потом ищете виновных.
Мирак осторожно заметил:
— Я ничего не ищу, старший.
— Ну не ты, так другие. Те, что выберутся живыми оттуда. Будут орать — да мы себе лазили по руинам, резали травы, убивали Зверей, а тут шар, а тут Бедствие и у моей подруги оторвало ноги, она умерла на моих глазах, вот, вот на мне ещё остались следы её окровавленных пальцев!
Мирак запнулся, обернулся на Седого, весь какой-то перекошенный и позеленевший.
Седой же на него даже не глянул, буркнул явно мне, но почему-то теперь вслух:
— Сигнал огромный, големов там подготовлено видимо-невидимо. Сначала они рванут во все стороны. Затем быстро отыщут ближайших врагов и насядут на них. Об этом узнают другие, те что промахнулись, подтянутся на веселье и драку с «сектантами».
Лая зло переспросила:
— Веселье, старший?
И к ней Седой не повернул головы:
— Затем уже большими отрядами начнут рыскать во все стороны, выполняя вложенную в них задачу — убить врагов! Так и будут от одной толпы к другой бежать. Гляди.
Седой даже остановился, провёл рукой черту в воздухе. От всё ещё висящих в небе шаров Бедствия к…
Я тоже остановился, как и остальные, прикинул направление. К городу Ян. Прошептал:
— Все ринутся по прямой к спасению, к краю зоны запрета техник и к стенам.
Лая кивнула:
— Им придётся немного скривить путь, чтобы вписаться в главный изгиб Поля Битвы здесь, но это всё равно будет кратчайший путь.
— Вот за ними и будут мчаться орды големов. Рвать на куски отстающих и тех, кого они начнут нарочно бросать им в пасть, чтобы замедлить.
Все молчали, Пиатрий оглядел бесстрастные лица Лаи и двух её напарников, охнул:
— Да как такое может быть?
Седой усмехнулся:
— Не ходил глубоко, Пиатрий, платя налог Ян, да всё со своими? Уж поверь тому, кто видел подобное не раз — такое происходит сплошь и рядом. Но это их беды. Мы же не будем ломиться по прямой, уж очень быстро бегают те, кто пытается спасти свою шкуру, как бы не догнали нас вместе с големами, — движением головы указал. — Мы идём туда.
Лая проследила направление, кивнула:
— Малый южный проход. Верно, старший? Втрое дальше, узко, извилисто.
— А главное, — довольно усмехнулся Седой, — если туда кто и побежит, то это будет небольшой отряд, а значит, и големов будет немного. Всё, хватит стоять, побежали, побежали!
И мы побежали. В меру сил Пиатрия. Я видел, как Седой не раз и не два косился на него, но молчал и даже мысли не проронил на этот счёт. К тому же ни зелье, ни лечение не прошли даром, Пиатрий понемногу бежал всё легче и всё быстрей. Но это не мешало ему цедить себе под нос:
— Мой кисет, моё кольцо, мои зелья. Будь со мной мои зелья, я бы уже был бы здоров. Моё кольцо.
Это вряд ли. Я что-то не припомню таких чудодейственных зелий, которые за это время срастили бы такую глубокую, до кости, рану бедра. Мяса там много, много и наращивать пришлось бы. Даже зелье и моя помощь лечебными техниками не сумели с этим справиться. Ему бы две-три тысячи вдохов покоя.
Но чего нет, того нет.
Мы не очень быстро, но неостановимо удалялись от центра Бедствия. Но так беспокоившая всех зона запрета техник всё не заканчивалась и не заканчивалась.
На бегу Агиш толкнул мысль к своим:
— Мы ведь уже за границей территории Сестёр, а полыхнуло у них едва ли не в центре, там, где большие, непроходимые руины.
— Не слепые. К чему ведёшь?
— К тому, что такого сильного Бедствия, наверное, не было за все годы существования города Ян.
Седой захохотал, оказался рядом с Браутом, толкнул его плечом:
— А что, семья Ян думала, что кусок Поля Битвы во владение это только право рыскать по руинам Древних? А платить? Платить кто будет?
Видимо, он говорил это «вслух» если так можно выразиться о мыслеречи, похоже, его услышали все, потому как Лая процедила:
— Да ему-то что. Там умрут идущие союза Трёх Сестёр. Они, может, потому и раздали земли союзам, что знали — время Бедствий близится.
Браут фыркнул:
— Ты слишком много думаешь, младшая. Нас — Ян — мало. Как бы мы успели везде?
Лая не ответила ему, чуть ускорилась, догоняя Седого, поравнявшись с ним, на бегу изобразила поклон младшего к старшему:
— Старший, я ещё раз благодарю вас за то, что прикрыли меня от удара и спасли мою жизнь. К сожалению, я не могу ответить вам услугой, тем более услугой, которая была ценна так же, как моя жизнь и жизнь моих подчинённых.
Седой кивнул:
— Оценил. Ты умеешь быть благодарной. Можешь не бояться и продолжать. Чего хочешь?
— Старший, у меня просьба к вам.
— Да, давай.
— Я прошу прощения, что не могу отплатить за спасение, но обещаю оказать услугу в будущем вам или одному из вашего Ордена.
— Уходишь, — ухмыльнулся Седой.
То ли догадался, то ли, как и я, слушал их разговоры до этого.
— Да, старший. Я хочу войти в город и сразу перейти Массивом Пути. Как бы ни закончилось ваше с Ян дело — не думаю, что нам найдётся место в городе.
— Даже если Ян исчезнут вовсе?
Браут, который был Властелином и слышал их мысленный разговор, оскалился:
— А ты посмеешь? На твоём Ордене и так немало грехов, многие вас лишь терпят, но добавь ты ещё одно преступление, тем более такое и…
— Только не нужно угрожать, — презрительно отмахнулся Седой. — Иначе сейчас скажу мальцу, чтобы он тебе язык укоротил и заставил молчать до самого города.
Браут яростно выдохнул, явно собираясь ответить ему что-то неприятное, но Седой отвернулся от него, выдохнул возмущённо:
— Да какого гарха! Да как так-то?!
Я тоже глянул в ту сторону, сначала ничего не увидел, но спустя буквально два десятка вдохов разглядел вдали крохотные точки.
Ещё спустя двадцать вдохов выругалась Лая, а Мирак потеряно протянул:
— Да откуда они взялись?
Она в ответ буркнула:
— Тоже не дураки.
Недураков к нам приближалось под сотню, никак не меньше.
Седой коротко приказал:
— Поднажмём.
Мы поднажали. Я даже видел, хватало уже опыта на Поле Битвы, куда мы бежим. Барьеры Поля Битвы, конечно, полностью прозрачны и неощутимы, пока о них не разобьёшь нос, но это всё справедливо и для всего остального. Деревья не могут расти сквозь барьеры. Ветер проходит, но песок нет. Тропы людей и Зверей тоже проходят не сквозь, а вдоль барьеров.
По десятку крохотных
