озабоченность – вы опасаетесь того, что объекты из лаборатории обрели таки способности Первых, да?
– К сожалению, я это знаю, – подтвердил я. – Я вам покажу кое-что, но когда выберемся отсюда. А сейчас, Док, что еще дал вам и вашим людям эдванс? Не врите, что только скорость с силой и отупение. Вы демонстрируете ясный ум, но это и не главное… Для определения уровней люди пользуются спец. системами доспехов, а вы – просто смотрите. Так что вы тоже пропалились, привыкли к слишком тупым соплеменникам. Думаю, не ошибусь, если скажу, что кое-что мне Эрик не досказал: вам просто не удалось получить исходную вариацию мутагена, и тогда он решил рискнуть, взяв непроверенный образец? А исходник дал вам возможности Первых, но лишь частично – вы видите уровни, подозреваю, что у вас есть перки – я их видел у некоторых ваших людей, – но вы не качаетесь и у вас нет полноценного доступа к интерфейсу. Я прав, не так ли?
Он сник и на несколько секунд задумался.
– А вы крайне проницательный человек, Мерлин. Вернее, не-человек. Да, все так. Эдванс частично сработал так, как должен был, сращивая наши нервные волокна с наночастицами, полученными из био-образцов Первых. Сработало не целиком, но то, что оно дало, уже было прорывом.
– А первый его образец вы испытали на Гекторе? Скажите, а какой был результат-то? – по большей части это было просто любопытством, да и весь разговор стоило бы отложить… но кто его знает,получится ли разговорить этих орков, когда мы все будем в безопасности? Здесь хоть сама лаборатория напоминает о провале.
– Увы, мы не знаем, – сокрушенно признал Док. – Образец не проявил быстрой реакции, а дальше его забрали… ммм… а ведь как раз его должны были забрать артефакторы...
А вот это был уже прям-таки прогресс, не зря я все-таки тратил время. То есть чувак, частично способный к взаимодействию с оборудованием Первых, попадает туда, где много наших технологий, тестерских. При этом он сильнее, быстрее и неуязвим к вирусу… окей, но откуда и каким боком в этой истории Лютерано? Ему-то эдванс не кололи.... Ладно, что толку строить догадки, лаборатория – вот она. Все секреты за дверью. Выломанной.
Огромное количество шкафов с оборудованием и ящиков с образцами, четыре комнаты с бронестеклами и камерами, внутри каждой – ложемент с привязными ремнями и сложное механическое оборудование. В одной из комнат бронестекло выбито, оборудование сорвано и уничтожено. В еще двух – открыты двери, ремни на креслах перерезаны. В четвертой на ложементе лежит привязанная мумия в лабораторном халате. Вокруг всего этого – горы терминалов, пультов и каких-то неизвестных мне измерительных приборов. Все они, само собой, обесточены.
– Ланс, подключи нас к сети, – скомандовал я. – Надо понять, где тут информация.
– Будет сделано, – с этими словами сэр Ланселот запустил свой дендрит, теперь оснащенный какой-то иглой, в кабель, идущий от дверей в глубины здания.
– Док, Шака,- ищите бумажные носители данных, все записи – короче все аналоговое, что может хранить информацию.
Сам я полез проверять шкафы на предмет странного. В контейнерах обнаружилось огромное количество всевозможных... личных вещей игроков. Судя по всему, тестеры реально притащили сюда полную детализацию себя и содержимого своих карманов. Зажигалки Крикет, раскладной нож-мультитул, ключи от машины, брелок со странной надписью – ☤, походу, бага переноса, и куча всего прочего - пистолеты ПМ, Таурус, даже резиновый черный сорокасантиметровый член нашелся – и я даже думать не хотел, как с ним пытались совмещать подопытные образцы. Судя по всему, это все были образцы, которые пытались спроецировать на персонажей.
Еще в помещении был сейф, запертый на электрозамок. Дожидаться Ланселота смысла не было, тем более моя универсальная отмычка по-прежнему находилась при мне. Бить пришлось мегааккуратно, но цели я достиг: сломал только самый угол сейфа, не зацепив содержимое. Там нашлась куча ценных артефактов – редких, очень редких и пяток эпических. Все это вновь странная мелочевка: пистолеты, украшения – серьги, кулоны, пуля на цепочке. Впрочем, разбираться будем потом, благо, место в инвентаре освободилось.
Тем временем Ланс сумел не только запустить энергосистему, но и скачать все, что нужно с местных компов. Мне осталось только снять карты памяти и с этих камер, а ребятам дособрать остатки бумаг и блокнотов. Все эти операции заняли еще десяток минут, но оставалось еще одно дело. Четвертую дверь вскрывать не хотелось никому, но какие-то ответы могли нас ждать на оставшемся там трупе – в конце концов, мы в игре, а значит, некие сюжетные повороты должны быть прописаны вполне стандартно. Ключевые вещи в ключевых местах, да?
Тело ученого давно мумифицировалось, так что запах был очень слабым. Перед смертью его точно пытали – на руках мумии не хватало пальцев, истлевший халат был весь в крови. А в груди торчала вбитая с огромной силой пустая ампула с маркировкой "Advance Evo, ver 0/79", и только отсюда я заметил на потолке надпись “Правосудие Херсона”. Конечности мумии были раздроблены, кишки – выпущены из живота и примотаны к креслу. Судя по всему, его почти смертельно ранили и вкололи дозу мутагена, который продлил агонию на дни. На правой части халата висел бейдж, который все еще читался – Dr Mayers. Я не поленился и обыскал карманы халата: в них ничего не нашлось, а вот в брюках нащупалась еще одна флеш-карта. И если на ней не нужные нам сведения, то их и вовсе нигде не осталось.
Покинув лабораторию, мы быстро добрались до лаборатории биологов-адвансистов. Двери в нее не существовало, так что мы отправили дока собирать нужные ему материалы и инструменты, а сами вскрыли соседнее помещение, где и запустили вполне целый комп, приготовившись осматривать добычу. И первой пихнул в прорезь системника как раз последнюю флеш-карту. На ней оказалось всего три файла:
Размышления
План экспериментов
mov31.280664
Все три файла были видеозаписями, но самым интересным мне показался третий: именно в таком формате сохраняли тут видео камеры системы безопасности, и дата совпадала с той, когда произошла катастрофа. Я нажал трекпадом на кнопку воспроизведения...
Видео начиналось с прихода сотрудников лаборатории и расстановки ими всевозможного научного оборудования на какие-то приемные стойки, чаепития и прочих радостей жизни научных сотрудников в шесть утра. Я промотал на ускорении два часа, заполненных рутинной деятельностью – они калибровали оборудование, делали некие
