Марин задумчиво повернулся и упер манипуляторы в бока. Оценивающе словно первый раз он осмотрел друга и демонстративно фыркнул.
— Всего лишь! А я то думал… Развел тайну из ничего. Тем более спустя столько лет.
— Я думал, что это достаточно серьезно. Особенно зная реакцию народа на на Торию, — даже в какой-то мере обиделся Вайон.
— Народ примет любую версию, в которой все будет делаться для их блага, — Марин все же открыл дверь и переступил через порог. — А тайна у тебя все равно не страшная.
Вайон прямо-таки услышал иронию в этих голосовых сообщениях.
— Можно подумать, у тебя страшнее! — выдал он вслед.
— Конечно. Я обязан привезти твое Сердце в самый центр Федерации по окончании экспедиции! — Марин обернулся с жизнерадостной рожей и козырнул. — Но я же этого не сделаю.
Двое суток спустя.
Часы подлета к планете и торможения прошли слишком быстро. Вайон и не думал, что отвлеченные размышления займут его так крепко. Казалось, вот еще недавно он сел в свое место второго пилота в рубке, чтобы согласовать с Пиртом двухдневный перелет, а теперь в поле прямой видимости показался черный, невзрачный булыжник планеты. Это все Марин со своими вопросами. Вытащил информацию, узнал, что хотел, а с тех пор как ушел в свой отсек к наблюдательному пункту, так больше не говорил ни слова.
Странная у них обстановка на борту, в этом он прав. Не экипаж, а сбор железных пауков в железной банке. Когда и кого сорвет не понятно. Но народ давно устал просто мотаться по космосу. Все мечтают вернуться домой. Но только есть ли сейчас их дом?
Они давно отработали свое сполна. Были в таких зонах, куда не рисковали соваться простые корабли. Они исследовали новые планеты, отправляли координаты в метрополию, ставили маячки для дальнейших групп, которые пойдут за ними.
«Искатель» проверял космос на наличие другой разумной жизни. Они исследовали аномалии, изучали пространственно-временные искажения, доказывали и опровергали научные теории. Казалось, они делали все, кроме того, чем им приписано заниматься под своим названием.
Они ничего никогда не искали. Разве что, прыгали в очередное приключение, откуда выносили много новых образцов и битого металла собственной брони. Космос всегда оставался суров и негостеприимен.
А ведь рядом с ним сидят те же личности, что собирали однажды в открытом космосе переносные звездные врата. Это те же полиморфы, что, несмотря на громы, молнии и сумасшедшие ураганы устанавливали экспериментальные пилоны терраформаторов. Эти же личности отбивались рядом с ним от диких тварей.
Сколько всего было, но как это превратилось в рутину… Экстрим радостной стрельбы в зверье больше не вдохновлял бойцов. Фантазия на новые опыты у научного состава словно кончалась. Откровенно скучал и говорил об этом Пирт. Найк все чаще жалел, что не остался на планете с девушкой.
Вся эта героическая беготня по мирам оказалась такой пустотой. Такой не нужной никому чушью. Только короткие воспоминания ценны, и те о дружбе и взаимовыручке. Никакой дешевой и низкопробной романтики, любовных интриг и попыток друг друга подсидеть. Скучно. Все по-деловому просто. Задания-задания-задания…
Это только в книжках романтики, улетающие в космос, находят себе на голову много приключений, каждое из которых опаснее и экзотичнее предыдущего. Только там любят придумывать и высасывать из пальца уникальный сюжет, радикально не совместимый с реальными условиями. Авторы любят бросать своих героев в огонь и пепло, в сверхмассивые черные дыры и порталы в иные реальности, любят доводить их почти до гибели… Чтобы потом воодушевляюще спасти ради сомнительного счастливого конца. Да только в настоящей жизни так не бывает. Настоящая жизнь оказывается суровой, не терпящей приключений. А если хочешь выжить — изволь действовать по протоколу, который составили ранее умные люди, научившиеся на чужих ошибках. И если книги кончаются всегда счастливым финалом или условной точкой истории, то жизнь обрывается только со смертью. Никто из авторов не будет писать, как стареют их герои на закате своей славы. Никто не говорит, что после того, какони «вернулись и стали жить долго и счастливо», про них в конце забудут, а на могилку будет приходить любимая и единственная верная псина. Или что еще глупее, никто не будет писать, что под конец жизни, после стольких побед и великий деяний герой расслабился, начал гаснуть умом, и опустился, став сумасшедшим.
