Лучше молчи, Гарик, лучше помолчи.
Молодчина! Капризная судьба довольно строго отмеряет на аптекарских весах добрые качества, выделяемые ей каждому из нас – кому, чего и сколько. С Линной эта въедливая дамочка не поскупилась, всего вкинула: силу, волю и правильные чувства. А чего-то плеснула даже с излишком, что не требуется в счастливой обычной жизни и до поры спит.
– Давай направо, там спортплощадки, если не перестроили. Как-нибудь через них пробьемся, а там и нижняя дорога…
– С таким водителем мы пробьемся даже через строй индийских боевых слонов, – прохрипел Юлий, присаживаясь на место. – Игорь, посмотри на голове, большая шишка?
– Как у женатого.
Показалась спортплощадка с секциями, разделенными сеткой-рабицей. Линна нежничать не стала, вдавила силовой бампер в столбик, тот повалился – поехали. Под группой деревьев между площадками я попросил ее остановиться. Пока мы довольно хорошо спрятались, какое-то время есть. Конечно, скоро возле КПП с убиенным охранником соберется все кубло, братва сложит гренки в сэндвич и быстро поймет наши движухи.
«Пш-шш…»
– «Тунгус» – «Сармату»!
– На связи я!
– Ты на месте, Василий Семенович?
– А как же!
– Будь наготове, обстоятельства изменились, позже свяжусь.
Большего я себе позволить не мог, а тревожность шкиперу обозначил.
Дальше – проще. «Диско» легко пробил прямоугольник стриженого лавра, протиснулся меж двух кипарисов и выехал на тихую нижнюю дорогу. Осталась самая малость, выбраться на набережную санатория и передислоцироваться на баркас.
– Может, наверх рискнем? Жалко машину, – предложил Юлий Павлович, в очередной раз меня удивив.
– Там уже все наглухо перегорожено, братан. Поставили пару грузовиков или сваю протянули, наверняка схема у пацанов имелась, случай рассматривался, Джафар рядом быкует. Не исключаю, в местном штабе нам уже присвоили код «джафаристов».
– Если только по рации не связались, – не согласилась женщина, – поводы у обоих есть.
– Ну так и едем, загодя не натрясешься, пора прорываться.
Вот теперь еще разок свяжемся.
«Пш-шш…»
– «Тунгус» – «Сармату»!
– В канале такой!
– Без шифра. Василий Семенович, слушай внимательно: мы идем к тебе, машину приходится бросать. Прикрывай. Что там по берегу творится?
– Э-ка! Припекло, смотрю! Так гоните!
– Уже жарит. Так что у тебя?
– Один наблюдатель, пассивный какой-то, гы-гы… Вот только катера в стороне проходили, небольшие, моторки, по сути.
Катера не нужны.
– Шкипер, слушай боевой приказ…
Человек, идущий в сторону моря по дороге впереди, поначалу вообще не услышал машину – от наушников к куртке тянулся белый проводок, – айфон пацан слушает, занят очень. Линна медленно подкатила, тот наконец-то обернулся, но не испугался и не удивился, просто подвинулся в сторону, пропуская машину. Умилиться можно, как все мирно и чинно. Я вышел, махнул ему рукой, подзывая, юнец двинул ко мне, пританцовывая под музон. Кто тебя учил, барбос?! Тук тебе слегонца! Пацан согнулся в три погибели. Пистоль есть? Есть. Вытащил «макарку». Вот что значит – своя территория. Как бы надежная и проверенная. Допустить не может, что по внутренней дороге может раскатывать автотехника неприятеля.
Высокие кипарисы, асфальт дороги, белый бордюр, газоны – все залило сине-серым, вот-вот взойдет солнце. Торопиться надо.
– Вы мальчика нашего не видели? А если видели, не обижали, часом? Че замер, куда гребешь, хлопчик? Имя назови.
На меня, быстро бледнея, смотрел полноватый мальчишка лет восемнадцати, если с авансом. На подхвате у бандосов стоит, таких убивать нельзя. Хотя ствол вручили… Айфон вот вовремя не забрали, прокол! Танцор замер, испуганно глядя на дядю, на незнакомый потрепанный джип, с каждой секундой оценивая ситуацию все правильней и правильней. Действительность заглушила песняки в наушниках, вернула реальные звуки, запахи, и с тем к парню пришло чувство ужаса.
– Коля Шифер…
– Хрустишь, что ли, под ногами?
Представляю, что у него в голове творится: нужно сделать всего один шаг назад, и тогда эта страшная рожа исчезнет, двери в кошмар захлопнутся. Нужно сделать только один шаг, шаг к привычному миру, то есть к жизни. Да вот только тело что-то не слушается, одеревенело – даже нервная дрожь не может вырваться из скованных мышц. Есть такое свойство у моей кустурицевской рожи, она морозильником работать может.
– Сколько. Тут. Людей. Считаю, стреляю. Раз. Два. Три… А-атве-чай!!!
– Пятнадцать… Нет, четырнадцать! Нет! Я не знаю точно, не стреляйте, пожалуйста!
– Ты куда идешь?
– На берег послали, Циклоп велел калошу какую-то разъяснить, помочь Семе…
Что с тобой делать? Действительно, не валить же, я не детоубийца.
– Последний ты, братец мой, человек! – красиво ввернул я, вспомнив уроки про слово «крайний».
Линна, выйдя из машины, нервно хохотнула, глядя, тем не менее, с тревогой.
– Вали назад, живи пока. Циклопу вставь привет от Гарика Енисейского, скажи ему, что я еще наведаюсь, если тут кто в живых останется. Брысь, сявка!
Пацан торопливо обошел меня и спиной вперед двинул в горку, в направлении логова.
– Напрасно вы его отпустили, Игорь, ох, напрасно! – послышался кипящий возмущением голос космодольменщика.
– Юлий Павлович! Я тебе что сказал, а? Возле! Детей! Сидеть! Вперед смотреть! В машину! – ни к черту нервы стали. И пошел к любимой правой задней двери, буквально через мгновение почувствовав затылком словно слабый ледяной ветерок.
Ни звука не услышал, просто почувствовал движение за спиной.
Рядом Линна уже поднимала от пояса «АПС», сразу и на лету привычно подхватывая пистолет левой рукой. Все ее силы и воля сосредоточились на этом маленьком убийственном движении.
Я быстро обернулся.
Коля Шифер, отойдя от нас метров на тридцать, начал разворачиваться и тут же уперся лицом в Инспектора, вымахнувшего из кустов на асфальт. Они уже не боятся, суки!
Для такого хренового пистолетчика, как Гарик, эта дистанция почти запредельна, поэтому «ТТ» остался в кобуре, я потянул «Кипарис». Инспектор махнул чем-то черным, и голова несчастного пацана, легко отделившись от туловища, покатилась к нам. Гангрена, у них и холодняк есть! Тварь уже поджалась, собираясь прыжком уйти в кусты, когда Линна открыла огонь. «Стечкин» заговорил быстрыми сдвоенными выстрелами, а я все непутево рвал ремень автомата и никак не мог включиться. Впрочем, это были секунды.
Позади длинной очередью заревел ППШ, в воздухе остро запахло лавровым листом.
– Двое слева! – крикнула напарница, меняя обойму.
Хрустнуло стекло джипа, еще раз – попали!
– Дети, лежать!!
