Не похожий ни на что по форме, нагретый его телом ключ входит в гнездо без усилий, как намасленный. Подсветка мигает: это подтверждает опознание ключа.
– Сорок пять…
Коммандер переводит ключ в первое положение. Газогенераторы пусковых установок начинают работать; краем глаза он видит, как по панели системы управления стрельбой бежит цепочка сигнальных огней. Загораясь один за другим, прямоугольнички сигналят о полной готовности установок, об отсутствии сбоев в цепях собственно ракет, о подаче команды «взведено – предварительная» на взрыватели их боевых частей. Старшина перещелкивает тумблеры по нескольку сразу, быстрыми короткими движениями опытного специалиста.
– Полминуты…
Энсин отделения навигации и операций срывает с себя очки и почти прижимает лицо к янтарно-черному экрану индикаторной панели пульта управления, считывая показания одной из подсистем. Теперь почти все делается без участия человека. Осталось одно движение кисти его руки, все остальное сделает техника.
– Двадцать…
Шум еще не слышен, но ноги уже улавливают вибрацию. Кто-то произносит сзади что-то непонятное: коммандер не узнает голос и не понимает сказанного, но интонация почему-то насмешливая, значит, это не может быть важно.
– Десять… Девять…
Это «окно», последняя страховка всего комплекса от несанкционированного пуска. Если извлечь ключ или даже просто не сделать ничего – пуск не состоится.
– Семь…
Командир атомной подводной лодки «Сан-Хуан» 12-й эскадры подводных лодок специального назначения поворачивает пусковой ключ во второе положение. За секунду вибрация нарастает так, что со столов начинают падать карандаши и шариковые ручки, слетают листки бумаг. Он видел это много раз, он много раз поворачивал этот ключ, но сейчас колющие нервы иглы рвутся по его позвоночному столбу вверх. Так не было еще никогда.
– Четыре…
Осталось четыре секунды на то, чтобы отменить пуск. Кому это придет в голову? Кто посмеет остановить то, к чему они все готовились всю свою сознательную жизнь, ради чего десятки лет тратили трудовые деньги многие миллионы граждан США?
Отсчет уже не озвучивается, незачем. Нарастает рев, потом «Сан-Хуан» дергается, и на фоне этого по перепонкам бьет звонкий металлический звук. Так, наверное, ощущалось попадание в корпус вражеского ядра или снаряда в век брони. Потом начинается просто тряска. Газогенераторы вышвыривают ракеты вверх из-под слоя воды в 18 фатомов толщиной. При выходе каждый «Томагавк» разрушает мембрану своей капсулы и устремляется вверх, окутанный коконом кипящих пузырей. Цветовые индикаторы на панели мигают все разом и меняют цвет поодиночке.
– Сход!.. Сход!.. Сход!.. – вопит немолодой уже уоррент-офицер, колотя кулаком по столу. Энсин за его спиной приплясывает и кривляется, размахивая сцепленными руками, как эпилептик.
Из пусковых установок «Сан-Хуана» выходит по ракете каждые 2,5 секунды: этот показатель в разы больше, чем для надводных кораблей, но с этим ничего нельзя сделать: врывающаяся в опустевшие контейнеры морская вода весит тонны. Но все равно, пуск 12 боевых ракет субмариной – это всего лишь полминуты. Когда все заканчивается, коммандер Мартин не дает экипажу поорать и попрыгать, похлопать друг друга по плечам, поаплодировать, как учат стереотипы дешевых кинофильмов. В отличие от большинства своих офицеров, уоррент-офицеров и старшин, он прекрасно понимает, что для всего этого не время. Они привыкли, что даже боевой пуск – это безнаказанный удар по одному или другому арабскому побережью. В ответ на него на рубеж не прилетят противолодочные самолеты и вертолеты, не придут вышедшие из баз по тревоге надводные корабли и субмарины-охотники. Именно поэтому командовавший «Сан-Хуаном» во время Иракской войны коммандер Эдвард Такесуи получил всего лишь «Бронзовую Звезду». Тоже неплохо, если глядеть со стороны. За все время современных войн, в которых участвовали Вооруженные Силы США, их противники – арабские государства и югославы – не предприняли ни одной попытки сопротивляться в воздухе и на море. И не всегда из-за того, что не имели такой возможности: скорее просто потому, что не видели перспективы. Поднимать в воздух ударные самолеты, прикрывая их истребителями? Да пилоты «Хорнетов» и «Томкэтов» аж скулят от ожидания, так этого ждут. Потертые долгой службой МиГ-21 против истребителей последнего поколения: исход любого столкновения просто очевиден. Да, можно припомнить две войны, когда господство в воздухе ВВС и флотской авиации США не распространялось на весь театр военных действий: Корейская и Вьетнамская. Но ни разу после 1945 года США не воевали с государством, хотя бы в принципе способным противодействовать ударам с моря. Теперь все иначе. Наверное, это не все еще осознали, но термин «миротворческая операция», которым им продолбили все мозги в ходе подготовки в Гротоне, не вполне соответствовал сложившемуся за последнее время значению этого термина. Все привыкли – а он не соответствует, вот неожиданность для молодежи! А он, коммандер Мартин, понимает: как бы это ни называлось, вот теперь началась настоящая война с настоящим противником. Таким, который неоднократно наказывал за излишнюю самоуверенность самых почитаемых полководцев мира.
Мощность реактора вновь ушедшего вниз «Сан-Хуана» была доведена до 40% – по мнению старшего помощника командира, на данной глубине это обеспечивало лучшее отношение шумности и скорости. Они уже развернулись и теперь шли к северо-востоку: Мартин планировал обойти Колгуев именно с востока, снова встав в пару с «Александрией». Если им предстоит отбиваться от русских на отходе, это лучше делать по крайней мере вдвоем. Больше шансов целыми дойти до своего «зонтика». Опустошив вертикальные пусковые установки и потратив три торпеды на потопление русского «Оскара» в интересах обеспечения развертывания и политических аспектов начавшейся миротворческой операции, «Сан-Хуан» далеко не исчерпал свои боевые возможности. Но конкретные боевые задачи ему больше не ставятся. Главная задача сейчас – уйти из русских вод целым.
– Экзек?
– Да, сэр?
– Было ли противодействие во время пуска?
Лейтенант-коммандер отходит от командира и некоторое время переговаривается с офицерами, потом возвращается.
– Нет, сэр, никаких признаков противодействия.
– Все 12 сошли чисто. Полная дюжина.
– Именно так, сэр. Я должен сказать, это было великолепно.
– Я объявлю благодарность команде лично, можешь не сомневаться. Когда для этого будет время. Пока же я просто говорю «спасибо». Это действительно была качественная работа.
– Без сомнения, сэр. Будем надеяться, они дойдут до цели.