Чителели любят боевики и приключения. Но никто почему-то не хочет знать, как угасли их кумиры. Действительно… Почему? Ведь это тоже часть их жизни.
Что же о ней, то вот она, течет себе дальше, подкидывая очередные проблемы. Но того ли ждали все члены экипажа? Ради чего им все это? Такой ли свободы они себе хотели? На границе галактики, вдали от цивилизации в пустоте, где, конечно, каждый вправе делать, что хочет. Но только все это приелось давным-давно. Пока с метрополией была хоть какая-то связь, им присылали новости. Делились своими открытиями и просили порой проверить «еще вон тот сектор».
Потом без связи настал бардак. Сперва хотели мигом повернуть обратно. Потом первый раз коротнул прыжковый двигатель. Ошибка расчетов привела их в незвестное место. Тогда тоже вынуждены были чиниться, чтобы тронуться дальше. Потратили около пяти лет. С тех пор прыгали осторожно и на короткие дистанции. Косо, криво, как сказали бы — по дуге. Но медленно продвигались к дому. А там был шанс выйти на оставленные звездные врата и через них одним рывком прыгнуть к метрополии.
Хороший был план. Да только на деле «Искатель» уже рассыпался сам на запчасти. И с каждым прыжком от него отвалиловась что-то новое.
Время героев вышло. Хорошо, если об их продвижении вообще узнают. Пока есть шанс, за него надо цепляться. Иначе остается только сгинуть безвести в космосе.
Вайон прогладил ладонью металлический гладкий затылок и заставил себя погрузиться в поток входящих данных. Пирт, конечно, следил за выходом на орбиту самостоятельно, но дополнительная чужая внимательность лишней не бывает.
И все-таки домой хотелось уже со страшной силой. Не важно как, полиморфом или клоном. Хотелось выйти на знакомые земли и увидеть уже, наконец, живых обычных людей. Разных людей! Ведь, оказывается, это так здорово, когда на улице встречаешь много не похожих друг на друга прохожих. Без металлических лиц и фиксированных масок. А уж как этот народ любит обычно одеваться!..
Когда-то давно в своей прошлой человеческой жизни Вайон мечтал сбежать в полиарконовое тело. Он искренне полагал, что новое существование излечит его мозги, а цель заткнет собой тоску по прошлому. Да, так случилось, но ненадолго. Первые пятьдесят лет он был счастлив. Но потом обстановка начала надоедать.
— Расчетное время до выхода на орбиту — пятнадцать минут, — оповестил Пирт на весь корабль. — Самое время все еще раз подумать и передумать, жестянки!
Быстро надоел пилот со своими грубыми шуточками и матершиной.
— Не передумают, им приключений надо! — хмыкнула, как всегда нависающая сзади Крима.
Так же быстро надоела борт-механик с бодрым энтузиазмом и неуемным любопытством.
— Да, конечно, вдруг что-то новое найдут, — фыркнул со своего артиллеристского угла красавчик Кирен, поглядывая на раскорячившуюся корму их дамы.
Надоел и он, бестолково и безответно пристающий обычно к Криме с пошлыми и откровенными шуточками.
— Песок, камни, в лучшем случае, вода, — поддержал Ролу, старший в будущей группе высадки. — С цианистым калием каким-нибудь.
— Не, лучше со спиртом. Им контакты хорошо протирать. И оптику от пыли.
— Кто про что, а Кирен — про спирт…
Надоело всё это. Плоские перешучивания для расслабления, глупые и повторяющиеся манеры. Вайон понимал, что народу это нужно, что так они хоть как-то оставались по-прежнему людьми, а не роботизированными машинами. Он знал, как без подобного «стандартного» поведения начинает ехать крыша. Знал… Но оттого еще больше раздражался и глубоко в душе бесился от набивших оскомину личностей.
