегда в оранжевой бандане, а второй — в оранжевом платке на пол-лица. Пытались меня уже продать, только не берёт никто. Слишком я заметный: тут, на Севере, хиддров мало. Наверное, на органы пустят, и дело с концом.
— Какие органы? Сказал же: завтра за нами придут!
— А, ну да…
Рейн постарался дышать ровно. Как Рэкс вообще с ним общался, с этим хиддром? Или раньше он был другим, поживее? Сейчас хоть кол на голове теши, только насвистывать будет…
Среди наружного гула послышались голоса, и Рейн решил пока прекратить разговоры. Говорящие приблизились к входу в барак, и один как будто из-под маски — или платка на пол-лица? — раздражённо сказал:
— Да в печёнках у меня твой лагерь сидит, понятно?
— Мой лагерь? — переспросил с усмешкой его собеседник, и Рейн узнал в нём того ауриса, что привёз его сюда.
— Твой! Столько народу набрали, а толку ноль! Разогнать бы всех к чёртовой матери — на «змее» я бы тогда в два счёта сколотил нам состояние!
— При чём тут состояние? Нам нужна армия — не ты ли это говорил?
— Нам нужны связи, а с этой оравой головорезов мы всё больше становимся похожи на недобитый клон Зебастиана! Да и никогда мы не наберём достаточно людей, чтобы выступить открыто.
— Слушай, я к ним всем попривык уже, конечно, но готов разогнать… Дай только распродать остатки.
— Ты их уже полгода распродаёшь! И ни одного раба старше двух месяцев. Назар теперь этот… Мы вообще куда-то движемся? Сколько ещё тут лет стоять будем?
— Вот заладил, — знакомый Рейну аурис раздражённо вздохнул. — Неймётся, да? Душа жаждет наркоторговли?
— Моя наркоторговля хотя бы не губит людей! — зло возразил ему собеседник, и повисло молчание. Потом аурис почти ласково спросил:
— Это синтезированные-то не губят? Про «змею» я молчу.
— Синтезировать приходится потому, что о «змее» никому знать не стоит! Распустим банду — займёмся ей вплотную, да и закопаемся поглубже.
— Ладно, я понял. Три года ты меня убеждал, что тебе отныне всё равно на наш товар — на мой товар, вчера ночью даже сам добычу притащил, а оказывается, врал нам обоим…
— Я его отпущу завтра, — тихо сказал второй парень. — Проку всё равно никакого…
— Ну да, конечно. Потому что по нему видно, что он не со дна. Эстет, блин, все забулдыг да бродяг собирают, а он туриста выловил! Ты из спортивного интереса, да? Укрощение горного хиддра?
— Да ты сам хорош! За каждого ручаешься, что он пропащий?
— Да хотя бы с виду! Истории разные попадаются!.. Окей, охотничек, я про всех наличествующих помню, там как минимум один что твой хиддр. Угадаешь — отпустим обоих! А потом и всю банду.
Помещение, в котором находился Рейн, вдруг залил свет от расставленных в лагере фонарей, и он обнаружил, что барак — всего лишь несколько столбов, накрытых брезентом. Появившиеся на пороге были разного роста, но схожего телосложения — и оба потонули во внезапно ярком свете. Раздался громкий приказ:
— Всем на колени! Не заставляйте вас уговаривать!
Окружающие Рейна люди — все парни от двадцати до тридцати лет — зашевелились, безропотно переползая на открытое место. Кажется, ноги были связаны только у него: остальных, очевидно, уже сломали морально. Сразу увидев рядом не подчинившегося приказу рослого хиддра Рафаэля, Рейн оставался с ним некоторое время, пока все не выстроились в два недлинных ряда, и только потом, исхитрившись, ткнулся в ближайший конец.
Он не смог заставить себя опустить голову, как все, и хмуро наблюдал, как двое аурисов — и вправду, что ли, братья? — один с наполовину закрытым лицом, приблизились к рабам. Тот, кого хорон встретил в баре, театрально выпростал в их сторону руку, и второй начал цепко оглядывать каждого в рядах пронзительными рыже-карими глазами. В течение смотра ещё один парень, смуглый коренастый сормах, бритый наголо, вскинул голову, подобно Рейну, но аурис лишь скользнул по нему взглядом. Остановился он лишь дважды: на вроде ничем с виду не примечательном сильвисе, одними губами нашёптывающем что-то себе под нос, в одном ряду с Рейном, и на самом хороне, после чего безапелляционно ткнул в него рукой.
