— Да что было, все сдал заказчику. Пустой кузов, можешь проверить.
— А чем расплатились?
— А чем расплатились, то уже в надежном месте. Да вы что, грабить меня собрались? Милиция называется!
— Никто тебя грабить не будет, — сердито заявил оборванец. — Мы тебе не Урки и не прочие. Просто проверяем, чтоб чего опасного по улицам не возили, оружия там, взрывчатки. Задолбали эти козлы со своей войной. Народу поугробили. Мы тут недавно пикап один тормознули. Под брезентом полный кузов стволов. Хотели конфисковать, а перевозчиков под арест. Но они как давай палить! Одного нашего ранили и по газам. Ну ничего. В другой раз умней будем. Чуть что, сами огонь откроем. Упредительный.
— Нету у меня взрывчатки, — примирительно сказал я. — И стволов нету. Вот только личный «калаш», один-единственный. Так без него мне нельзя. Как Ездоку без автомата?!
Оборванец отошел к своим, они посовещались, потом он снова вернулся к машине.
— Ладно, на первый раз проезжай. Но заедь в самоуправление, оно на Гагаринской улице, в бывшем техникуме, колледже то есть. Обязательно заедь и все нужные документы получи, а то в следующий раз не пропустим.
Я пообещал и тронул с места.
У старой набережной кучкой стояли двух- и трехэтажные дома старинной постройки, из красного кирпича, с узкими окнами. Я знал, что стены у них толстые и прочные, так что новая Крепость могла получиться даже надежней старой. Несколько домов уже были обнесены изгородью и колючей проволокой. Стояли три караульные вышки, над возведением четвертой трудилась бригада Работяг.
Я затормозил рядом с ними и высунулся из кабины.
— Привет.
Бригадир узнал меня.
— Привет! Ты живой? А говорили…
— Директор где?
Бригадир указал рукой в брезентовой рукавице на двухэтажный особняк.
— Там у него контора.
…Директорский кабинет оказался чуть поменьше прежнего, но интерьер имел место все тот же, включая два флага за спинкой кресла: алый и триколор.
При моем появлении Директор сперва захлопал глазами, потом встал.
— Ты? Живой?
— Можете потрогать.
Директор глубоко вздохнул, опустился обратно в кресло, кивнул мне:
— Садись, рассказывай. Кто еще вернулся? Я расположился за приставным столом.
— Больше никто. А Лариса доехала?
— Что?… А, доехала. С Игорем Лаптевым на мотоцикле. Как уцелели по дороге, не пойму?! Они рассказали, что караван на засаду нарвался. Я понял, что экспедиции конец, хоть вы и дальше отправились. Теперь понимаю, что глупая была затея. Авантюра, одним словом. Приезжие подтолкнули, а мы и сами давно мечтали… Только людей и технику потеряли.
— Вы не правы, — сказал я. — Результат есть. Вы даже не представляете какой.
— И какой же? Удиви.
— Эпицентр больше не существует. И Чумы нет. Значит, и Зоны не должно быть.
Директор вытаращил на меня глаза:
— Ты не пьян? С головой все в порядке?… Тогда давай поподробней.
Я вкратце рассказал ему, как мы добрались и как удалось покончить с Эпицентром. Директор слушал, приоткрыв рот.
— Фантастика, — сказал он, когда я закончил.
— Конечно, фантастика. С самого начала сплошная фантастика и была. А теперь осталась пошлая реальность.
— Так какого черта мы здесь сидим?! — заорал Директор. — Надо ехать к периметру, звать специалистов, спасателей, людей отсюда выводить.
— К периметру ехать не надо, — перебил я его. — Зону ликвидировать никто не собирается. — И, не вдаваясь в подробности, пересказал то, что узнал от Монгола.
Директор долго молчал.
— Вот мерзавцы, — наконец сказал он. — Знал, что мерзавцы, но такого все-таки не ожидал. Я свяжусь по своим каналам…
— Вот этого делать не следует ни в коем случае. Может, среди ваших связей и есть надежные. Но очень вероятно, что вы нарветесь на организаторов экспедиции или тех, кто действует по их указке. Сами можете догадаться, что получится.
Директор поскреб затылок.
— И что же ты предлагаешь?
— Пока никаких телодвижений. Я уже предпринял кое-что. А вы пока займитесь проверкой ваших каналов. Есть у вас такая возможность?
— Ну-у относительная, конечно.
— Вот и не торопитесь. Проверяйте и перепроверяйте, пока на все сто не убедитесь, что имеете дело с надежными людьми.
— Это долго.
— А если быстро, все вообще может полететь к чертовой матери. Я же говорю, я принял меры.
— Какие?
— Лучше вам не знать. Директор вдруг грубо выругался.
— Вот всегда ты так! Все сам, все мутишь, играешь в шпионов. Может, то, что ты мне тут нарассказывал, вообще ерунда! Может…
— К сожалению, не ерунда, — перебил я его. — Потому что я действительно в некотором роде шпион. Можете мне не верить. Но вы умный человек и меня знаете. Я никогда вам дезу не загонял. А вы зря рисковать не станете.
— Ты шпион?! Нет, на шпиона ты, конечно, похож, не спорю, но на кого же ты работаешь?
— Теперь исключительно на себя. И на вас. И вообще на всех, кто в Зоне.
Директор обхватил голову руками.
— Ладно, потом вся эта ахинея твоя!.. Что же прикажешь делать: сидеть, как страус, головой в песок?!
— Я вам приказывать не могу. Но советую проявить терпение и осторожность. Ваше участие еще очень понадобится. Но в свое время и чтобы наверняка.
Он задумался.
— Если ты прав, — сказал он наконец, — а я думаю, что ты прав, судя по предыдущему опыту, я, конечно, подожду. Я проверю и перепроверю. Я наизнанку выверну. Но когда удостоверюсь, что со мной не сволочь какая-то играет… Вот тогда я им… Я этого так не оставлю! Я ООН по тревоге подниму!
— Они по тревоге обычно как-то не спешат, — сказал я. — Хотя тоже не лишний вариант. Но, повторяю, раньше времени бучу не поднимайте.
Директор опять замолчал, уставясь в стол.
— Ладно, уговорил. Действуем по твоему шпионскому плану, соблюдая сугубую конспирацию. Может, поделишься, что сам предпринял?
— Потом. Не потому что не доверяю. Сглазить боюсь.
— Пошел ты!.. Шутник хренов.
— Где Лариса? — спросил я.
— А? Да в госпитале, конечно, где же ей быть?! Второй дом направо отсюда.
…Госпиталь еще не успели обустроить, разобранные железные койки и медицинское оборудование были свалены грудами в коридоре.
Я окликнул пробегавшую медсестру — где Лариса? И тут же увидел ее выходящей из полупустой палаты. Она тоже заметила меня, и у нее вытянулось лицо.
— Здравствуй. — Я подошел и хотел обнять ее, но она отстранилась.
— Живой?
— Что вы все заладили?! Как видишь.
Я почти насильно притянул ее к себе, но она уперлась ладошками мне в грудь.
