Твой талант несомненен, я сумею убедить комтуров выкупить моему ученику всего один фиал Слёз. Тем более, мы используем лишь одну пятую и цену разделим ещё и с Келлером. Он будет счастлив.
— С каких это пор я стал твоим учеником, Седой?
— С тех самых пор, как ты стал задавать мне вопросы и получать ответы? — раньше, чем я раскрыл рот, Седой продолжил, сменив тему и вернувшись к тому, с чего всё началось. — Что отличает Предводителя от Властелина? Что считается разделителем этих двух этапов? Третье средоточие и власть над эссенцией. Можно годами плести кружево рассуждений о природе этих двух вещей в беседах с разными умниками, но я человек действия, ты тоже, поэтому я даже не буду пытаться проесть тебе плешь в твоих чуть седых волосах, малец. Самое главное я уже сказал. Средоточие, эссенция. Вот то, что позволяет Властелинами летать.
— Здорово. Очень кратко, — похвалил я Седого. — Но хотелось бы чуть больше объяснений, мой неучитель, а лишь временный попутчик и выбиватель долгов.
— Это пройдёт, — отмахнулся от моей желчи Седой. — Эссенцию порождает слияние духовной силы и стихии. Если ещё чуть углубиться, то её порождает переработанные телом идущего сила Неба и стихия. Тебе Га… к-хм, тебе учитель объяснял, что стихия идущего уникальна?
— Не учитель, но однажды мне об этом рассказывали. Я в то время как раз боролся с чужой стихией в себе…
Опомнившись, я прикусил язык, а затем на миг вскинул глаза, проверяя, нет ли надо мной чужой печати. С чего это я так жажду поделиться историей своей жизни?
Седому, вроде не было дела до моей мгновенной откровенности:
— Отлично, мой пока неученик. Тогда слушай дальше. Добившись слияния двух разных сил в себе, создав равновесие между ними и создав эссенцию, идущий добивается одновременно с этим равновесия себя и мира.
Сказав это, Седой пристально на меня уставился. Словно и правда учитель, который ожидает от нерадивого ученика ответа. Я себя и ощущал именно таким нерадивым учеником, потому как единственное, что сумел выдавить из себя после размышлений, было лишь:
— Чего?
— Равновесие, — важно повторил Седой и крутнулся вокруг себя, крутнулся во время полёта, словно пытаясь подчеркнуть свои слова.
Хотя почему словно, именно что подчёркивая. Только я всё равно как не понимал, так и не понимал.
— Это как? Если равновесие, то теперь, значит, искажения силы Неба не должны влиять на Властелина?
Седой скривился, а я и не думал останавливаться.
— Значит, и молнии не должны причинять вред, должны обходить стороной. А удары, ну пусть не Властелинов, а Предводителей, они тоже не должны причинять вреда?
— Нельзя же воспринимать всё так буквально, малец! — вспылил Седой. — Ты спросил про полёт, про него я тебе и рассказываю.
— Полёт. Ага.
— Да, полёт! — рявкнул Седой. — Тебе, как и любому Предводителю, сейчас нужен артефакт, чтобы добиться жалкого подобия равновесия с миром, что лежит под вечным Небом, мне, как Властелину, подпорки уже не нужны. А искажения силы Неба, разумеется, влияют на Властелинов и их полёт, потому что мы находимся в равновесии с обычным миром, с потоками спокойного Неба, а не с тем, что исказили формации Древних.
— Ага, — я кивнул, но тут же поддел Седого. — Но, кажется мне, что ты и поседел, Седой, в заумных разговорах и плетении кружев с разными умниками, а не только от сжигания жизни.
Седой ухмыльнулся:
— Слабо, неученик. Даже не задел.
Раньше, чем я успел открыть рот, вернее, толкнуть ответную мысль к Седому, он вдруг снова развернулся и фыркнул:
— Ну, конечно! Какой город и какая фракция обойдётся без ослеплённых жадностью и не думающих о будущем и о других идущих?
Сначала его разворот повторил Браут, затем уже и мы, неспособные развернуться на месте, заложили вираж и зависли рядом с Властелинами.
Вдали, над той частью Поля Битвы, что лежала далеко в стороне от горного хребта, поднимался сияющий шар. Алый с чёрным краем. Точно такой, какой был на моей карте.
Седой продолжил ронять полные ядовитого презрения слова:
— Вместо того чтобы приложить все силы для добычи следующего Ключа, затем ещё и ещё одного, вместо того, чтобы вернуть контроль над всем Полем Битвы и опустить все его защитные формации, каждый норовит урвать кусок лишь себе. Добудут один Ключ, тут же расторгнут все союзы с соседями, начинают рвать наследие предков, занятые лишь наживой.
Браута это, похоже, задело за живое. Я не запрещал ему говорить, и сейчас он впервые за долгое время толкнул свою мысль. Только к Седому, но когда это мне мешало?
— Каждый выбирает ношу себе по силе, орденец. Не все мы так сильны, так храбры и так фанатичны, чтобы класть силы и жизни ради восстановления этих земель. И император согласен с нами, а не с тобой. Твой Орден распущен, орденец, распущен, потому что вы положили в той битве тысячи талантливых идущих и самого сына императора. И чего добились? Ничего. Поле Битвы как стояло, так и стоит. Как шастали там сектанты, считая их уже своими землями, так и шастают. Не тебе учить, как нам жить, орденец.
— Не мне? А почему не мне? Я не буду спорить с решением императора и с его наказанием, оставим прошлое в прошлом. Поговорим о настоящем. Десятки лет в таких местах, — палец Седого ткнул в шар, который поднимался всё выше и, кажется, становился больше, — копятся големы.
Я кивнул. Алый с чёрным краем — расцветка големов. Мелких големов, которых я уничтожал на пути к поместью и которые на карте именно так и были обозначены. Алый с чёрным краем — шар големов и рядом шар искажений силы Неба — белый с алым краем — запрет полётов и запрет техник.
— Вы годами рыскаете по своему куску Поля Битвы, выискивая добычу пожирней и попроще. Да, Древние мертвы, но их наследие ещё цело и как оно всё это ощущает? Сектанты бродят по лабиринтам! Сектанты! Вот за кого принимает вас Поле Битвы. Сердце Поля Битвы скрупулёзно подсчитывает ваши силы и в меру сил готовит своих защитников. Вот в таких, гарх вас побери, — Седой снова ткнул в шар рукой, — местах. А вы, вместо того, чтобы регулярно чистить такие места, выбивая оттуда големов пока их мало, годами обходите их стороной. А затем, затем этот нарыв лопается, стоит буквально одному человеку оказаться не в том месте, лопается, выпуская настоящую орду, которая несётся уничтожать «сектантов». По уму, по уму нужно действовать!
— Что значит по уму? — по губам Браута
