Вонь и аромат, тухлое и медовое. Есть какая-то философия в таком итоге.
«Диско» резво покатился наверх. Вот и расстрелянная машина преследователей.
– Мародерка? – крикнул вошедший в азарт эзотерик.
– Мы че, сталкеры? Отставить! Когти рвать надо!
Но четыре пули из «ТТ» я в салон всадить успел, для порядка – считайте, что это тоже метка. Двигатель запел громче, Линна с разгона пошла в горочку, и мы пробкой вылетели на улицу Пирогова. Поворот направо.
И тут джип встал.
Возле знакомого магазина лежали два женских тела.
– Сами к машине вышли, идиотки, нами откупиться хотели, точно вам говорю. Решили показать, что они свои, местные, – со злой радостью затараторил Негадов, выглядывая в форточку по плечи. – Обеих в голову…
– Заткнись, Юлий Павлович, иначе в глаз дам, – бесцветным голосом прервала его Лидия Аркадьевна Ковтун. Затем обернулась ко мне: – Жалко, вот же дурочки, Игорь. Как глупо.
– Мы тоже поступим глупо, – утешил я напарницу, захлопывая дверь. – Дави железку, правь на КПП, крепость брать будем. Дети – вниз, и не подниматься!
Готовясь начать движение, Линна в зеркало заднего вида осторожно спросила:
– Воевать будем?
– Лично я категорически против.
– Я тоже! – вставил в обойму и свой добрый патрон Юлик.
– Класс! – констатировала женщина. – Команда записных трусов! Куда я попала!
– Ага. Юлик, садись на мое место, – я чуть отодвинул кресло, устраиваясь впереди.
Ничего так мы тут круги пишем! Слева вновь промелькнул отель «Семь ветров», магазин, спуск к «Южной Баварии»… скоро старожилами станем. Справа промелькнула и осталась позади огромная столовая, вот и КПП появился, ворота открыты – кто-то еще на выход собирается? Елки-палки, да тут сюрприз! Рядом размещался и КПП санатория «Радуга», а вдруг и там кто-то есть, что-то те несчастные говорили… Нет, не может такого быть. Стояние на границе двух банд…
Охранник не вышел, поленился, приняв нас за кого-то из своих. Впрочем, ему это не помогло. Тормоза скрипнули напротив будки.
– Кто такие? – наконец-то удивившийся бычок подозрительно насупился, подался в окно.
– Охотники за привидениями, – важно сказал президент и нажал спуск.
Тук! Арбалетный болт буквально провалился в голову бандита. Не интересен ты нам, лежи тут. «Диско» медленно повернул налево, и мы выехали на центральную аллею санатория «Заполярье». Даже сейчас красиво и уютно: цветы, скамейки, огромные вековые сосны, белки скачут.
– Стой, подумаю, куда лучше, сейчас вспомню… Знаете, когда я в юности был здесь в крайний раз, то постоянно матерился на блатных местных, раскатывающих по аллее на своих тачках. Наверное, и сам хотел прокатиться, сигналя девушкам в купальниках, все мы одинаковы.
– Так не давали? – сочувственно спросила ехидная филологиня.
– Да ну тебя.
– И почему опять «крайний»? Сколько же можно повторять, Игорь?! Грамотный человек не может признавать слово литературным, ссылаясь лишь на его широкое устное применение. Если на вопрос: «Вы в каком вагоне едете?» ты ответишь: «В крайнем!» – то потребуется разъяснение: от головы или от хвоста поезда? У каждого ряда есть по крайней мере два края, и слово «крайний» стало тут употребляться по модной глупости, ибо слову «последний» в некоторых говорах народной речи придается «плохое», «пропащее» значение.
– Летчики начали так говорить… Линна, ты о чем ваще?! Не отвлекайся, медленно по аллее!
Но ее было уже не остановить, зацепилась. Такова уж наша жизнь, у которой вечно все не вовремя.
– И когда стали? Ты можешь представить, чтобы Чкалов сказал Водопьянову: «Миша, ты смотри, у нас ведь крайняя бутылка пива осталась!»?
Тем временем мы с Юлием поменялись местами, и я опять задумался. По аллее не получится. На нижнюю объездную дорогу, ведущую к пляжу санатория, можно проехать только мимо пятого и шестого корпусов, а также предполагаемой резиденции Циклопа. Который пока не знает, что тут случилось. Выход?
– Мне рассказывали, что когда с реформами Горби годовой налет летного состава сократился на порядок, вместе с навыками стала пропадать и уверенность в благополучном завершении очередного полета, – бормотала Линна, послушно выполнив команду.
– Дядя Игорь, вы же пока не стреляете, нам можно высунуться? – по-деловому поинтересовалась Даша.
– Вылазь, братва, нырнете по команде.
Как лучше будет? А если прямо по склону скатиться? Слева от аллеи довольно крутой и высокий склон примыкал к детской площадке, летнему театру и спортплощадке. Еще ниже стоит медкорпус. Страшно, перекинемся через голову. Хотя, если ближе к началу, где угол более пологий…
– Линна, выскочи!
Посмотрев на часы, я быстро показал ей очередной барьер. Время, время!
– Сможем?
– А надо? Ладно, давай попробуем.
Перевалив через бордюр, «Диско» грозно остановился перед броском вниз. Казалось, что машине самой интересно попробовать свою силу и ловкость.
– Вы не перебарщиваете? – настороженно вопросил Негадов, вытягивая шею вперед.
– Все держитесь? Старт! – вместо ответа бросила Линна и пустила машину в пике по склону, продолжая свои рассуждения: – Ой! Ничего себе! Так вот… Ой! Как на дрожжах полезли суеверия – в том числе и паническая боязнь слова «последний». Черт!
Словно огромный дикий зверь, продирающийся по склонам горы к водопою, «Лендровер», опустив морду вниз, пер сквозь заросли высоких кустов, цветущих, пряных. Неожиданно попалась добротно устланная короткими плитами пешеходная тропа, траверзом идущая вдоль склона. Хрусть! Ветки сирени и еще какой-то сакуры сомкнулись позади машины гораздо выше человеческого роста.
– Бочком, Линна, притормози!
Вообще-то, из всего экипажа она одна могла что-то говорить. Все остальные вцепились, вжались и полоумными глазами смотрели прямо перед собой – навстречу летела сама Земля! Мне даже показалось, что я – сбитый летчик, который вот-вот воткнет свой истребитель в овраг.
– Не лезь! А-а! И слово «последнее» пропало! Особо слабонервные выкинули его из лексикона и потребовали, чтобы это сделали и люди с нормальными… ай!.. нервами! От вертолетчиков мода перешла в армию, и началось… Жаргон подхватили и околоавиационные любители и стали щеголять, как признаком принадлежности к классу небожителей… Ух ты!
Джип опять врубился в кусты, подпрыгнул.
У-ух! Страшный спуск закончился, нас вынесло на асфальт.
– Нет, вы видели? Я это сделала!!! – И, не дожидаясь общественной реакции, адская водительница безмятежно заявила: – Признаюсь честно, мужики, крайний раз…
Лучше молчи, Гарик, лучше помолчи.
Молодчина! Капризная судьба довольно строго отмеряет на аптекарских весах добрые качества, выделяемые ей каждому из нас – кому, чего и сколько. С Линной эта въедливая дамочка не поскупилась, всего вкинула: силу, волю и правильные чувства. А чего-то плеснула даже с излишком, что не требуется в счастливой обычной жизни и до поры спит.
