На этот раз он все-таки достал меня, его огромный кулак скользнул по моей голове, я едва успел пригнуться. Впрочем, даже этого краткого контакта было достаточно, чтобы я поплыл. Ноги обмякли, я рухнул на колени, откатился в сторону, выгадывая драгоценные для меня секунды. Толпа монахов ревела от восторга, я как в тумане увидел приближающегося ко мне Дональда. Выждав еще секунду, кувыркнулся вперед, это получилось чуть медленнее, чем я того хотел. Но от удара массивным подкованным башмаком все же спасло — встав на четвереньки, я торопливо отполз в сторону, затем вскочил на ноги. Туман в голове проходил, я ощутил внезапную злость. Ничего, братья, еще поиграем...
Я стоял, слегка согнувшись, и ждал Дональда. Вряд ли я выглядел слишком воинственно, но это и не входило в мои планы. Чем слабее я кажусь, тем лучше.
— Приготовься умереть, брат мой... — прорычал Дональд под одобрительные крики монахов. — И да простит тебя святой Пат...
Договорить он не успел — рванувшись вперед, я увернулся от его расставленных рук и со всего размаху ударил его кулаком в зубы. Получилось очень удачно — Дональд еще не успел закрыть рот, и мой удар раздробил ему верхнюю челюсть. Спустя мгновение я отпрыгнул в сторону и остановился, чтобы оценить результат.
Результат был хорош, даже братья замерли, со страхом глядя на Дональда. Он замычал, потом присел, на пол потекла кровь. Брат Дональд сплюнул несколько зубов, затем из его горла вырвался рык. Метнув на меня дикий взгляд, он встал и медленно пошел на меня, его взгляд был взглядом убийцы. Я не отходил и ждал. В тот момент, когда Дональд с ревом кинулся на меня, резко развернулся спиной к монаху, нагнулся и выстрелил ему пяткой в пах, затем кувыркнулся вперед и снова встал на ноги.
Дональд захрипел, снова присел, в его глазах смешались боль, страх и удивление. Он явно не мог понять, как такой жалкий червяк — то есть я — мог причинить ему такую боль. Зарычав, он приподнялся и снова пошел на меня, его левая рука прикрывала пах, правая — зубы. Я ждал, прикидывая, как бы покрепче приложить этого монстра. Несмотря на достигнутые мной успехи, он все еще был очень опасен. Вот он ринулся в очередную атаку, я начал кружить, не давая ему достать меня и выбирая удобный момент. Площадка была довольно большой, поэтому места хватало с избытком. Так, уворачиваясь, я избегал столкновения с Дональдом минуты две, чем вызвал возмущенный рев толпы. Особенно неистовствовал Юлиан, обзывая меня самыми последними словами — странно было слышать эти оскорбления из уст досточтимого монаха. Пришлось ответить — выбрав удобный момент, я «случайно» приблизился к Юлиану, повернулся и от души врезал ему левым локтем. Брат Юлиан залился кровью, а я снова сосредоточился на Дональде.
За прошедшие минуты Дональд снова осмелел, перестал прикрываться. Тем лучше — дав Дональду приблизиться, я увернулся от очередного удара и снова ударил монаха по разбитой челюсти. Он взвыл и закрыл лицо руками, но я на этом не остановился и изо всех сил ударил его ногой по уже поврежденному колену, вложив в удар всю свою силу. И почувствовал, как хрустнула кость. Брат Дональд застонал и завалился набок.
Это была победа, я подошел к Дональду с твердым намерением добить его. Но остановился, увидев испуганный, полный боли взгляд монаха. Опираясь на локти, он медленно отползал в сторону, его подбородок и грудь были залиты кровыо. Я взглянул на него — и опустил руки...
Бой был закончен, это понимали все. Несколько монахов подошли к Дональду, подняли его и понесли в лазарет, туда же поплелся и брат Юлиан, прижимая к лицу окровавленный платок. Я подошел к Фредерику и остановился, ожидая его вердикта.
К моему удивлению, брат Фредерик отнюдь не был разочарован, это меня сразу насторожило.
— Неплохо, брат Ирвин, неплохо... Мне придется сделать из этого выводы и лучше тренировать своих монахов.
— Помнится, ты обещал меня отпустить? — напомнил я, чувствуя, что нас внимательно слушают монахи. В их присутствии Фредерик вряд ли нарушит свое обещание.
— Разумеется, брат Ирвин. — Фредерик улыбнулся. — Я всегда держу слово. Через час улетает корабль на Землю, иди за мной. — Он повернулся, кивком позвал за собой охранников. Под удивленными и настороженными взглядами монахов я пошел за Фредериком.
Вскоре я понял, что мы идем к грузовой площадке. Это меня насторожило, ведь корабль стоял не там. Впрочем, присутствие за моей спиной вооруженных боевиков заставляло меня просто идти и не задавать лишних вопросов.
На грузовой площадке Фредерик открыл дверь глайдера и заставил меня забраться внутрь, затем отослал одного из боевиков к Пьеру — сказать, чтобы нас пропустили.
Мы ждали — Фредерик в пилотском кресле, я на заднем сиденье, под опекой охраны. Намерения Фредерика были мне понятны — сейчас они отвезут меня подальше и застрелят. Да и чего может стоить слово такого негодяя, как Фредерик?
Вернулся охранник, сообщив, что можно лететь. Кивнув, брат Фредерик поднял машину и повел ее в сторону интересующего меня плато, там сейчас должна .быть Алиса. Впрочем, мой энтузиазм быстро пропал — набрав высоту, глайдер повернул на запад.
Мы летели почти час. Горы сменились равниной, затем впереди показалось белое дно пересохшего моря. Я молча просчитывал варианты, прикидывая, смогу ли вырвать оружие у сидевшего слева от меня охранника. По всем прикидкам ничего не получалось, эти ребята действовали вполне профессионально. Стоит шевельнуться, и мне конец — прижатый к моему животу ствол не оставлял в этом никаких сомнений.
Наконец мы стали снижаться. Солнце уже высоко поднялось, жар проникал даже сквозь затемненные стекла глайдера. Еще минута, и опоры глайдера коснулись земли.
— Вылазь... — Фредерик обернулся ко мне, охранник распахнул дверь. Пришлось вылезти, ничего другого мне не оставалось.
Здесь было очень жарко — едва оказавшись снаружи, я почувствовал всю прелесть местного климата. Под ногами хрустел толстый слой соли, до горизонта, куда ни глянь, простиралась белая соляная равнина.
— Я обещал, что отпущу тебя, — сказал Фредерик, с усмешкой глядя на меня. — Что ж, я тебя отпускаю. Уверен, ты приятно проведешь время.
Мне все стало ясно, шансов выбраться отсюда у меня не было. День, от силы два, больше я здесь не выдержу. Но унижаться и выпрашивать жизнь я не собирался. Посмотрев монаху в глаза, я сплюнул себе под ноги, демонстрируя этим все, что я о нем думаю.
— Завтра у нас праздник, — улыбнулся Фредерик, глядя на меня. — День рождения святого Патрика. В этот день у нас принято делать подарки. Держи. — Он кинул на землю пояс с фляжкой. Фляжка упала у моих ног, в ней глухо булькнула вода.
